Я вздрогнула.
- Нет.
Юноша улыбнулся.
- Но мы с тобой можем делать и то и другое - и убивать, и воскрешать. Когда я понял это, то подумал, а почему зло - именно я? И я был сильнее их всех, сильнее монахов и их Святого. Я просто занял его место. А потом изменил этот мир так, как удобней мне. И через некоторое время закономерно родилась ты, моё новое, милое зло.
Я закрыла глаза. Чудно, он мир изменил, а мне - отдуваться? От меня и так шарахались, так он ещё своих "немонахов" отправлял. Чтобы совсем уж не "одобрилась".
Юноша нежно погладил меня по щеке.
- Алисия, Алисия... ты не представляешь, какое это удовольствие - смотреть на тебя. Ты так юна... так неопытна... Так похожа на меня...
Да ты мне жизнь сломал, гад! Убери руки!
- Вы сильнее меня? - тихо спросила я вместо этого.
- Это всё, что тебя волнует, девочка? - изумился юноша. - Полагаю, да. Добро же всегда побеждает зло. Так или иначе.
- То есть перейти на сторону этого вашего добра я не смогу, даже если очень захочу? - уточнила я.
Юноша взял меня за руки. Медленно стянул перчатки, обнажая странные закорючки.
- Нет, я запечатал твою способность дарить жизнь. Видишь эти символы?
- Так они из-за вас, - прошипела я, отдёргивая руки. - Вы... вы...
Он смотрел на меня, улыбаясь, как... как брат.
- И убить я вас не могу? - сжимая кулаки, выдохнула я. - Потому что вы это... добро?
И, не дожидаясь его ответа, очень отчётливо пожелала, чтобы этот мерзавец сдох.
Перед глазами вспыхнул феерверк, и я бы упала, если бы меня не поддержали.
- Алисия, милая, не надо, - спокойно произнёс юноша. - Ты не справишься. Это законы мироздания, не нам их менять.
- Да плевать на ваши законы!
- Тебе нужно знать ещё одно, - не обращая внимания на мой крик, продолжил юноша. - Зло обязательно должно быть в этом мире. Став добром, ты бы стала такой, как я. Представь, кто бы оказался на твоём месте. Не понимаешь? Твой друг, верующий. Драконы.
Я уронила руки.
- Александр? Зло? Вы бредите! И вообще, прекратите этот фарс немедленно! Я не верю в ваше добро, зло и так далее, вы...
Его палец прижался к моим губам.
- Тише, Алисия. Веришь ты или нет - разницы никакой. Ты должна выбрать. Можешь выбрать. Мы с тобой, наверное, единственные, кто может выбирать в этом мире. Но последствия нашего выбора отразятся на остальных. Как последствия моего выбора отразились на тебе.
Я замерла. То есть... никакой надежды... что всё это когда-нибудь изменится... что я смогу нормально жить... что мне теперь - всегда так? Этого безумца ведь не победить!
- Не отчаивайся, девочка, - глядя на меня добрым-добрыми глазами, сказал юноша. - Надежда есть.
Какая надежда, если ты, святоша, сам всё решил, и я из-за тебя родилась такой, из-за тебя, чтобы тебе...
Вздохнув, чернокнижник достал откуда-то кинжал. Кинул взгляд на распятого Спасителя, светло улыбнулся... и вонзил клинок себе в грудь.
Мой крик эхом отразился от стен.
Маг повалился на скамью, глядя на мозаику Богоматери стеклянным взглядом.
- Эй...эй-эй-эй, а Армана мне как расколдовать? - обалдев, выдохнула я, прижимая руки к груди. - Эй, волшебник, а ну проснись! Помоги расколдовать друга!
Я кинулась к мертвецу и, стиснув кулаки, попыталась вспомнить, как там надо оживлять.
Ничего не получалась. Я проклинала его, билась - ничего. И опомнилась только, когда у входа раздались чьи-то шаги.
- Ваше Преосвященство, они почти прорвали нашу защи...
Тут монах увидел меня над телом чернокнижника. И дрожащим голосом выдал:
- А где Его Преосвященство?
- Нету, - буркнула я. - Проваливай.
На крике "Куда ты его дела, ведьма?!" монах "провалил" в мир иной. Тупое окончание жизненного пути, согласна.
Я уставилась на свои руки. Символов на них больше не было. То есть я могу оживлять. Почему же с чернокнижником не выходит?!
Через десять минут мертвец-монах вернулся - с полпути на тот свет. Как он орал, меня увидев, надо было слышать.
- Кто прорвал-то? - спросила я, хорошенько его встряхивая. - Защиту.
- Враги, - пролепетал клирик. И отрубился.
Я отпустила его и встала. Так, на этом чудике оживление сработало. На чернокнижнике не срабатывает. Ну, он, поди, нашёл способ уйти в мир иной навсегда, мерзавец. А мне теперь что делать?!
Исходя из слов проклятого - выбирать.
Да где тут выбор?!
Сюда идут солдаты моего брата. Правильно я понимаю, что если поубиваю их к чёртовой матери, я буду злом, а если встану на место этого... Рыбака - добром?
А с драконами мне что делать? Арман - мой друг, между прочим! А драконы - его сородичи.
Не, я не хочу быть злой колдуньей! Хватит с меня! Я хочу быть леди Александра, растить виноград, розы и яблоки, коль у меня это хорошо получается, и расколдовать моего друга.
Выходит, фиг мне всё и сразу. Можно занять место чокнутого чернокнижника, но драконы будут против меня. А потом ещё какая-нибудь несчастная жизнь сломается - вроде моей. Можно жить как раньше.
Обалдеть, блин, выбор!
Я со вздохом повернулась к распятию. Что мне делать, а? Ну, что?
Мда, а святоша из меня выйдет... не дай бог кому увидеть... Вот Александр-то посмеётся!
Я закрыла глаза, сложила молитвенно руки и рухнула на колени.
Святоша, ага... Я ж не верю.
Хотя Александр говорил, что вера у каждого здесь, в сердце.
А что есть вера, как не добро и зло? Любовь, оно, конечно, хорошо, но разве все эти ад и рай, колдовство и вера не суть добро и зло?
И разве бывает чистое зло? Ведь даже я могу оживлять.
Я открыла глаза, посмотрела на распятие. На мёртвого чернокнижника. Прикусила губу, сжала кулаки и громко произнесла:
- А хрен тебе!
Час спустя я вызвала армию духов и с сотню демонов. И отлично себя при этом чувствовала. Вместе с драконом и моей потусторонней армией мы запугали солдат и святош до икоты. Они сами сдались. Сначала. Потом я подробно - что, зря книжки читала - описала, что их ждёт. Ярко. В красках.
Они впечатлились. А когда я собрала всю потустороннюю армию, делая вид, что мы готовим жертвенники, устроили массовый побег.
Долго мои слуги их подгонял...э-э-э... преследовали. Далеко.
Я тем временем спокойно исследовала местную библиотеку. А что, у меня полно времени. Плевать, кто победил, теодоровцы или драконы. У них теперь появился новый враг.
Я.
А молва - мощная вещь, это я уже знала. Сейчас весть о том, что я окончательно сбрендила, разнесётся повсюду... А потом можно будет и мне появиться. Показать, насколько именно я, хм, того.
Я честно отдыхала ещё пару дней, дожидаясь, когда армии там, ну, Теодор или драконы, определятся и придут ко мне сами. Тем временем в библиотеке нашлась пара интересных трудов, а в архиве - записей. Из инквизиции, например.
Ну, Теодор, ну, братец, я до тебя доберусь... Предал меня, значит, Александр, да? Ну и змея же ты, брат, ну и змея...
А ещё я наткнулась на предсмертную записку Рыбака. Ну не мог же колдун помереть, не оставив шедевр эпистолярного жанра, да? Записку рыбак посвятил мне - какая честь - и сделал так, чтобы я на неё натыкалась постоянно. И так, пока я не выдержала и не сожгла этот...хм... труд.
Всё послание "святой" посвятил описанию добра, зла и необходимого между ними равновесия. Всё это я быстренько пробежала глаза - да вообще сразу отправила бы писульку в огонь. Но в конце этот чудик всё-таки сообщил, начерта он решил умереть. Не поверите - одиноко ему стало. В "добро-зло" наигрался, своё "добро" в лице настоящих монахов победил, создал инквизицию, ордена монахов-магов, похохотал, веру извратил и заскучал. А так, поиграл напоследок с дурной девчонкой, сделал её жизнь невыносимой, как когда-то делали с ним, - и отчалил в мир иной с лёгким сердцем. Удивляюсь я наглости некоторых.