Услышали далекий плеск, скрылись между стволов и увидели: по реке спускался небольшой плот, а на нем двое просто одетых рыжеволосых мужиков и двое служивых в зеленых кафтанах — егеря. А ведь на прибережном песке остались следы копыт, и егеря их заметили, засуетились.

Беглецы осторожно отвели лошадей подальше от берега. Рес приготовил лук, Леск что-то очень тихо зашептала.

Плот приблизился к берегу, мужики уперлись в дно шестами, чтобы течением не сносило. Один служивый, помоложе, спрыгнул в воду, поднимая сапогами волну, вышел на сухое и, присмотревшись к следам, крикнул через плечо:

— Наши.

— Да мы тут на конях не были! — крикнул в ответ второй служивый.

— Ну… егерские это подковы, кто-то из наших проходил.

— А-а. Егерей уже в лесах больше, чем зайцев. А откуда след-то? Вроде из реки вышли.

— Может, переправились где, а тут по отмели ехали. Видишь, место хорошее, чтобы выехать.

Служивый вернулся на плот, мужики вытянули из реки шесты, и скоро плот скрылся.

— Речной патруль? — предположил Рес. — Даже тут?

— Не знаю.

— Тогда вдоль реки не идем.

Неприятное решение, как будто оборвалось что-то внутри.

— А повезло, что кони егерские, — рассуждал Рес. — За своих приняли… Притворялись мы южанами, дворянами, теперь еще и егерями. А что, одежа у нас зеленая, издалека сойдет за кафтан их. Главное к людям не приближаться.

— Долго притворяться не сможем.

Да, действительно, хоть и удрали Рес и Леск из Бурного Плеса, но не выйдет в этот раз беды за спиной оставить — не пожалеет имперская разведка почтовых соколов, и разнесутся вести о беглецах по всему северу. Да и по всей империи, потому что цепочка огней тоже будет задействована. Скоро узнают егеря, что можно верить не всем следам егерских лошадей. Нужно менять одежду, лошадей, личину.

Леск порылась в мешке, нашла свиток с картой. Все равно непонятно было, далеко ли унесла беглецов прямая тропа — ширину реки по карте не угадаешь. Но по всей Змейке расположено немало селений аж до Озерного края, так что лучше от реки удалиться.

Влезли в седла и двинулись на север. Сначала поднимались, потом вниз местность пошла. А потом и стемнело совсем, так что, стреножив лошадей, нагребли кучу хвои, накрыли одеялом — лежка на ночь. Сжевали по половине лепешки. Костер разводить не рискнули — местность незнакомая. Хоть и кажется дикой, но вдруг где-то недалеко стоянка лесорубов или охотничья заимка. А спали по очереди, по полночи. Ресу пришлось снова просить у Леск красный порошок, чтобы отстоять свою половину первым, но потом разбудил Леск, не мешкая — ему о себе надо думать ради них обоих.

А Леск Реса растолкала на рассвете. Тоже правильно, нечего задерживаться.

Съели лепешку на двоих и отправились дальше. Очень безлюдным выглядел лес, диким. Ни следа человеческого или хоть лошадиного, ни зарубок на деревьях, ни кострищ, хоть бы и прошлогодних.

Леск проверяла, какое колдовство здесь действует — бормотала что-то, рисовала знаки в воздухе, в мешок за свитками лазила. Ничего не нашла.

Стали попадаться болотца, озерца, ручейки. А впереди просвет какой-то виден — опушка? Нет, вроде бы вода поблескивает.

Беглецы выехали из леса, и открылось обширное водное пространство, противоположный берег едва угадывается. Кружат речные чайки, мелкая волна плещется об разноцветную гальку.

— Если окажется, что это река Бездонная… — сипло начал Рес.

— Это не река, — перебила Леск.

Действительно, Рес не чувствовал себя возле реки.

— Так что это, озеро? Такое большое?

— Вероятно, мы в Озерном крае.

— Доставай карту.

Развернули свиток. Да, есть озеро Клешня, как раз в переходе от Змейки. Но до чего же далеко от Бурного Плеса! Леск надо научиться себя сдерживать. Потому что течет Змейка вначале на юго-восток, потом уже на юг поворачивает, так и впадает в Холодный поток.

— Выходит, мы, если от Пахотных Равнин считать, на запад сместились больше, чем на восток. А больше всего — на север, как будто нам туда и надо. И что теперь делать?.. Может, на запад пойдем, к морю? Найдем способ уплыть на Закатные острова.

— Да, другого пути нет. На восток нас не пустят.

Рес сомневался, что их пустят и на запад. Если даже Озерный край кишит егерями, то морской путь из империи тем более перекрыт. Пересидеть бы где-то, пока охота на побережников утихнет. Да хоть прямо тут, возле озера Клешня — вряд ли сюда часто егеря наведываются, следов их не видно. Они, скорее, патрулируют узкие перешейки между озерами, которые не обойдешь по суше. И наверняка кто-нибудь из местных за самими озерами присматривает.

Нет, это желание спрятаться — от страха, точнее — от испуга. Как у животных, которые, осознав смертельную опасность, замирают в неподвижности, вместо того, чтобы бежать или сопротивляться. А кто не испугается, если за ним погонится имперская разведка?

Сосредоточился на карте, кое-чего придумал. Чтобы придумку проверить, спросил Леск:

— Если бы ты командовала егерями, то куда отправила бы разъезды?

Она нахмурилась, долго смотрела на карту. Решила:

— Между озер, здесь, здесь, здесь, здесь обязательно… здесь, если есть лишние люди. Хорошо бы реки патрулировать, но не обязательно по берегу — можно поставить тайных наблюдателей, на случай, если кто-то по рекам поплывет. И время от времени проверять места удобных переправ, нет ли там следов. И, если люди еще останутся, отправить их на патрулирование диких мест — пусть ищут следы, расспрашивают озерников. Не знаю, как они устроят патрулирование озер, но что-то наверняка сделано. Могли и моряков для этого вызвать, хотя они нужны, чтобы ловить беглецов на море… И егеря в других местах нужнее, раз даже Трехречье серокафтанники патрулируют. Не уверена, что здесь так уж много егерей, Озерный край в стороне от коротких путей бегства из империи.

Рес не со всеми ее соображениями согласился бы, но в главном беглецы сошлись:

— Значит, на севере Озерного края нет егерей.

— Да, там пограничная стража… Но пограничников перевели в другие места — по этому признаку наши предводители поняли, что пора бежать из империи. А даже если не перевели раньше, то должны были сейчас — не побегут же побережники в Драконью Пустошь.

— Значит, мы можем пройти на севере — из Озерного края не вырвемся, но доберемся до реки Тихой, а она тоже впадает в Холодный поток. На ней заклинание прямой тропы подействует?

— Не знаю. Я даже не уверена, что заклинание сработает, если спускаться по реке, а не подниматься. Но попробовать стоит.

И они двинулись на север. Не так уж далеко было, по карте всего четыре перехода, но приходилось огибать озера, болота, два раза — возделанные поля вокруг селений. А один раз не смогли проехать между двух озер — необозначенное на карте маленькое селение перегородило путь. Зато подслушали разговор охотников: издалека увидели сквозь листву обычные для озерников ярко-рыжие волосы, затаились, поглаживая лошадей, чтобы те не шумели. Доносились два голоса, хруст, тихое чавканье — видимо, озерники перекусывали. Сперва обсуждали добытых куропаток, потом урожай, сходились, что в этом году не лучший, но далеко не худший. Потом донеслось:

— Так ты много рыбы навялил?

— А то. Как на озера в патрули гоняли, так я верши ставил и удочку закидывал, чтобы не совсем зазря. И так в самую страду пришлось, едва успели хлеб убрать, пока не осыпался. А что, тебе нужна рыба вяленая?

— Не. А что, продавать ее будешь?

— Не, погожу. И, я мыслю, надо бы сеть под дожди забросить, еще рыбы навялить.

— В дожди не свялится.

— Так насолить, накоптить. Повезло нам, что тот купец с солью без подорожной у нас застрял.

— А то. Так мыслишь, сгодятся запасы? Может, и хлеба припрятать?

— Лучше б не сгодились. Но, коли сгодятся, то лучше б и припрятать. Можно и мясца, как осенняя охота начнется.

— Да, войной пахнет. Побережников погнали, у горцев наместников поменяли, купец сказал. Служивых подтягивают, подорожные эти придумали, чтобы порядок навести в империи, стало быть.