- Позвонишь, как он уедет, если увидишь, конечно.
- Позвоню. Стол у окна как раз стоит, двор как на ладони. Думаешь, он того, гуляет что ли?
- Не знаю Анжел.Может они с парнем этим, к девкам приехали?
- Подожди, сейчас у Кира спрошу, есть ли в их подъезде девочки не замужние. Этот кабель, наверняка, должен знать.
Маша с нетерпением ждала, когда подруга закончит разговор с Кириллом. Она улавливала лишь обрывки фраз.
- Слушай, Кир говорит, что часто вашу машину у подъезда видит. Запомнил, потому что сам такую тачку хочет. И Маш, как бы тебе это сказать...
- Ну, говори - от нехорошего предчувствия,в горле встал ком, и на глаза тут же навернулись слезы.
- Несколько раз машина ночевала у подъезда. Про девчонок Кирилл не знает.
Маша всхлипнула в трубку, не в силах сдержаться.
- Так подруга, не реви. Бери такси,и дуй сюда. Сама за руль в таком состоянии даже не вздумай садиться. Мы им сейчас устроим кузькину мать. Будут знать, как чужих мужиков от беременных жен уводить.
Маша слышала, как Анжеле что - то говорят мужики. Потом в телефоне раздался голос Владимира.
- Маш, не слушай ты Анжелку. Может у него здесь правда друг живет. Приезжай, конечно, если хочешь.
- Нет Вов, я не поеду. Приедет, спрошу, кто у него там живет.
- Вот и правильно. Нечего панику раньше времени разводить. Подругу дать?
- Давай.
От сочувствующего голоса подруги, было только больнее.
- Не приедешь?
- Нет Анжел. Не забудь позвонить, если увидишь что-нибудь. С кем он из подъезда выйдет.
- Хорошо. Не расстраивайся только. Все они уроды и козлы и слез наших не стоят.
- Ладно, гуляй иди, а то все веселье пропустишь. Жду твоего звонка.
- Да какое уж тут веселье - вздохнула подруга - Пока. Держись там.
Маша отложила телефон, прошла в ванную и умылась холодной водой. Хватит реветь, слезами горю не поможешь. Димка ведь говорил, что пока она в положении он гулять будет. А раз он не один к этим бабам приехал, то значит это просто перепих. Она попыталась вспомнить, когда он не ночевал дома, и до нее вдруг дошло, что не ночевал он, пока она в больнице была. Слез сдержать не получилось, разревелась, уже навзрыд. Она идиотка, из - за него вены вскрыла, чуть не сдохла, а ему плевать. Ему только на руку, что она в больнице оказалась. Он к этой своей сразу рванул. И сегодня, даже на корпоротив забил, опять к ней уехал. А парень с которым он был, брат наверное, этой девки.
Маша лихорадочно начала искать ручку с листочком. Надо адрес записать, пока она его не забыла.
Хрен она отдаст отца своего ребенка какой - то бабе. Вот родится малыш, тогда посмотрим, чья возьмет. Димку спрашивать про Звездого она не будет, сделает вид, что ничего не знает. Только про звонок Сергея Валерьевича скажет.
********************
Хотел Даньку уволочь в душ, мозги от водки промыть, но он уперся
- Не хочу. Хочу быть пьяным. И вообще, я что, зря пил что ли? - Сел за кухонный стол, подпер голову руками, и смотрит на меня.
- А чего накушался - то? Что за горе? - я включил чайник, достал из холодильника колбасу. Хлеб засох, а свежий не купили. Нашел замороженные чебуреки. Пойдет. Сейчас пожарю.
- Никто нас не понимает - тяжело вздохнул практикант.
Вообще мне он пьяным нравился. Смешной.
- А поконкретнее?
- Дим, а где у тебя предки? Я ведь о тебе не знаю ни черта. Где учился, на ком женился.
Я поставил на плиту сковородку с маслом, попутно отвечая на Данькины вопросы. Никогда не разговаривали о моей семье. Наверное пришло время.
- Ну, отец у меня сдох. Мамка вышла замуж, мужик моложе ее на десять лет. Живут уже лет пятнадцать вместе.
- А сколько твоей мамке? И почему сдох? Он плохой отец был?
- Шестьдесят один в этом году стукнуло. Батя уродом был, каких поискать.
- Пил?
Я усмехнулся.
- Если бы пил. Так нет, вообще не употреблял. Крыша у него ехала. Конкретно так планка падала. Заводился на пустом месте. Дубасил мать за каждую ерунду. Не так сготовила, не так сказала, не то одела, или не на того посмотрела.
- Ужас, какой - то. А почему она не развелась с ним?
- Дура потому что. Без отца все боялась меня оставить. Сына без мужика растить не хотела, как она говорит. Все терпела. Постоянно в синяках. По лицу гад никогда не бил, чтоб люди не видели. Все помню, ей завидовали. Мужик хозяйственный, все в дом, не пьет, не курит. Я бы лучше без него рос, чем видеть, как он её избивает.
- А тебя тоже бил?
- Неа. Никогда руку на меня не поднимал. И что самое интересное, за мать он глотку любому бы перегрыз, обидь ее кто. Был случай, брат его двоюродный у нас гостил. Напился в одно рыло и давай как свинья себя вести. Мамка попыталась его урезонить, он ее нахуй послал. У бати крышу вмиг сорвало. Отмудохал родственничка по полной программе. А на следующий день тот чуть ли не на коленях прощение у матери просил.
- Ты его совсем не любил?
- Я его ненавидел. Единственное за что я ему благодарен, это то, что он со мной спортом занимался. В четыре года я уже по боксерской груше лупил. Тренажер, где - то мне откопал. Дефицит тогда страшный. Стенку. В ней велосипед был приставной, тележка и всякие прибамбасы. Да чего только у меня не было из спортивного инвентаря. Все пацаны завидовали. Когда мне тринадцать исполнилось, он уже мать не трогал. Я ему как - то раз, спокойно так сказал, глядя прямо в глаза, что вырасту и убью его. До этого всегда плакал и кричал, что ненавижу и убью, он воспринимал, как истерику детскую. А на этот раз, понял, что я его действительно ненавижу. И что - то сломалось видать в нем. Когда крышак рвало, громил все дома, но мать больше не трогал.
- А от чего он умер?
- Инсульт. Кровоизлияние в мозг. Сидел, ел. Хлоп и упал. До больницы довезли, но сделать уже ничего не успели.
- И сколько ему лет было?
- Сорок два.
- А сейчас у мамки твоей хороший мужик?
- Пьет. Тихий, но пьет. И работать никогда не любил. Поэтому я стараюсь к ним не ездить, чтобы не сорваться и по башке ему не настучать. Дуры бабы. Вечно их на всяких говнюков тянет.
- А Маша твоя, тоже дура?