— Берете этих двоих и идете за мной, не донесете в целости и сохранности — пеняйте на себя.

Без лишних слов те двинулись к бессознательным кирам.

— Эй, смотри, — негромко крикнул один своему напарнику, указав пальцев на длинные волосы Кая. — Господин сотник, разрешите провести бесплатную стрижку? — обратился кир с рыжими усами, и, нагло ухмыльнувшись, поиграл ножом.

— Делай с ним что захочешь, — махнул рукой сотник.

Обрадованный усач даже забыл козырнуть старшему по званию, наклонившись к Каю, и уже почти приставил нож к его прическе, как услышал:

— Если… тебе не дорога жизнь.

Рыжий замер и медленно повернулся на своего командира.

— Я же четко сказал: в целости и сохранности! — перешел на крик сотник и повернулся к своим подчиненным. — Тарх, пойдешь вместо Рыжего, — и резко кивнул головой в сторону упомянутого усача, следя за вторым раненым.

Тарх, подбежавший к прячущему в ножны кинжал усатому, был на голову выше его и намного шире в плечах, наверняка ему бы не составило труда поднять и донести в одиночку кира… А рыжий тем временем немного разочарованно отошел от раненого и слился с толпой служивых, которые пытались образовать что-то типа оцепления.

Не успев выйти из переулка, в котором не так давно образовалась очередь, послышались два коротких и приглушенных тычка и массивные, облаченные в полные доспехи, тела грохнулись своей массой на землю.

Трое, во главе с сотником, тут же обернулись на звук и успели заметить лишь тень, скрывшуюся в переулках домов. Сотник, который был без груза и ближе всех к свалившимся грудам металла, поспешил за раненым, заглянув в проем, но увидел он лишь пустой проулок.

— Забери меня Зегх'тир! Что за напасть сегодня такая?! То война посреди Адланда, то раненые бегают как быки!..

— Тан Фернес!.. — послышался звук металла — это подымались на ноги вояки. — Я не знаю, что произошло, меня просто…

— Да понял я! Просто, не просто! Кого это волнует сейчас?! — сорвав накопившеюся за день злость на ни в чем неповинном солдате, сотник кивнул четверке следовать за ним.

Наполовину приоткрыв уставшие веки, я не увидел перед собой ничего, и, желая досмотреть немного абсурдный сон с летающими героями в главных ролях, попытался заснуть, но сон не шел. Из моего тела будто бы выкачали всю силу и все, что я хотел сейчас — заснуть мертвым сном и проснуться через пару дней полностью восстановившемся. Я не мог даже пошевелить пальцами, настолько было лень, а что говорить о том, что бы подняться я вообще молчу… Мозг отказывался соображать и думать насчет места, в котором я очутился. Последнее, что я помню, это как меня пинали, причем долго, больно и страшно.

Спустя какое-то время я попытался встать, как вдруг в области правых ребер что-то стрельнуло резкой болью и я свалился на левое плечо, хватаясь рукой за ребра, унимая боль. Боль подействовала отрезвляюще: меня как будто бы окатили ледяной водой, мозг сразу же прояснился и сердце заработало быстрее. Потратив пару минут на осмотр тела, я отметил множество ушибов, порезов, гигантское количество синяков, и даже сломанные ребра… Глубоко дышать было больно, в остальном я не сильно переживал за сломанные кости — они очень быстро пройдут, с моей регенерацией, экологией Адланда и хорошим питанием.

Больше никаких отклонений не нашел и теперь уже через боль поднялся, прислонившись спиной к стене, пытаясь осмотреть свое новое место обитания. Глаза, непривыкшие к свету, я с болью прищуривал и закрывал рукой. Находился я в камере, с каменными стенами и металлической решеткой по всей длине и высоте клетки, на полу разложили слой сена сантиметров десять. Но что мне не нравилось здесь, так это влажность, хотя нет, скорее сырость… Она буквально капала с потолка и скапливалась каплями на стенах.

Ну почему я изо дня в день попадаю в какие-то передряги?! Я хотел просто пройтись по Салидону и умудрился нарваться на каких-то ненормальных в черных робах да и еще на странного кира, который кидался чем-то непонятным…

При упоминании всех ненормальных, сломанные кости заныли с новой силой и пришлось снова схватиться за них с шипением.

— Черт… Эй! Где я? Что происходит?! — сильно покричать не удалось: с каждым сильным вдохом и выдохом ребра ужасно болели.

Я услышал шаги и глянул исподлобья на кира, который появился из-за стены в коридоре, им оказался охранник.

— А, это ты, очнулся… — как-то с равнодушно изрек он и скрылся за поворотом. Шаги постепенно удалялись, после скрипнула и захлопнулась дверь. Теперь я остался один.

Еще два часа я был в одиночестве и занимался своими делами: ходил (со второй попытки у меня это вполне получалось), разминался (было больно, и я заглушал боль силой воли), и сканировал пространство с помощью Ки. В радиусе ста метров был лишь охранник.

Решетка оказалась добротной: конечно, из криптона никто не собирался делать камеры для узников, но тут поработал вполне сносный мастер металла и прутья решетки наверняка не могли погнуть даже силачи. Пару дней назад я бы с легкостью сбежал отсюда, но сейчас я с трудом мог напрячь грудные мышцы, пресс или боковые мышцы пресса.

Скрестив ноги на полу, я вошел в состояние Истины и выпорхнул из своего тела, принявшись играться с Ки и развивать его течение. На все это ушло каких-то двадцать минут, пока не раздались шаги двух киров.

— Он в последней камере, — послышалось вдали.

На тусклый свет вышел аристократ: весь его внешний вид бросался в лицо непосвященному босому, как я. Впрочем, и мой вид бросался в лицо всяким дворянам, особенно в центральном районе Салидона.

Вообще, всех дворян объединяли две вещи: их волосы были либо ухоженными зачесанными назад, либо весели кудряшками, блестя какой-то непонятной косметикой, и их одежды… В то время, как у простых и относительно бедных киров одежда была удобная и легкая, было видно, что дворяне намеренно издеваются не только над собой, но и над босыми, и другими дворянами: они специально надевали на себя яркие, неудобные наряды (до пола), которые даже невооруженным взглядом выглядели слишком уж тяжелыми… А что говорить о запахе, когда они проходят мимо тебя?..

Именно этот запах сейчас разносился с невероятной скоростью по моей скромной и сырой лачуге, напрочь убивая не только истинно тюремный аромат, но еще и мой собственный…

Я морщился из-за резких и терпких духов, исходящих от столь влиятельной персоны, а он морщился, прикрывая нос и рот розовым платочком, из-за неприятного и непривычного для него запаха, помахивая рукой перед съежившимся лицом.

Вот так, босой и аристократ смотрели друг на друга, морщась во все лицо. Я даже задержал дыхание, но, когда оно кончилось и я вдохнул, закашлялся. Да он мог запросто положить целую роту просто проходя мимо… И почему тогда они не ходят на войну? Взвод таких как он напрочь перебьет желание недругов не то, что нападать, а приближаться и даже вести переговоры…

Убрав платок, он вдохнул свой же аромат и начал:

— Ну чего уставился, щенок?

— А ты чего уставился?.. — даже как-то с ленцой ответил я, занятый более важным делом: я всеми силами пытался сдуть его духи с помощью Ки. Но даже Ки здесь оказался бессилен…

Он прямо-таки задохнулся от моей фразы, широко раздвигая ноздри.

— Да как ты смеешь… Ты хоть знаешь, босой, — напомнил он о моем происхождении, — с кем имеешь честь разговаривать? Я из великого и самого могущественно рода Лауров — тан Нарнет!

Ну да, ну да, слышал я ваши истории… Все дворяне считают себя если не приближенными императора, то хотя бы на ступеньку ниже, но не более! Они действительно верят, что влияют на решение Ревита и как-то действуют на власть в империи, при том, что император даже не имеет понятия о их существовании.

— О, простите, достопочтенный тан Нарнет, — я поклонился ему, едва сдержав боль в груди. — Сразу не признал, — после этих слов он могущественно поднял голову и теперь уже смотрел на меня как на жука под ногой, презирая мое существование. — Но все-таки, чего ты уставился на меня?