— Кэтрин — опытная журналистка, она работает в уважаемом агентстве «Глобус», хорошо знает русский язык, что очень кстати. Она американка, закончила Сорбонну, несколько лет живет во Франции. Думаю, принимая на работу Кэтрин, мы сделаем ценное приобретение.

Итак, мы приветствуем мадемуазель Кэтрин Стоун, с радостью принимаем в свой коллектив и желаем успеха!

Настя перешла на деловой тон. Она попросила Кэтрин буквально с завтрашнего дня вместе с Русланом Валерьевичем заняться составлением примерного плана деятельности отделения. Цель — наметить пять-шесть книг, над подготовкой которых следует сразу же начать работу.

— А вам, Аркадий Львович, предстоит командировка в Париж, — сказала она юристу.

Она распорядилась, чтобы господин Лисняковский вместе с юристом банка, с которым встретится в Париже, зарегистрировали отделение, сняли в аренду приличное помещение под офис, решили проблемы с финансированием.

— Кстати, — Настя посмотрела в сторону Кушкина, — Михаил Иванович, вы вместе с мадемуазель Стоун разработаете примерный бюджет отделения… Что еще? — спросила она своих соратников.

— Сколько человек могло бы постоянно работать в отделении? — спросил Кушкин.

— Сколько? — переадресовала Настя вопрос Кэтрин.

— Думаю, пока не более пяти, — сказала Кэтрин. — Я, главный редактор, главный художник, два редактора, секретарь. Остальных следует привлекать по договорам для выполнения проектов. Высококвалифицированных специалистов, которым следует хорошо платить…

— Согласна, — сказала Настя. — Еще?

Она выждала. Все молчали.

— Что же, считаем, все решили.

Она распорядилась:

— Элеонора, будь добра, распорядитесь, чтобы Нина угостила нас ради торжественного случая шампанским…

Эля и Нина внесли на подносах заранее подготовленное шампанское, фужеры, легкую закуску. Нина повернулась к выходу, сделав безразличное лицо.

— Останься, — пригласила её Настя. — Ты здесь не лишняя.

Мужчины быстро разлили шампанское. Настя подняла свой фужер:

— За твое здоровье, Кэтрин! За успех нашего общего проекта!

Кэтрин напряженно проработала с сотрудниками «Африки» пять дней. Она оказалась въедливой, пунктуальной особой, старалась предусмотреть все проблемы, которые могли возникнуть. Очевидно, у неё был перед глазами какой-то пример, и она честно сказала, что это — её «Глобус», в который она пришла вскоре после его основания и ещё застала организационную неразбериху. Руслан Валерьевич, Кушкин, юрист Лисняковский были довольны Кэтрин и считали, что Настя сделала правильный выбор.

— Кэтрин, — сказала Настя, — внимательно присмотрись к банковскому юристу. Тебе нужен будет хороший юрист.

— Понятно, — ответила Кэтрин. — Как далеко я могу зайти в своих «смотринах»?

Настя её поняла:

— Твои дела. Я не собираюсь охранять нравственность моих сотрудниц.

…Они, конечно же, все вечера проводили вместе. Побывали в Большом театре, в ночном клубе «Габриэла», ужинали в «Метрополе», а для контраста — в казино со стрип-шоу. Ни «Габриэла», ни казино не произвели на Кэтрин впечатления. По её словам, это было жалкое подражание не лучшим западным образцам.

В последний для Кэтрин московский вечер они решили поужинать у Насти дома. Ненадолго заглянули Кушкин, Эля, Нинка, посидели за столом, пожелали Кэтрин удачи. Она была тронута: все ей желают успехов, и вполне искренне. Гости быстро распрощались, напомнив, что Кэтрин завтра рано вставать.

— Пришло время крепко выпить! — бодро сказала Настя. — Тем более, что наш план мы выполнили и даже перевыполнили.

— А тот парень, Никита, кажется, который в комнатенке сидит, нам не помешает? — поинтересовалась Кэтрин.

— Нас от него отделяют две двери и воздушное пространство в виде коридора. Его «объект» не мы, а входная дверь.

— И у богатых есть свои сложности, — иронично сказала Кэтрин. — Как это у вас, русских, говорят: надраться?

— Фи, мадемуазель! — воскликнула Настя. — Эля научила?

— Она.

Они устали за эти дни и опьянели быстро. Настя, опрокинув несколько рюмок, притихла, ей стало жаль себя, такую непутевую, даже мужчиной приличным не обзавелась. При мысли, что вокруг неё бродит, как волк-одиночка, полковник Строев, ей стало совсем тошно и она налила себе уже не рюмку — фужер.

Кэтрин, наоборот, оживилась, глаза у неё заблестели, губы стали влажными.

— Мне жарко, — заявила она капризно и сбросила с себя одежду, осталась в одних трусиках.

— Ты не носишь лифчик? — удивилась Настя.

— А кто его сейчас носит? Сделай, Настя, одолжение, примерь белье, которое я тебе подарила.

Настя быстренько сняла все свое, одела тоненькие, преступно узкие трусики, коротенькую, невесомую рубашечку, не закрывавшую грудь. Она не могла разобраться с чулками на подвязках, Кэтрин стала ей помогать.

Кэтрин притрагивалась к её телу, ласково, нежно, словно невзначай провела по набухшим соскам, и Настя вся зацепенела от внезапно охватившего её желания. Она сквозь неясный туман вдруг увидела берег озера, песок, парня, повалившего женщину и овладевшего ею грубо и нагло. Он был самцом и брал без всяких интеллигентских всхлипываний свою самку. И у Насти вдруг мелькнула шальная мысль: жаль, что ею первый раз овладел придурок Володя, а не такое вот животное.

— Посмотри на себя в зеркало, — прошептала Кэтрин.

Настя увидела себя всю, и даже зеркало не могло скрыть желание, которое переполняло её.

— Пошли в спальню, — тихо сказала Кэтрин, и Настя покорно дала увести себя к кровати. Они не включили свет, нашли кровать на ощупь, пошатываясь и натыкаясь на углы мебели.

Настя дала себя уложить, повернула голову к Кэтрин и подставила губы для поцелуя. Она почти задохнулась, но Кэтрин вовремя её отпустила и стала часто-часто целовать её глаза, щеки, губы. Когда Кэтрин прихватила мягкими губами соски, Настя уже плыла в бледно-розовых туманах. Она всю себя отдавала Кэтрин. И Кэтрин сделала что-то такое, от чего Настя вообще ушла в иные миры.

— Мамочка! Не могу! — Настя судорожно забилась под француженкой.

— Мой прекрасный босс!.. — ласково, с легкой волнующей хрипотцой прошептала Кэтрин.

Через какое-то время Настя вынырнула из своих туманов, пришла в себя и тихо спросила Кэтрин:

— А ты?

— И я тоже…

Третья часть

МЕСТЬ — ДЕЛО ЖЕНСКОЕ

Выход бывшего майора «в люди»

— Ну, здравствуй, Уланов! — сказала Настя. — Вот ты и снова похож на бравого майора.

— А чего? Отлежался, отоспался, отъелся, — ответил Уланов.

Он и в самом деле выглядел неплохо. Морщины на лице, синь под глазами совсем исчезли, взгляд стал ясным и несуетливым.

— Как раны?

— Какие там раны! — беспечно махнул рукой бывший майор. — Ножичками потыкали в мякоть, кости не зацепили.

— Слушай, Уланов, у тебя случайно нет в венах южной крови?

— Почему случайно? Есть немножко. Бабушка по отцу была татаркой.

— То-то я смотрю, смуглый да раскосый. И горячий…

Настя мимоходом отметила, что Александр Уланов, отмытый от грязи и крови, отдохнувший и посвежевший, выглядит прилично. Ему не больше тридцати, чуть выше среднего роста, стройный, поджарый, ни грамма лишнего веса. Да и откуда ему быть, «весу», если Чечня да московские разборки? Одет он был в спортивный костюм, который ему купили, когда привезли, истыканного ножами, на дачу.

— Кушкин парочку раз наведывался в твое отсутствие, — сообщил Уланов. — Проверял, видно, что и как.

— Я знаю. Михаил Иванович докладывал. Только он не тебя проверял, а смотрел, все ли в порядке. Знаешь, если сложить твоих дружков да моих, получится малая Чечня.

— Так серьезно?

— Может и преувеличиваю. Но в таких случаях лучше пере… чем недо…

— Это уж точно.

Настя смогла позволить себе приехать на дачу лишь в субботу. После того, как Кэтрин улетела в свой Париж, на неё навалились текущие дела. Накопились счета, рвались авторы с заявками на будущие книги, встречи с нею домогался Фофанов.