Следователь налил воды в стакан, протянул дежурной даме. Та выпила залпом, вытерла губы рукавом.
— Извините, платок забыла в спешке! Мне лишь полчаса назад сообщили о допросе, который вы, вдруг, ни с того ни с сего, решили нам тут всем учинить!
Следователь снова сладенько улыбнулся.
— Вы считаете, допрос этот не имеет под собой никаких логических оснований?
— Именно так я и считаю! Если по каждому мелкому поводу следствие разворачивать, следователей не хватит…
Тут уж следователь улыбнулся максимально широко.
— Смею вас утешить, до сей поры хватало… И не только следователей, но и прокуроров, и участковых приставов, и постовых, и околоточных надзирателей, и прочих весьма уважаемых лиц, наблюдающих за порядком… Чего-чего, а этого добра у нас в стране хватает!
— Хм! «Наблюдающих за порядком»! Ничего себе порядки: допрашивать заведомо невиновных людей, да ещё и в таких количествах…
Следователь напустил на себя суровый вид.
— Ну-с… Долго будете юродствовать, мадам? Либо извольте изъясняться начистоту, либо…
— Что «либо»?
— Второе «либо» обещает вам большие неприятности! Ведь пропал ребёнок, пропал по вашей вине…
— М-да? Ну, и когда же он пропал, это ваш… ребёнок?
— Насколько мне известно, уже вчера девочку никто не видел!
— Вчера?! Ха! «Вчера»! Да я её, с позволения сказать, буквально этой ночью видела, буквально несколько часов назад!..
— И вы могли бы подтвердить это письменно?
— Разумеется!
Следователь протянул дежурной даме чистый лист.
— Тогда пишите! Прошу-с! И, пожалуйста, поподробнее!
Глава 24 Ещё об экономии
После мадам Курятниковой в секретный покой был приглашён косарь с большим горбатым носом, друг Архипа. Лицо его выражало испуг.
Следователь сразу взял быка за рога.
— Что вы можете показать по делу пропавшей девочки?
— Да я её, девочку-то эту, ни разу и в глаза не видел!
— Вот как? Возможно ли такое? Вы ведь постоянно во дворе работаете, косите траву, всё лето, почитай, косили, а воспитанницы данного заведения весьма привлекательны внешне…
— Разве я на лица их смотрю? Моё дело за поведением присматривать, ну, чтоб не разбегались кто куда, чтоб всё время во дворе оставались, пока их классные дамы да эти… как их… бонны… по какой-либо нужде отлучаются. А всё другое нам запрещено, глядеть, знакомиться и всё такое прочее… Мы чернорабочие-с!
Следователь придвинул поближе к себе чернильницу.
— Та-а-ак… На какой вы должности записаны при данном институте?
— Косарь я, сами ведь прекрасно знаете! Ну, и сторож одновременно…
— Как такое возможно, позвольте? И косарь, и сторож одновременно…
— Да! Именно! Косарь, и сторож, и подметальщик, и кучер — я на все руки мастак! Других нынче в институт не принимают, средства щадят потому как… В государстве большая экономия! Из-за постоянных войн! Казна истощена! Так нам всё время бонны объясняют…
— Вон оно что!
Косарь понизил голос до шёпота.
— Да если б здесь только на нас, на мужичье, экономили, а то ведь и девицам от этой неуёмной бережливости достаётся!..
— В каком смысле?
— Недокармливают их! И нас, обслугу, питанием не жалуют! Хорошо тем, кто на кухне… пассию имеет… Ой, боюсь, это уже лишнее, к нашему делу не относится…
Следователь сдвинул брови.
— Пока что к делу относится всё. Введь продвигается оно не слишком быстро! Вы третий кого я допрашиваю, а ещё толком ничего не выведал. Скажите, а проверки здесь бывают? Кто-либо проверяет состояние вещей?
Косарь замялся.
— Вот, не далее как вчера была проверка…
— Да?
— Сам государь-император пожаловал…
— Что вы говорите?! В газетах ничего такого не было!
— А и не будет. С чёрного хода он иногда к нам заходит… ин… инк…
— Инкогнито?
— Да-с!
— И во что же эта, последняя проверка вылилась?
— Шеф кухни получила выговор… словесный…
— За что?
— За то, что в трёх огромных чанах наваристой ухи плавали всего три рыбки. Только вы меня не выдавайте!
— А вам самому откуда всё это известно?
— Моя знакомая младшей поварихой служит. Если узнают, что дальше кухни пошло — всех поварих уволят…
Дворник Архип, сидя на койке в спальне для мужской прислуги, пил горькую. К нему вбежал запыхавшийся носатый косарь.
— Уже пьёшь? В такую рань? Не понимаю…
— А чего тут понимать, коли упекут меня… дело верное!
— Почему ты так решил? Все ополчились на мадам, которая потерянную девочку костерит. Направо и налево! И ещё заявляет, что видит её регулярно и что малявка от неё всё время удирает!
Архип махнул рукой.
— Мадаму всяко оправдают, «благородные оне». А коли мы с ней вдвоём, напару действовали, так, стало быть, и отвечать именно мне придётся, а не этой… дежурной…
— Не боись, я слышал, будто директриса горой за тебя. Ненавидит она ту мадаму лютой ненавистью…
Архип вздохнул.
— То директриса, а то следователь. Зверь, а не ищейка! Говорил со мною так, будто я уже осуждён, только и делов осталось, что в тюрьму меня свести…
Косарь потёр нос.
— Да погоди ты! Какая тюрьма, когда суда ещё даже не было!
— Говорю тебе: следователь зверь! Засудит он меня! Засудит — как пить дать!
Архип снова приложился к бутыли.
Косарь пожал плечами.
— А на меня этот солдатушка справил ладное впечатление! Ты его не бойся раньше времени — он дело своё знает! Невиновного не засудит! С виду он человек обстоятельный, да и по разговорам видно, что не глупый.
— Вот и мадам директриса так говорит…
— Ну! Вот видишь!
Архип снова тяжело вздохнул.
— Говорить-то говорит, а при нём, при следователе-то при этом, зело тушуется…
— Неужели?
— Да! Не успел твой «солдатушка» кабинет войти, как её всю затрясло!
Архип поставил бутыль на пол, улёгся одетым на койку, повернулся к стене. Косарь почесал затылок.
— Так она ведь… женщина… Женщины, братец ты мой, всего боятся… А ты — мужик!
— Мужик-то мужик, да боязно мне…
— Перестань! Хочешь, я снова к следователю пойду, расскажу про тебя, какой ты хороший, мухи не обидишь и так далее… Только и ты там стой поблизости где-нибудь, на случай, если вопросы к тебе вдруг появятся.
Архип согласился. Друзья направились к лестнице, ведшей из подвала наверх.
В это время в подвальном коридоре бродила плачущая Верочка, почти не обращая внимая на взрослых.
— Шурочка, ну где же ты? Мне поговорить с тобой надо…
Косарь с Архипом не смогли пройти мимо такого.
— Ты гляди! Ещё одна мамзелька желает потеряться!
— Эй! Мамзель… как вас там…
Архип попытался взять Верочку за плечико. Та испуганно отстранилась.
Носатый косарь проявил максимум дипломатии.
— Не бойтесь, барышня, не вырывайтесь, а лучше расскажите нам, что вы тут забыли и как вас звать! Как ваша фамилия?
— Я Пирогова Вера, ученица второго класса… Ищу подругу Шурочку… Шурочку Воронину…
— Ту, которую заперли в чулане?
— Вы нашли её?!
Архип нервно закашлялся.
— Э-э-э… Понимаете, мамзель… Как бишь вас зовут?
— Вера Пирогова!
— Так вот, мамзель Вера, Шурочку вашу, то бишь мамзель Шуру, до сих пор так и не нашли, и меня за это, кажется, посадят…
— Уверяю вас! Никто вас не посадит! Вы просто найдите мне её — и всё!
— Легко сказать, да трудно выполнить, мамзель! Вы сами-то её после того видали?
— После чего?
— Ну, после того, как она… якобы пропала… После того, как мы с мадам вчерашней ночной дежурной её в чулане заперли?
— Не-е-е-ет…
— Вот видите! А от нас хотите невозможного! Я скорей поверю, что через неделю буду тюремную робу носить, чем в то, что ваша подружка найдётся.
— А вот и напрасно! Дежурная дама, которая её заперла, следующей ночью тоже дежурила… Добровольно на вторую ночь осталась!