Майкл Джон Салливан пишет, что уже давно было заметно безразличное отношение Никсона к жене. «Он подавлял ее, считал ее личной собственностью и требовал от нее безупречного выполнения обязанностей во время предвыборной кампании; она была как дрессированный зверь. Получив высокий пост, он отвел ей роль молчаливой тени. Ее задача состояла в том, чтобы укрепить его пошатнувшееся Я и беспрекословно поддерживать его. Он низвел ее до мебели на сцене. Она должна была постоянно улыбаться и восторженно смотреть на него, когда он в пятидесятый раз произносил одну и ту же речь. Все сочувствовали ей».
Ричард Бергхольц из «Лос-Анджелес Тайм» писал; «Он все время издевался над ней, разве что только не физически».
В Белом доме Пат потребовала для себя отдельную спальню, заявив при этом: «Я хочу иметь собственную комнату. Никто не сможет спать с Диком в одном помещении. Ночью он просыпается, зажигает свет, пишет что-то или наговаривает на ленту». Во время продолжительных полетов они тоже спали в разных салонах. Когда самолет приземлялся, Пат будили, чтобы она вышла вместе с мужем. Счастливо улыбаясь, оба появлялись у двери самолета.
В Белом доме Никсоны жили в разных крыльях здания, расположенных друг против друга. С супругой он виделся не более одного часа в день, обычно за обедом, они почти не разговаривали. Если за столом не было никого, кроме жены, то официанты торопили персонал кухни с подачей блюд. «К чему такая спешка?» — спросил как-то один из поваров официанта и получил ответ: «Каждая минута длится слишком долго, если за столом молчат».
Сотрудница Пат в Белом доме, Канди Строунд, однажды в разговоре с биографом Пат Лестером Дэвидом сказала: «Она очень много отдала и взамен получила слишком мало так необходимого женщине: внимания, тепла, общества. Иногда он был так жестоко равнодушен к ней, что я от обиды за нее плакала».
Пат не оказывала никакого влияния на политические решения мужа и не хотела этого. В одном из интервью Никсон сказал, что он иногда говорит с Пат об общественных делах, но никогда не интересуется ее мнением и не спрашивает совета. Сама же она сказала как-то: «Я не имею права давать ему советы. Он сильный человек».
По многим политическим вопросам у них было разное мнение. Никсон был противник абортов, Пат считала, что женщина должна иметь право сама решать этот вопрос. Пат высказывалась и за право женщин работать в Верховном суде, ее муж и слышать не хотел об этом.
Супруга Никсона получала около 1000 писем в неделю, стараясь читать каждое письмо и отвечать на него. Это отнимало у нее 4–5 часов ежедневно, и все равно она не успевала. Один из журналистов спросил ее, зачем она тратит на письма так много времени, она ответила: «Если ответ из Белого дома получат в маленьком городке, то письмо будут показывать соседям, оно появится и в местной прессе. Это будет большим событием в жизни человека».
12 июня 1971 года в розовом саду Белого дома состоялась свадьба дочери Никсона, Триции, с Эдвардом Коксом. На приеме в день свадьбы Пат танцевала с Ричардом Никсоном, что казалось невероятным событием. Когда Пат положила руку на плечо мужа, раздались аплодисменты. Позже Никсон объяснил, что родители были квакерами и не одобряли танцы. На вопрос, будет ли он танцевать и на последующих приемах в Белом доме, последовал решительный ответ: «Конечно, нет».
Пат уделяла большое внимание интерьеру Белого дома. Некоторые считали, что она хотела убрать все, что напоминало о Жаклин Кеннеди. Было куплено около 500 новых картин и антикварная мебель. В феврале 1972 года Жаклин Кеннеди впервые после смерти мужа посетила Белый дом и похвалила Пат за ее старание в обновлении обстановки.
Как супруга президента Пат часто ездила за границу, она проделала путь в 200 000 км. Во время войны с Вьетнамом была в Южном Вьетнаме. Кроме Элеоноры Рузвельт, только Пат Никсон побывала в районе военных действий. В 1972 году сопровождала мужа в поездке в Китай.
Андрей Громыко, много лет работавший в Вашингтоне, сказал однажды: «Я знал многих жен президентов, но Пат Никсон была среди них самой приятной».
Пат очень переживала, когда возникло дело «Уотергейт». Вначале она считала, что вторжение в главную квартиру демократической партии, в высотный дом Уотергейта, и установка там подслушивающих устройств является искусственно раздутым делом. Никсона подозревали в том, что он спровоцировал эту акцию. Впервые в истории конгресс возбудил судебный процесс о соответствии должности, очевидным исходом которого была отставка Никсона. Позже ей казалось, что демократы хотели погубить политическую карьеру мужа. Тогда появились слухи, что Пат начала пить. Когда в палате представителей было сформулировано обвинение против Никсона, она сказала журналистке Элен Томес: «Вы знаете, как я верю моему мужу и как я его люблю».
Дочери Никсона, Джулия и Триция, убеждали отца не сдаваться и бороться до конца, так же думала и Пат. Джулия писала: «Что касается дела „Уотергейт“, то моя мать больше всего сожалеет о том, что отец не последовал ее совету в отношении магнитофонных записей, пока они не были обнаружены. Мать настаивала на уничтожении этих лент». Никсон вспоминал: «Мой уход был для жены намного тяжелее, чем для меня, она считала, что я не должен был отступать. Я до сих пор не перестаю ей удивляться, она 48 часов без сна наблюдала, как упаковывали наши вещи перед отъездом из Вашингтона в Сан-Клементо».
9 августа 1974 года Никсон с семьей покинули Белый дом. Пат была настолько подавлена, что даже не попрощалась с персоналом, а когда Никсон прощался с сотрудниками, она молча стояла рядом с ним и с трудом сдерживала слезы.
Позже она поделилась с Джулией: «Ничего никогда меня так не удручало, как дело „Уотергейт“». В этой афере Пат во всем обвинила ближайшего сотрудника Никсона, Роберта Холдемана. В Сан-Клементо Пат полностью ушла в себя, отклоняла все интервью. Не поддерживала никаких контактов даже с близкими друзьями.
В отличие от прошлых лет, когда Никсон не уделял жене никакого внимания, после дела «Уотергейт» он почувствовал потребность в ее обществе, в беседах с ней. «Не знаю, как оценит меня история, но точно знаю, что Пат всегда будут считать удивительной женщиной». Пат, согласно опросу мнений, даже после скандального дела была самой уважаемой женщиной Америки.
В октябре 1975 года Никсон лежал в больнице, и Пат не отходила от него. Он писал: «Моя опасная для жизни болезнь легла тягчайшим грузом на плечи Пат. Я был физически и психически конченным человеком, но она выдержала меня».
8 июня 1976 года Пат разбил паралич, вся левая половина тела была парализована. Ей было трудно говорить, но благодаря ежедневным систематическим упражнениям она постепенно начала передвигаться.
Она много читала, прежде всего исторические и биографические книги, ухаживала за своим любимым садом и слушала музыку. Ее видели с мужем в плавательном бассейне, но она по-прежнему избегала журналистов и активной общественной деятельности, объясняя это состоянием здоровья.
В феврале 1980 года Никсоны переехали из Калифорнии в Нью-Йорк, чтобы быть ближе к внукам. В октябре 1981 года они обосновались в Сэдл-Ривер у Нью-Джерси, недалеко от Нью-Йорка.
Осенью 1983 года у нее произошел второй приступ, на тот раз менее опасный. В 1984 году она отказалась от предоставленной ей личной охраны, придерживаясь мнения, что ее незначительные контакты с внешним миром не оправдывают того, чтобы за счет налогоплательщиков держать около себя телохранителя круглые сутки. Через год Никсон поступил так же. Сэкономленная сумма составила три миллиона долларов в год.
22 июня 1993 года Пат Никсон умерла в возрасте 81 года в резиденции Никсонов в Парк-Ридж, Нью-Джерси. Причиной смерти был рак легких. За несколько лет до смерти она написала себе эпитафию: «Хотелось бы, чтобы в памяти людей я осталась как супруга президента».
История Бетти Форд
Бетти Форд (род. 1918)
Бетти Форд очень тяжело переживала поражение мужа на выборах против Джимми Картера в 1976 году. Состояние ее здоровья ухудшилось. Она все чаще стала принимать успокоительные таблетки, болеутоляющие лекарства и заглядывать в стакан. Сочетание таблеток и алкоголя приводило к тяжелым последствиям. В конце 1977 года вся семья была сильно озабочена состоянием ее здоровья. Друзья покинули ее, да и она не принимала никаких приглашений. Дочь Сьюзен ни на минуту не оставляла ее одну.