- Твою ж дивизию, - выдохнула я. - Кажется, мы попали.

Алекс стремительно обернулся, посмотрел на меня и быстро перекинул через плечо, отбирая свой лунный клинок у обезоружившего его кавалера. А затем метнулся к выходу, Бланиан последовал за ним, прикрывая наш побег. За нами потянулись люди короля, уводя его под своей защитой. Я смотрела, как отчаянно сопротивляется Эд, а потом услышала забористый русский мат. Вывернулась и ахнула, дверь исчезала на глазах, как и окна. В спальне королевы воцарилась тьма, освещаемая белым пламенем Эдамара и серебристым мерцанием лунного клинка. Алекс скрипнул зубами, вручил меня Блаю, а сам направился на помощь Сказочнику.

- Саша! - крикнула я, сразу забывая о всех переживаниях о вреде магии в жизни отдельно взятых принцев и дриад.

- Блай, держи ее крепче, - сказал Алекс, игнорируя меня.

Бывший жених и бывший король итак держал меня, заключив в железный капкан рук. Но после слов брата, развернул к себе лицом, не давая смотреть на происходящее. Я попробовала вырваться, но у меня ничего не вышло. Блай гладил меня по спине, пытаясь успокоить, а я не хотела успокаиваться, потому что он был там, потому что ему угрожала опасность, потому что он мог погибнуть сейчас из-за меня, пытаясь защитить.

- Пусти! - потребовала я.

- Не надо смотреть, - ответил Бланиан и прижал мою голову к своей груди.

Я извивалась змеей и, наконец, сумела вывернуться, чтобы замереть от ужаса. В кромешной тьме светились несколько пар синих глаз. Лунный клинок, привычно раздвоенный Алексом, разрезал со свистом воздух, отбиваясь от молчаливого нападения потусторонней нечисти. Одна из тварей приблизилась к нам, и кто-то рядом попробовал отбиться. Но раздался вскрик, потом еще и еще один, и во тьме разнесся крик королевы:

- Донаг, там мой сын!

- Отродье Селестина, - ответил призрак.

- Мой сын, это мой сын, Донаг! - в голосе королевы послышался страх. - Ты не тронешь его!

- Когда я обрету тело, у нас будут наши дети, Герата, семя Селестина должно исчезнуть так же, как и ниаровы щенки, - спокойно ответил мертвый король.

- Нет, возлюбленный, нет, умоляю! - она плакала. - Пощади моего сына, прошу тебя.

- Плод твоей измены? Нет. - лич был непреклонен.

В темноте слышались рыдания. Я тоже готова была зарыдать, потому что вокруг лунных клинков собиралось все больше синих глаз, они окружали Алекса, и он еле успевал отбиваться. Вдруг клинки переместились куда-то вниз, и я поняла, что Саша упал.

- Серебряков! - заорала я. - Ты еще живой?

- Иванова, - донесся ответ, - ты не могла бы пока заткнуться, я немного занят.

- Если еще раз умрешь, я за Блая замуж выйду, понял? - истерично выкрикнула я.

- Даже не надейся, - последовал ответ, прерываемый тяжелым дыханием.

- Меня это устраивает, - усмехнулся Бланиан.

- Братец, только через мой труп, - весело откликнулся Серебряков.

- Я же сказал, что меня это устраивает, - засмеялся Блай, а я захотела убить их обоих. Язык они общий нашли, посмотри на них, и, главное, время самое подходящее.

Рядом снова зарычали, кто-то закричал, а следом закричала королева.

- Сынок!

Иллиадар почему-то не ответил. Теперь и я начала нервничать.

- Илюшенька, - позвала я. - Братишка, ответь, пожалуйста.

- Я тоже немного занят, - отозвался братан, явно борясь с кем-то. - Дайте мне уже меч! - крикнул он.

Рыдание королевы оборвалось на высокой ноте.

- Отзови своих тварей, - неожиданно спокойно сказала она. - Отзови своих тварей или огради моего сына.

- Нет, - последовал ответ.

- У меня нет другого выхода, возлюбленный, - все так же спокойно продолжала Герата. - Сына я люблю больше, чем тебя.

И что-то случилось. Сначала раздался душераздирающий вой, потом задрожала спальня, а потом вернулись окна, и свет солнца озарил покои. Эттеры метнулись обратно в черный туман, который сворачивался на глазах, Алекс упал на колени, потом растянулся на полу, выронив мечи. Его грудь высоко вздымалась, лицо раскраснелось. Он закрыл глаза, но только я собралась кинуться к нему, как несносное чудовище сообщило:

- Я живой, Блай, обломайся.

- Что? - не понял бывший король.

Я вырвалась из его рук, спеша к Эду, который тоже лежал на полу, только он был весь в крови. Сзади раздались торопливые шаги.

- Матушка, - воскликнул Иллиадар.

На мгновение я оторвалась от Сказочника и обернулась туда, где была королева. Она лежала на полу, ее рука покоилась рядом с рукоятью ножа, торчавшим из ее груди. И почему-то только сейчас я поняла, что лич исчез. " Он всегда со мной. Он в моем сердце". Сердце Гераты больше не билось, Донагу больше не за что было задержаться. Как же все это грустно и страшно...

Глава 42

Река Делма неспешно и деловито несла свои чистые воды, нежась в лучах заходящего солнца, и исчезала за песчаным поворотом. Я подобрала небольшой камешек и запустила в речные воды, на миг взбудоражив их. Братан, приподнявшись на локте, лениво проследил за тем, как разбегаются круги по воде, и снова лег, подложив руки под голову. Я покосилась на него и вернулась к своим безрадостным мыслям, машинально чертя пальцем линии на песке.

- Как думаешь, уже все? - спросила я, на мгновение оторвавшись от своего занятия.

- Не знаю, - ответил Иллиадар, глядя в небо. - Скоро вернемся и все узнаем.

- Не хочу ничего узнавать, не хочу возвращаться, - мрачно сказала я, стирая ладонью все свое абстрактное творчество.

- Боишься? - братан снова приподнялся на локте, посмотрел на меня, вздохнул и сел, обняв за плечи.

- Боюсь, - честно ответила я и положила ему голову на плечо.

Илюха чуть сильней прижал меня, поглаживая по плечу. Ему тоже было тяжело. Насколько я его успела узнать, свои настоящие чувства король всегда держал под контролем, позволяя им лишь изредка прорываться наружу. Но за то, время, что прошло со дня смерти королевы, мы с братом очень сблизились. Только рядом со мной он позволил себе расслабиться. Первые три дня, которые тело почившей стояло в тронном зале, куда допускались все желающие проститься с Гератой , Иллиадар общался только со мной. А после того, как тело было опущено в семейный склеп, мы с братом закрылись в его покоях и пили до утра. Пьяный в дым король рыдал, уткнувшись мне в плечо, и я рыдала вместе с ним, оплакивая несчастную женщину, разом простив ей все, что выпало мне по ее вине. А днем, когда мы проснулись на постели братана, где вырубились, побежденные зеленым змием, Илюха предложил слинять из замка вместе под предлогом инспекции дальних крепостей. Я с радостью согласилась, потому что оставаться рядом с аминасскими братьями и что-то решать мне совершенно не хотелось. Я избегала их всеми способами, какие могла придумать. Перед отъездом брат объявил, что после случившегося мне нужно восстановить душевное равновесие, запретив Алексу, не желавшему слушать никаких возражений, сопровождать нас. В результате его пришлось временно запереть. Блай более спокойно принял мое отсутствие. Я же попросила Эда снять с братьев проклятье королевы. Архимаг после битвы с личем был обессилен, потому попросил неделю, чтобы восстановиться полностью и выполнить поручение. Неделя истекала сегодня, и мы были уже недалеко от Тагорада, решив остановиться на берегу реки и передохнуть от долгой дороги. Наша свита привычно не отсвечивала, находясь где-то поблизости, а мы с Иллиадаром последние минут сорок ленились, валяясь возле Делмы.

- Может вовсе не отдавать тебя замуж? - улыбнулся братан, и я с надеждой посмотрела на него.

- А можно? - вырвалось у меня, и король негромко рассмеялся.

- Нельзя, Лили, магические клятвы опасны своим неисполнением, - с сожалением вздохнул он. - Ты у меня одна осталась, самому не хочется отпускать, но прежние короли не оставили нам выбора.

Мы немного помолчали. Брат накрутил на палец локон, выбившийся из прически и наблюдал, как золотая пружинка распрямляется, как только он убрал руку.