— Ну, надо же! Какой красивый мальчик! — Хрипло выдохнул Защищающий, похотливо облизывая толстые губы. И потянулся к ноге Арэля. — Сладкий… чистенький… Поиграем, малыш?

Ар даже ногой не мог двинуть по мерзкой роже — ограничивающие браслеты оказались и на лодыжках. Причем цепь на них изначально была укорочена. Так что избежать прикосновений не удалось бы при всем желании. И оставалось одно — изо всех сил вжаться спиной в плотно подогнанные доски переборки и как можно сильнее сжать колени, наплевав даже на боль в полувывернутых лодыжках. И постараться не обращать внимания на медленно ползущую по напряженной ноге чужую ладонь, сладострастно сминающую нежный бархат свободных одежд, расшитых жемчугом и самоцветами: каких-либо штанов под длинной туникой не было. Ни к чему они были в прежних покоях. А тонкое белье, что прикрывало пах, не преграда для насильника. Да и не сможет Арэль сопротивляться… вернее, не будет.

Сам не будет…

Сейчас не о себе, а о ребенке думать надо. Если он начнет вырываться, то это может навредить малышу. Собственная беспомощность бесила не по-детски. Но что можно было придумать в такой ситуации, Ар не знал. Не орать же, в самом деле, «Спасите! Насилуют!». Полный идиотизм. Кто еще может ворваться в каюту, помимо сообщников бандита!

Арэль коротко, рвано выдохнул.

И где носит этого Габраэла, когда он так нужен?! У него тут его собственную Пару собираются разложить как кабацкую шлюху! А самодовольный Защищающий даже не чешется защитить собственного Дарующего!

Гад!

Сейчас Арэль обрадовался бы даже ненавистному Гирр-Эстегу. По крайней мере король, хотя и оказался непроходимым собственником с пакостными магическими штучками в загашнике, но к своему избраннику относился весьма трепетно… если не сказать благоговейно.

Чужие руки тем временем дернули его вперед, вынуждая сползти на спину и согнуть колени. Цепи над головой громко звякнули и сильно натянули руки, враз сделав юношу беспомощным. Конечно, и в такой позиции было довольно сил лишний час побарахтаться, но Арэль усилием воли переборол накатившую панику, вновь напомнив себе о ребенке. Плевать на гордость! Пусть лучше его просто возьмут по-быстрому, чем будут насиловать долго и без жалости, неизбежно калеча. В такой ситуации невольно скажешь спасибо Гирр-Эстегу, что он сделал ему ребенка прежде, чем неизвестный насильник зачнет своего.

— Хороший мальчик… — свистяще прошептал тюремщик, уже полностью сдвигая подол туники на пояс Арэлю и кладя руки ему на бедра… поглаживая… слегка сжимая. Чужие пальцы то и дело проникали под шелк нижнего белья, вызывая омерзительные мурашки по всему телу. О каком-то там возбуждении и речи не шло. Тут бы себя пересилить. И Арэль с трудом заставил себя замереть, дыша часто и мелко, только бы не вырвало. А чужие ладони уже проникли между ягодиц, пытаясь нащупать интуитивно сжатый проход: все-таки полностью расслабиться у пленника не вышло. Тело словно закаменело в своей неподвижности. И юноша занимался тем, что мысленно уговаривал себя потерпеть… выстоять… ради ребенка… ради возможности в будущем размазать по стенке ту мразь, что сейчас, пыхтя от возбуждения, мяла его пах, пытаясь добиться хоть какого-то ответа.

И потому не сразу среагировал, когда наглые руки тюремщика исчезли с его тела…

Над головой раздался затейливый мат и глухие звуки ударов.

Вздрогнув от неожиданности, Арэль неловко попытался сесть, но натянутые цепи не пустили, дав возможность лишь слегка приподнять торс. Но и того хватило, чтобы увидеть, что творилось в каюте.

Торопливо, как смог, оправив задранную тунику, Ар во все глаза уставился на знакомого ему темноволосого и темноглазого Безымянного.

Бринел.

Жрец Темной Волчицы и по совместительству ближайший подручный Крейна. Кто бы сомневался…

Значит, вот к кому он угодил.

Пожалуй, что самый худший из раскладов. Если бы это оказались простые разбойники, можно было бы надеяться, что его вернут за выкуп. Но простые разбойники и не смогли бы вытащить ценного пленника из хорошо охраняемых покоев.

От отчаяния Арэль невольно закрыл глаза, более не интересуясь, что ненавистный Безымянный сотворит с проштрафившимся тюремщиком. Крейн, будучи сам выходцем из клана Изумрудных волков, слишком хорошо знал ценность Посредников. Он никогда не выпустит ТАКУЮ добычу из рук. И Габраэл ничего не сможет сделать против самозваного князя. Во-первых, в его руках окажется наследник Белого Волка, которым тот не станет рисковать. А, во-вторых, в случае неповиновения, Крейн может пригрозить убить самого Ара — ни себе, так и ни другим. Гирр-Эстег не будет подвергать риску собственную Пару, слишком завязан на нее.

Патовая ситуация…

Тем временем Бринел, отметелив до крови подвывающего от страха тюремщика, выкинул его за дверь. И подсел к настороженному Арэлю.

— Ну, что, щенок, набегался? — От улыбки Безымянного, что перекосила его грубое лицо, Арэля вновь затошнило. — Ты добыча князя. Так что сучонок, посмевший протянуть к тебе свои лапки, дорого за это заплатит.

Юноша молчал. В этот миг он занимался тем, что пытался просмотреть Бринела. Но ничего не выходила. Арэль, будучи сильным Посредником, ничего НЕ ВИДЕЛ!

— Что, не получается? — Ехидно вопросил жрец, приближая свои губы прямо к уху напряженного пленника. — И не получится!

— Почему?!.. — невольный вопрос сорвался с губ перепуганного Ара: прежде Дар ему никогда не отказывал. И жрец расхохотался.

— Как же мало ты знаешь о собственном даре! — Произнес он, вставая. — Сразу видно, что твое обучение прервали на середине. А добраться до семейных хроник ты не мог изначально.

Это было так. С правдой не поспоришь. В семнадцать лет, когда ему пришлось бежать из дома, его Дар еще не проснулся. Именно поэтому мать и держала его подле себя, пытаясь хоть чему-то научить сына, хоть как-то подготовить к будущему могуществу. Только Посредник может подготовить Посредника. Как бы Варос с Язоррью не были умелы и преданны, но и они не понимали сути того, с чем он родился. И хотя Арэля учили крайне настойчиво, но все равно слишком многое для тогдашнего подростка осталось за гранью. Да и практики не хватало — почти до всего беглецу пришлось доходить своим умом.

— Кого Посредники не могут прочитать? — Насмешливо вопросил Бринел, сверху вниз глядя на замершего в неудобном положении пленника. И Ар невольно ответил:

— Тех, кто к ним близок…

— Вот именно! — Наставительно поднял палец Безымянный. — А кто тебе сказал, что близкими могут быть лишь те, кого ты любишь. Ненависть… она, знаешь ли!.. сродни любви. Вот потому-то твои предки-посредники и держались в стороне от большого мира, предпочитая, чтобы за ответами приходили к ним. Ты искренне, самозабвенно ненавидишь Крейна, меня и тех, кто тебе насолил. Ты ненавидел и этого придурка, когда он протянул к тебе свои грабли, собираясь попользоваться доступным мальчиком. Так что ты не в состоянии нас просчитать. И против Крейна ты тоже бессилен. И всегда будешь бессилен, так как никогда не сможешь успокоиться.

Это была правда. От начала и до конца правда. И теперь Арэль понимал, что она всегда лежала у него под носом. И похолодел. Неужели он лишился своего последнего козыря против Крейна?!

А Габраэл?

Любит он его или же ненавидит, раз не может заглянуть в душу королю?

Тем временем, легко дотянувшись, Бринел ослабил сильно натянутые цепи.

— Отдыхай, — бросил он пренебрежительно. — И не думай покончить с собой. Такой ценной добыче никто не позволит ускользнуть за грань. Ради такого приза можно рискнуть даже выходом в штормовое море — больно уж портал легко считывается. А так пусть гадают, куда ты делся. И, главное, КТО тебя умыкнул. Когда до Гирра дойдет, в чьих ты руках, будет уже поздно. Крейн планирует сделать тебя собственным мужем. Тем более, что формально он это вправе — Гирр-Эстег так и не озаботился свадьбой, дав тебе всего лишь титул наложника. Постоянно держать тебя в цепях тоже никто не планирует, но и свободы тебе не видать. Будешь как сыр в масле кататься… в золотой клетке.