Ответа Лесли я не увидела, потому что мадам Россини забрала у меня мобильник, чтобы сделать обязательные фотографии. Розовое смотрелось на мне не так уж и плохо (в обычной жизни это был совсем не мой цвет), но причёска выглядела так, как будто я провела ночь с пальцами в розетке. Розовая лента в волосах казалась напрасной попыткой удержать взорвавшуюся причёску. Зашедший за мной Гидеон откровенно захихикал.

– Оставь это! Если уж над кем смеяться, то над тобой! – напустилась на него мадам Россини. – Ха! Как ты опять выглядишь!

Бог мой, да! Как он опять выглядел! Надо запретить так хорошо смотреться – в дурацких брюках до колен и вышитом сюртуке бутылочного цвета, который оттенял его глаза.

– У тебя нет никакого понятия о моде, мальчик! Иначе ты бы приколол к сюртуку изумрудную брошь, которая входит в этот костюм. И эта неуместная шпага – ты должен изображать джентльмена, а не солдата!

– Вы, конечно, правы, – ответил Гидеон, всё ещё хихикая. – Но мои волосы, по крайней мере, не выглядят как проволочная губка, которой я чищу свои кастрюли!

Я постаралась придать своему лицу высокомерное выражение.

– Которой ты чистишь свои кастрюли? Ты не путаешь себя с Шарлотттой?

– Что?

– Ведь это она с недавнего времени у тебя убирается!

Гидеон несколько смутился.

– Это... не... совсем так.

– Ха, мне сейчас на твоём месте тоже было бы неловко, – сказала я. – Дайте мне, пожалуйста, шляпу, мадам Россини. – Шляпа – гигантское страшилище с бледно-розовыми перьями – будет в любом случае лучше таких волос. По крайней мере, я так думала. Один взгляд в зеркало показал, что я фатально заблуждалась.

Гидеон снова захихикал.

– Ну что, мы можем идти? – фыркнула я.

– Позаботься о моей Лебединой шейке, слышишь?

– Я всегда это делаю, мадам Россини.

– Как бы не так, – сказала я в коридоре и показала на чёрный платок в его руке. – Что, глаза завязывать не будем?

– Нет, обойдёмся без этого. По известным причинам, – ответил Гидеон. – И из-за шляпы.

– Ты всё ещё думаешь, что я завлеку тебя за угол и ударю доской по башке? – Я поправила шляпу. – Кстати, я ещё раз об этом подумала. И считаю, что для случившегося есть простое объяснение.

– Какое именно? – Гидеон поднял брови.

– Ты уже потом так решил. Пока ты лежал без сознания, ты видел во сне меня и поэтому потом всё на меня свалил!

– Да, мне эта идея тоже приходила в голову, – к моему удивлению, сказал он, взял меня за руку и повёл вперёд. – Но – нет! Я знаю, что я видел.

– И почему ты никому не рассказал, что это якобы я завлекла тебя в ловушку?

– Я не хотел, чтобы они думали о тебе ещё хуже, чем уже думают. – Он усмехнулся. – Ну как, голова не болит?

– Я не так уж много выпила, – сказала я.

Гидеон засмеялся.

– Не-е, конечно. По сути дела ты была трезвая как стёклышко!

Я отбросила его руку.

– Мы можем поговорить о чём-нибудь другом?

– Да ладно! Я же могу немного подразнить тебя. Ты вчера вечером была такая милая. Мистер Джордж и в самом деле подумал, что ты совершенно устала, когда ты заснула в лимузине.

– Самое большое на две минуты, – уязвлённо сказала я. Наверное, я пустила слюну или чего похуже.

– Надеюсь, что ты сразу отправилась спать.

– Хм, – ответила я. Я смутно помнила, что мама вытащила из моих волос все четыре тысячи булавок и что я заснула прежде, чем голова коснулась подушки. Но я не хотела ему этого рассказывать, он, в конце концов, развлекался в это время с Шарлоттой, Рафаэлем и спагетти.

Гидеон остановился так внезапно, что я в него врезалась – и тут же позабыла дышать.

Он повернулся ко мне.

– Послушай, – пробормотал он. – Я не хотел говорить этого вечером, я думал, что ты слишком пьяная, но теперь, когда ты снова трезвая и ершистая как обычно... – Его пальцы осторожно погладили мой лоб, и я оказалась почти в состоянии гипервентиляции. Вместо того, чтобы продолжить, он поцеловал меня. Я закрыла глаза прежде, чем его губы коснулись моих. Поцелуй опьянил меня больше, чем вчерашний пунш, мои колени подогнулись, а в животе запорхали бабочки.

Когда Гидеон вновь отпустил меня, он, видимо, забыл, о чём он хотел мне сказать. Он оперся рукой о стену рядом с моей головой и серьёзно посмотрел на меня.

– Так больше продолжаться не может.

Я попыталась выровнять дыхание.

– Гвен…

В коридоре послышались шаги. Гидеон мгновенно убрал руку и обернулся. Через секунду перед нами стоял мистер Джордж.

– А вот и вы. Мы уже вас ждём. Почему у Гвендолин не завязаны глаза?

– Я совершенно забыл об этом. Пожалуйста, завяжите. – сказал Гидеон, протягивая мистеру Джорджу повязку. – Я… э-э-э… пройду вперёд.

Мистер Джордж со вздохом посмотрел ему вслед. Потом он перевёл взгляд на меня и снова вздохнул.

– Мне казалось, я тебя предупреждал, Гвендолин, – сказал он, завязывая мне глаза. – Ты должна быть осторожнее в своих чувствах.

– Н-да, – ответила я, трогая предательски покрасневшие щёки. – Значит, не заставляйте меня проводить с ним так много времени…

Ну вот, опять типичная логика Стражей. Если бы они хотели воспрепятствовать моей влюблённости в Гидеона, то должны были позаботиться о том, чтобы он оказался непривлекательным болваном. С дурацкой чёлкой, грязными ногтями и безграмотной речью. И скрипку тоже побоку.

Мистер Джордж вёл меня сквозь темноту.

– Наверное, прошло слишком много времени с тех пор, я был шестнадцатилетним. Я помню только, что люди в этом возрасте очень впечатлительны.

– Кстати, мистер Джордж – вы кому-нибудь рассказывали, что я вижу призраков?

– Нет, – ответил мистер Джордж. – То есть я пытался, но никто не хотел меня слушать. Ты знаешь, Стражи – учёные и мистики, но насчёт парапсихологии они не очень. Осторожно, ступенька.

– Лесли – это моя подруга, хотя вы это, наверное, давно знаете – так вот, Лесли считает, что эта… способность и есть магия Ворона.

Мистер Джордж некоторое время молчал.

– Да. Я тоже так думаю, – сказал он наконец.

– И в чём конкретно должна помочь магия Ворона?

– Моё милое дитя, если бы я только знал ответ на этот вопрос. Я бы хотел, чтобы ты больше полагалась на здоровый человеческий разум, но…

– …но он безнадёжно утерян, хотели вы сказать? – Я невольно засмеялась. – Возможно, вы правы.

Гидеон уже ждал нас в помещении хронографа вместе с Фальком де Вильерсом. Фальк, настраивая хронограф, рассеянно отпустил мне комплимент по поводу платья.

– Итак, Гвендолин, сегодня состоится твой разговор с графом Сен Жерменом. Накануне суареи, во второй половине дня.

– Я знаю, – ответила я, искоса взглянув на Гидеона.

– Это не особенно сложное задание, – продолжал Фальк. – Гидеон отведёт тебя наверх в его покои и потом снова заберёт.

То есть мне придётся оставаться с графом одной. При этой мысли меня охватило какое-то гнетущее чувство.

– Не бойся. Вы же вчера так хорошо поладили, помнишь? – Гидеон вложил палец в хронограф и улыбнулся мне. – Готова?

– Готова, если ты готов, – тихо ответила я. Помещение озарилось белым светом, и Гидеон исчез.

Я сделала шаг вперёд и протянула Фальку руку.

– Пароль дня – «Qui nescit dissimulare nescit regnare», – сказал Фальк, прижимая мой палец к игле. Рубин засиял, и перед моими глазами завихрился пурпурный поток.

Я приземлилась и поняла, что пароль уже выветрился из моей головы.

– Всё в порядке, – произнёс рядом со мной голос Гидеона.

– Почему здесь так темно? Ведь граф ждёт нас. Он мог бы проявить заботу и зажечь для нас свечу.

– Да, но он точно не знает, где мы появимся.

– Почему?

Он пожал плечами – по крайней мере, мне так показалось, потому что ничего не было видно.

– Он никогда об этом не спрашивал, и у меня есть смутное чувство, что ему было бы неприятно узнать, что его любимая алхимическая лаборатория используется нами как стартовая площадка и точка приземления. Осторожно,тут повсюду бьющиеся предметы…