Благодаря хорошим острым Сенечкиным инструментам бузинные палки легко расщепились на тонкие длинные щепы и были положены просушиваться на солнце.
Сам Читака, как видно, чувствуя свою вину, мало где показывался… Да ему и показываться было нельзя, потому что теперь его дразнили как злостного глупца и обманщика. Завидев где-нибудь Читаку, Моська или другой кто начинали кричать:
— Эй, Зенон! Иди расскажи про зайца!
— Читака, с дороги уйди: вон черепаха несется во весь опор!
— Разбегайся, ребята, а то задавит!
Особенно старался Моськин брат Федор со своей компанией… Пронюхав, что Читаку разрешается дразнить, они постоянно торчали около читакиного двора, без конца повторяя хором:
— Чепарыхи! Чепарыха! Ква-ква-ква! — поскольку забыли правильное название черепахи и не знали, как она кричит, если умеет…
Но Читака отмалчивался, проходя с гордым независимым видом, а от этого еще больше зло брало: до чего упорный, никак не желает признавать свою вину…
На доверчивого Алеху Читакино упорство даже немного подействовало. Он все что-то думал и раз, во время совсем постороннего разговора, вдруг сказал:
— Где бы зайца достать?
— С черепахой, что ль, пускать хочешь? — догадался Моська. — Поверил! Тоже чокнулся! Хотя и книжек почти нисколько не читал!..
— Я, конечно, не верю… — смущенно оправдывался Алеха. — Но все-таки Читака — не такой человек, чтобы врать зря… Он, конечно, брехун, но он честный человек! Тут все-таки что-то есть… Надо бы его поподробнее расспросить…
— Иди! Расспрашивай! — злился Моська. — Только сюда больше не приходи! От змея тебя отстраним, потому что оба вы с Читакой будете дураки, и больше никто.
Андрейка промолчал, но Моську поддержал Сенечка, который почему-то ненавидел безобидного Читаку, хотя тот никогда ему ни малейшего зла не делал… Он чаще всех приходил к Читакиному дому и задирал его, колотя в забор:
— Эй, Зенон паршивый! Выходи! Зайца принесли, сейчас с черепахой пускать будем!
Но Читака угрюмо отсиживался в доме, где от скуки доломал наконец радиоприемник, так что даже пастух дядя Коля Копейкин, который всем чинил электричество, больше не сумел его наладить…
Алеха прекратил затевать разговоры про зайцев, но, по всему видно, думать не перестал…
Андрейка по секрету от всех тоже иногда задумывался… А может, не совсем врал Читака, который до сих пор отличался честностью? Про самые дальние планеты — как странно время меняется, если туда летишь, — Андрейка не только от Читаки слыхал, но и еще где-то… А раз так, то, может, действительно у того Зенона вышло какое-то недоразумение с зайцем и черепахой? Хотя, конечно, это курам на смех! А Читаку проучить следует: пускай не думает, что только он в планетах и всем другом разбирается. Ни один человек этому Зенону не верит, а только он верит и, значит, всех дураками ставит? Вот если бы он сознался, так и быть, можно бы с ним помириться, чтобы все шло по-прежнему…
Вообще у Сенечки, хоть и много всего, а строить хуже: калитка всегда на запоре, нужно предварительно постучаться да Сенечку спросить, одному в сарай идти нельзя… А у Читаки всегда все отворено — заходи свободно, даже если его самого дома нет: как вздумалось змея посмотреть, так и иди! Никто не станет шпионить да выпытывать, зачем пришел, чего тебе нужно, скоро ли уйдешь…
Однажды Читаке дали шанс выпутаться из этой истории — подстерегли на огородах, где он окучивал картошку.
Моська набросился на него из кустов и вцепился в воротник:
— Говори последний раз! Может черепаха зайца обогнать? Сознаешься — не тронем и обратно пустим к змею, не сознаешься — все тебе!
— Я, что ль, придумал? — жалобно пищал Читака. — Высчитано так…
— Нет, ты сознавайся: может или не может?
— Нечего мне сознаваться… — упорствовал Читака.
— Бери его за руки, за ноги… понесли! — распорядился Моська.
Алеха и Андрейка подхватили Читаку и понесли в луга. Читака не сопротивлялся и висел у них в руках, будто неживая кукла.
Через некоторое время он спросил:
— А куда вы меня несете?
— Топить в пруду! — объявил Моська.
Читака, помолчав, сказал:
— За утопление ответите, а заяц от этого все равно ход не убыстрит… И не думайте! Будут через вас математические законы нарушаться! Зенона бы и топили…
Вот упорный Читака! Прямо в безвыходное положение всех поставил: не топить же его в самом деле! А что с ним дальше делать — неизвестно, уже все испробовали, и ничто не подействовало.
Выручила сплетница Ольгуша, которая из своего огорода заметила, что Читаку куда-то понесли, и заголосила на весь район:
— Те-еть Ли-ид! Они вашего Альку потащили!
Значит, можно Читаку бросить и разбежаться! Он как ни в чем не бывало встал, отряхнулся и пошел обратно к картошке.
А вскоре Читака и вовсе уехал в райцентр, гостить у своего двоюродного брата, который был помладше, но, по слухам, еще ученей Читаки. Читакина мать рассказывала, что там недавно купили цветной телевизор, и, надо думать, Читака отправился к брату, чтобы помочь ему произвести над этим телевизором какой-нибудь интересный эксперимент…
Однако без Читаки стало как-то скучновато… Даже дразнить некого: бывало, хоть подразнишь, и то веселее делается на душе…
А змей от перенесения на новое место стал еще больше разлаживаться. Бузинные планки еще не досохли до конца, но уже видно, что будут тяжелы: не распорки для воздухоплавательного аппарата, а дрова! Напрасно бузину обезобразили…
Работа двигалась вяло, хотя Сенечка суетился и покрикивал:
— Веселей, ребята! Чего приуныли? Бузинные не годятся — другие испробуем… От кукурузы, а? Будут еще легче, если просушить! Те не годятся — еще найдем! Инструментарий все ж таки на место кладите, не разбрасывайте где попало, не у Читаки тут… Уж если взялся руководить, со мной не пропадете!
— А разве ты руководишь? — поинтересовался Моська.
— А то кто же? — Сенечка прикинулся сильно удивленным. — Вот новость! Помещение-то мое! И весь инструментарий, и клей… А вашего что? Одна карта? Значит, мне и руководить положено!
— Ну, руководи… — согласился Моська, вдруг проявив уступчивость, чего за ним сроду не водилось…
И Андрейка не стал спорить: хочет руководить — пускай… Какой-то неинтересный стал змей: чем он отличается от других, которые поменьше? Никакой разницы, только и отличается от маленьких, что большой…
Читака, конечно, много ерунды насоветовал, и змей со всеми теми выдумками, ясно, не полетит, но вот если бы полетел, то вышло бы куда интересней: и трещотки, и бабочкины крылья, и даже кабина с букашками… Надо же было ему эту черепаху вспомнить, пускай бы скакала как рысак или еще прытче!
Мало Читаки, произошел скандал с Моськой. У него утащили капроновую нитку — не всю, конечно, но только как-то полез он ее посмотреть и сразу увидал, что клубок не так смотан и вроде бы стал поменьше… Вора долго искать не пришлось: брат Федор всю свою команду снабдил нитками для «монахов», будто такой ерунде обязательно нужны нитки капроновые, хотя и катушечные годятся… А какой с него спрос с маленького? Мать, как всегда, взяла брата Федора под защиту, не дала Моське его наказывать, и разъяренный Моська принялся срывать зло на других. Довел всех, что даже спокойный Алеха не стерпел:
— Правильно тебя Моськой прозвали: как собака на всех набрасываешься! У Читаки никогда ничего не пропадало: клади спокойно и уходи… Через тебя Читака уехал!
— Через меня? — еще больше рассвирепел Моська. — А вы? А кто его топить нес? А? Один я? А? Я только за одну руку держал, а ты сразу за две ноги! Значит, кто больше? А если я вам не нравлюсь, то могу тоже уйти, — оставайтесь тут сами!
Моська ушел домой и больше не показывался: только слышно было, как он беспрерывно орал на брата Федора.
Узнав про конфликт с Моськой, Сенечка ничуть не огорчился:
— Баба с возу — кобыле легче, как отец говорит!.. Что от Читаки толку, то и от него: только орал да инструментарий разбрасывал, сорил везде… Давайте не принимать его больше — пускай с Читакой водится, два придурковатых… Змея мы и одни достроим! Вы только слушайтесь меня, и все будет в порядке! Значит, я так решил: вы идете в Макуревку за кукурузой, там кукуруза хорошая — выбираете какую подлинней и поровней, принесете ее мне… А потом я скажу, что дальше…