– Если уж нельзя бедной девушке освободить руки, то можно хотя бы прикрыть меня одеялом? – перешла я к активным действиям. – Стеснясь я, и мне холодно.

– Обязательно прикроем, но чуть позже, – чернявый присел на кровать и положил руку мне на грудь. – Какая красота, даже жалко будет портить если что.

– Если что? – спросила я, прекрасно симулируя дрожащий голос.

– Жить хочешь? – спросил чернявый и, увидев, как я часто закивала головой, продолжил. – Тогда отвечай, что твой фраер не поделил вчера с Вороном?

– Они приставали ко мне.

– Глядя на тебя, честно говоря, трудно удержаться. А мочить-то всех на хрена?

– Ну не знаю, так получилось, – застенчиво пожала я голым плечиком.

– Понятно. Видно, карта так легла. Говорил я Ворону, что бабы не доведут его до добра. Да что уж теперь. Ладно, об этом с твоим фраером побеседуем. А ты мне скажи, откуда у вас монета?

– Откуда мне знать. Я с ним познакомилась только позавчера. И что у него в доме лежит, понятия не имею.

– А в море с ним зачем ныряла?

– Вот это осведомлённость! – восхитилась я. – Всю жизнь мечтала с аквалангом нырнуть, вот он и предложил научить. А что?

– Насчёт осведомлённости ты права, мы всё про всех в нашем городе знаем. Город-то невелик. Все на виду. Значит, ты ничего не знаешь?

– Нет, – опять замотала я головой.

– А зовут тебя как?

– Меня – Наташа. А вас?

– Для тебя – Алексей. Ну что же, раз ты ничего не знаешь, будем ждать твоего хахаля. Кстати, куда это он свинтил?

– Я спала, вы же видели, – опять пожала я плечиком.

– Что же он такую красивую девушку оставил без присмотра? Нехорошо, придётся его наказать. Ну что, будем дружить?

– Будем, ведь я здесь абсолютно ни при чём, – ответила я покорно, уже зная наверняка дальнейший расклад.

– Ну, раз будешь, – Алексей наконец убрал руку с моей груди. – То, может, переспишь со мной? Всё равно делать, пока твой дружок не придёт, решительно нечего.

– Как это? – сделала я испуганное лицо. – При них? – я кивнула на молодых качков.

– Ну зачем при них. Они выйдут покурить, а мы тут с тобой покувыркаемся. Не бойся, я не Ворон, больно не сделаю. Ну так как насчёт дружбы?

– Зачем же им выходить, – покраснела я, – пусть останутся. Я, честно говоря, давно хотела попробовать заняться сексом при ком-нибудь. Я развратная, да? – смущённо спросила я.

– Ну почему сразу развратная? Скорее смелая. В жизни всё нужно попробовать. Ну что ж, пусть останутся.

Его руки поползли вниз по моему телу, когда они оказались в трусиках, я покорно раздвинула ноги и, закрыв глаза, прошептала:

– Освободи мне руки.

Как и следовало ожидать, моя просьба была незамедлительно выполнена одним из молодых «бычков», во все глаза пялившихся на меня.

– Алексей, давай только не сейчас. Я так не могу, ты же не хочешь, чтобы я лежала под тобой бревном? – почувствовав, что руки у меня свободны, я открыла глаза и посмотрела на бандита.

– А когда?

– Думаю, мы с тобой найдём время, тем более раз я обещала.

– Хорошо, – с явным сожалением произнёс Алексей, продолжая впрочем пожирать меня глазами.

Я резко встала с кровати и, накинув халат, устроилась с бокалом коньяка на подлокотнике кресла, в котором развалился Алексей. Необходимо, чтобы он всегда находился в зоне моей досягаемости. План мой был прост. Я ждала возвращения Егора. Вдвоём, я не сомневалась ни минуты, мы спеленаем этих бобриков за милую душу.

Внезапно, на улице раздались выстрелы, звон битого стекла, и всё стихло. Чернявый знаком отправил всех четверых выяснить, в чём дело. Однако в дверях они столкнулись со своими, волокущими под руки Егора.

Я подскочила с кресла как ужаленная. Весь мой план летел псу под хвост. Вид у моего милого был ужасный. Ноги подгибались, всё лицо было в крови, рубаха разорвана.

Я бросилась к нему и, осторожно обняв за талию, помогла дойти до дивана. Алексей не мешал мне. Он терпеливо дождался, пока я, смочив полотенце коньяком, протёрла раны Егора. К счастью, никаких серьёзных повреждений я не обнаружила. Когда я закончила хлопотать возле своего любимого, чернявый вообще меня удивил несказанно. Он поднялся с кресла, налил полный бокал коньяка и поднёс Егору. Потом вернулся на своё место и, потерев руки, начал говорить:

– Ну, теперь, слава богу, все в сборе. Господа, мы собрались здесь по весьма прискорбному поводу. Но ввиду вновь открывшихся обстоятельств, – он посмотрел в мою сторону, – давайте забудем всё плохое и задумаемся о прекрасном будущем. Не скрою, я мог бы просто пристрелить вас, друзья мои, но как я понимаю, вы обладаете кое-какой интересной для меня информацией. Надеюсь, вы поделитесь ею с нами. Покажите место, где вы подняли со дна монету, а мы, в свою очередь, если, конечно, там ещё что-то есть, с вами поделимся. Силёнок, чтобы поднять со дна да ещё грамотно реализовать антикварное золото, у вас явно не достаточно. Поверьте, впереди вас ждёт немало опасностей и разочарований. А вместе со мной, моими связями и возможностями, всё пройдёт как по маслу. Скажем, двадцать процентов вас устроит?

– Форменный грабёж, причём средь белого дня, – возмутилась я, уже вполне освоившись с обстановкой.

– А что скажет Егор? – повернулся к нему Алексей.

– Какие у нас будут гарантии в случае успешного исхода? – ошарашенно глядя на меня, в свою очередь поинтересовался мой друг.

– О каких гарантиях ты говоришь? Нет никаких гарантий. Или ты соглашаешься и останешься в живых, да ещё будешь в доле, или я сейчас пристрелю тебя и выброшу в море. А твою Наташу я заберу к себе и каждый раз, трахая её, буду вспоминать тебя. Как тебе такой расклад?

– Мы согласны, – быстро ответил Егор, – только у меня есть одно условие – я буду нырять с вами.

– Вот и ладушки, – довольно улыбнулся бандит, – теперь осталось уточнить некоторые детали.

7

Большая белая яхта мерно покачивалась на волнах. Я сидела с бокалом шампанского на кожаном диване верхней палубы и наблюдала за происходящим. Ещё на подходе к месту погружения Алексей объявил всем диспозицию. Нырять вместе с Егором будут восемь бандитов. А на яхте останутся: капитан, я, ну и, конечно, Алексей.

Надев акваланг, Егор посмотрел вверх в мою сторону и ободряюще улыбнулся. Я спустилась по трапу и, крепко обняв его, поцеловала. И тут же почувствовала, как ком подкатил к горлу и из глаз сами собой брызнули слёзы. Вскоре ныряльщики один за другим исчезли с поверхности моря. Я налила себе коньяку и устроилась на диване на верхней палубе. Минут через пятнадцать с глубины трижды дёрнули трос, и капитан запустил двигатель лебёдки. Трос натянулся, и вскоре над поверхностью воды появилась металлическая плетёная корзина. Капитан переключил режим двигателя, стрела небольшого крана повернулась, и груз с глухим стуком встал на палубу. Алексей подскочил к корзине, вывалил содержимое в специально подготовленный пластиковый контейнер и дал команду капитану опустить корзину на дно. Опять загудела лебёдка, и корзина скрылась под водой. Боцман склонился над контейнером и что-то минут пять увлечённо перебирал руками, потом оглянулся на меня и махнул рукой – мол, спускайся. Я подошла к нему и ахнула. В контейнере навалом лежало не менее двух дюжин монет, отливающих на солнце тусклым золотым цветом. Рядом блестели какие-то спутанные в большие клубки массивные и совсем тоненькие золотые цепочки. Массивные золотые и платиновые перстни с красными, белыми, синими, голубыми и зелёными камнями блестели тут и там. Я подняла глаза и в упор посмотрела на бандита. По лихорадочному блеску его волчьих глаз я сразу поняла, что он уже переиграл все наши договорённости. Трос опять дёрнулся, загудела лебёдка, Алексей сразу забыл про меня и бросился к борту, нетерпеливо высматривая, как из пучины показывается вторая партия сокровищ. На этот раз, кроме монет и украшений, из корзины торчал длинный металлический предмет, сильно изъеденный ржавчиной и обросший моллюсками. Я выхватила его прямо из-под носа бандита и внимательно посмотрела на отлично сохранившуюся бронзовую рукоять. На ней прекрасно читались два слова: «Rex mundi».