«В целом план нашего рейда, — вспоминал командир звена 433-й эскадрильи (433th TFS) 8-го авиакрыла капитан Джон Б.Стоун, — здорово напоминал сценарий кинофильма о Второй Мировой войне, и в этом была его прелесть, так как, подобно пилотам того времени, нам предстояло сразиться с противником в пределах визуального контакта.
Взлёт с ассиметричной нагрузкой, располагавшейся на внешних подкрыльевых пилона, был не столь простым, как это казалось многим, хотя на предполётном инструктаже нам прямо указали на необходимость первоочередной выработки топлива из бака, висевшего под левой консолью. На разбеге, когда я уже поднял переднюю стойку, несмотря на работу элеронами и рулями, самолёт ощутимо потянуло влево, и колесо левой стойки выскочило на гравий, но спустя мгновение мы уже набирали высоту.
Направившись на север, мы над Лаосом встретились с танкерами и пополнили запас топлива в наших ПТБ, после чего вышли на маршрут, которым обычно пользовались F- 105 из Кората и Такли. При этом мы пользовались радиопозьшными «тадов».».
К Красной реке экипажи истребителей шли со скоростью 900 км/ч в строю «Железная рука» с пятиминутными интервалами между восьмёрками, изображавшими звенья «Тандерчифов» и сопровождавших их звеньями «Фантомов». После пересечения реки самолёты разгонялись до 1000 км/ч ещё больше растягивая интервалы между группами. При этом отдельные звенья F-4 растягивали строй по фронте, с небольшим снижением выходя вперёд. В результате на индикаторах вьетнамских РЛС и планшетах тактической обстановки вырисовывалась картина очередного налёта с северо-запада нескольких групп F-105. Единственное, что настораживало командование этого сектора ПВО ДРВ и наших советников, так это непривычно большое количество самолётов противника.
«Как правило, с этого направления американцы действовали группами максимум в 20–30 самолётов, — вспоминал Владимир Кириллович Бабич, — нередко их было ещё меньше — два — четыре F-105 и столько же прикрывавших их F-4. На этот же раз мы с удивлением насчитали до сотни целей, причём, это без учёта маячивших в зонах ожидания танкеров и воздушных командных пунктов. В остальном было всё как обычно, причём даже помеховый фон был поначалу не слишком высокий, и операторы наших РЛС, поднаторевшие в отстройке от помех, довольно хорошо видели цели, оперативно сообщая обо всех изменениях обстановки. В воздухе в этот момент находилось звено МиГ-ПФ из состава 921-го полка, ещё одно звено этих самолётов стояло было приведено в готовность № 1 на аэродроме Кеп, а с Ной-Бая мы решили поднять два звена МиГ-21ПФ, первое из которых должно было атаковать снизу-сзади, а второе — сверху-сзади одну из приближавшихся восьмёрок F-105.».
2 декабря 1966 г. на самолётах американских ВВС (US Air Force) были введены белые килевые коды. Длина каждой буквы составляла 457 мм, а высота — 609 мм. На данном снимке запечатлён тот же самолёт, что и на заставке статьи. Он был сбит 8 декабря 1966 г.
«Подойдя к Ханою с севера на дистанцию 20 миль, — вспоминает 1-й лейтенант Лоуренс И.Кэри, — мы оказались в самой нижней части коридора, обозначенного как «свободная зона», в котором нельзя было производить пуск ракет, не удостоверившись визуально, что в качестве цели выбран именно вражеский самолёт. Впереди же находилось воздушное пространство, в котором любой появившийся самолёт однозначно рассматривался как вражеский и подлежал немедленному уничтожению. В этот момент полковник Олдс отдал приказ «Зеленые вниз!», по этой команде экипажи F-105 обычно начинали бомбометание, но перед этим они ещё, как правило, запрашивали коррекцию для своих допплеровских навигационных систем. Хотя на наших истребителях стояли инерциальные навигационные системы, мы тут же выполнили и эту обусловленную заранее процедуру, единственный смысл которой заключался в обмане службы радиоперехвата противника.
Наши звенья по-прежнему двигались в «свободном коридоре» с пятиминутными интервалами. Эфир был заполнен радиопереговорами, но внезапно после очередного разворота ведущий нашего звена передал, что видит несколько «МиГов».».
Сражение начало разворачиваться примерно в 24 милях от вьетнамской авиабазы Фук- Ен в диапазоне высот от 3000 м до 5500 м. Первым к Фук-Ен подошло звено Олдса. Над аэродромом висела низкая облачность, и ни один «МиГ» не поднялся в воздух. Замысел оказался под угрозой срыва. Однако пилот с позывным «Олдс-3» увидел точку, движущуюся в противоположном направлении. Зная, что на подходе звено «Форд», ведомое полковником Дэниелом «Чаппи» Джеймсом- младшим, Олдс предположил, что это ведущий группы вьетнамских перехватчиков, и отдал приказ двигаться вслед. К полю боя звено «Олдс» и МиГ-21 прибыли одновременно.
Сначала «Форд-1» сообщил Олдсу, что к его самолёту приближается МиГ-21, Олдс резко бросил свой F-4 в сторону и атаковал другой МиГ-21, вывалившийся из облачности. Как только оператор радара лейтенант Чарльз Клифтон сообщил о том, что цель в прицеле. Олдс выпустил две ракеты «Спэрроу», а следом, когда дистанция до цели ещё сократилась, один «Сайдуиндер», однако их головки не успели захватить цель. Олдс дал двигателям полный газ, и ещё сократив дистанцию, произвёл пуск двух «Сайдуиндеров». Поскольку в этот момент МиГ-21 пытался выйти из-под удара, выполняя манёвр с околокритической перегрузкой, то близкий взрыв боевой части «Сайдуиндера» нанёс ему тяжелейшие повреждения, оторвав часть правой консоли, после чего изуродованный самолёт устремился в крутое пике. Пилот, по наблюдениям американских лётчиков, не катапультировался.
«Ещё кто-то сообщил, что самолёты противника появились сзади и выше, — вспоминает 1-й лейтенант Лоуренс И.Кэри. — Поскольку находящиеся рядом с нами «тады» и «дикие ласки» 21*, уже начали свою работу, мы начали разворачиваться на высоте 15.000 футов и почти сразу же увидели четыре «МиГа» в позиции «3 часа». Решив зайти им в хвост правым боевым разворотом, я положил машину в вираж, но буквально через несколько секунд заметил солнечный блик в позиции «10 часов», но выше. Я знал, что это мог быть только «МиГ», так как все наши истребители были камуфлированными.
В качестве объекта атаки я выбрал одинокий «МиГ», и мой ведомый последовал за мной, в то время как два других самолёта из состава нашего звена пошли в атаку на обнаруженных ранее четырёх противников. Тем временем «МиГ», находящийся впереди и выше меня, быстро увеличивал скорость, и постепенно расстояние между нами увеличивалось. Одновременно он начал доворачивать в хвост другому нашему звену, постепенно выходя на дистанцию эффективного огня из пушек! Мой ведомый продолжал идти рядом со мной. Шедшая за вражеской четвёркой наша пара уже была в позиции «6 часов», когда «МиГ» продолжал сближение с находящимися впереди нашими истребителями.
Наша позиция всё ещё не позволяла выполнить результативный пуск, и, чтобы быстрее выйти на рубеж атаки, я выполнил манёвр с критической перегрузкой. В это время «МиГ», не открывая огня, прошёл сквозь строй пары F-4, оказавшись впереди них.
Мы с моим ведомым стрелять не могли, так как самолёт противника был впереди находившейся перед нами пары наших истребителей, а их экипажи, увидев внезапно так близко цель, от неожиданности в первый момент, видимо, опешили. Спустя мгновение наше звено снова практически собралось вместе, а затем мы словно обезумели, набросившись на него все вместе и мешая друг другу. Воспользовавшись суматохой, «МиГ» исчез, устремившись к границе с Китаем, после чего наша четвёрка начала охоту за другой вражеской четвёркой.».
Второй МиГ-21 записал на свой счёт пилот 1-й лейтенант Ральф Ф.Веттерхан (позывной «Олдс-2»), принимавший участие в разработке операции начиная с самого раннего этапа и бывший в числе немногих, кто с самого начала и до конца верил в успех предприятия. Когда его оператор 1-й лейтенант Джерри Шарп доложил о захвате цели радаром, Веттерхан произвёл пуск двух ракет «Спэрроу. Хотя одна из ракет потеряла цель и, выйдя за пределы зоны управления, самоликвидировалась, но другая взорвалась рядом со стабилизатором МиГ-21, разломив его пополам.