Вдоволь насладившись массажем, зачинщик драки улёгся всередине лежбища, как ни в чём ни бывало. Дождавшись этого момента, суслик спрыгнул со своего наблюдательного пункта и направился к вновь прибывшему моржу. Какое-то время он с ним разговаривал, показывая на своих друзей. Морж что-то отвечал, кивая в сторону моря, после чего захрапел вместе с остальными.

– Нашёл я вам корабль, – вернувшись, объявил суслик. – Есть сидячие и лежачие места.

– Урра! – хором закричали друзья.

– Я зе гавалил, сто, если есть вада, знацит есть и калабль! – торжествующе улыбаясь, сказал Игорёк. – Када атплываим?

– Когда корабль сюда на кормёжку приплывёт, – ответил суслик.

Все вытаращились на него.

– Чего уставились? По суше на оленях, по воде на ките.

– На ките-е? – хором протянули друзья.

– А вы ожидали здесь прогулочную яхту встретить? Или круизный лайнер?

– Клуизный… лайнел, – запинаясь, выговорил Игорёк.

Все замолчали, поглядывая друг на друга и переваривая оглушительную новость.

– А другой дороги к Деду Морозу нет? – тихо поинтересовался лягушонок.

– Может и есть, – пожал плечами суслик, – но я не знаю. А вы, что, уже передумали?

– Мы не передумали, – почувствовав общее настроение, ответил за всех Гучок. – Просто… страшновато. Переплыть море… на ките.

– А до этого было не страшно? Бросить мягкую и теплую кровать, ехать на край света кормить комаров и мёрзнуть от холода, добывать каждый день себе еду, сражаться с волками и медведями и каждый день идти в неизвестность…

– Мы как-то не думали об этом…, – растерянно проговорил Гучок.

– А что изменилось? – спокойно спросил суслик. Но друзья молчали, и это молчание было лучше любого ответа. – Вот, и сейчас не думайте об этом!

Все смотрели в сторону моря. Никто не глядел на берег. Впереди была неизвестность. Хотя, впрочем, как и всегда. Впереди их ждал холод, медведи и борьба за еду. Всё то же, что было и раньше. Только сильнее и страшнее. Но, ведь, и они уже были не те, что раньше. Наверное, они тоже стали сильнее и смелее. И что-то глубоко внутри толкало каждого из них проверить это.

Из состояния задумчивости друзей вывел скрипучий голос суслика.

– А, вот, о чём надо подумать, так это о еде. Вряд ли там есть тушёнка с геологами. А вам, – он повернулся к дракоше и лягушонку, – ещё и об одежде.

– У нас есть одежда! – категорично и хором заявили Гоша и Кеша. – У Гучка в рюкзаке наши носки!

– В носках на полюс… Это круто! – издевательским тоном произнёс суслик, клацнув языком. – До полного комплекта полярника вам не хватает ещё трусов и панамки. А штаны и шубы вы не догадались взять?

– Носки это и есть наша шуба, – начал было объяснять Гоша, но, увидев выражение морды суслика, сообразил, что лучше быстро показать, чем долго объяснять. – Сейчас покажу!

Он полез в рюкзак Гучка и стал возиться внутри него. Пока продолжался поиск носков, рюкзак выглядел как живой. Он выдувался то с одной, то с другой стороны. Из его разных карманов по очереди высовывалась лапа лягушонка и шарила в воздухе, пытаясь нащупать куда-то запропастившиеся носки. Иногда оттуда раздавался звон или какой-нибудь глухой стук, за которыми сразу же следовал «Ай!». По следующим звукам все понимали, что лягушонок потирает ушибленный лоб. В конце концов, рюкзак попрыгал, прокатился по дракоше и, треснувшись о скалу, остановился.

– Нашёл! – радостно крикнул Гоша, высовываясь из рюкзака.

Сверху на него свалилось два десятка кайр, сидевших на скале по краям небольшого уступа. Потревоженные птицы с криками поднялись в воздух. Лягушонок вылез наружу и запрыгнул по очереди во все три папиных носка с отверстиями для лап.

– Впечатляет, – только и смог произнести суслик. – А сразу так и не поймёшь: то ли это носок, то ли спальный мешок.

– Спальный носок, – предложил название Кеша.

– Так, хорошо, одежда есть, а… – суслик застыл с открытым ртом и уставился на рюкзак Гучка.

Все повернули к нему головы и проследили за его взглядом.

– … А эти крендели откуда? – наконец выговорил он.

Из рюкзака торчали, глупо улыбаясь, три головы наших старых знакомых: Бардака, Шиворота Навыворота и Задом Наперёда.

– Приветики! – крикнули они хором и дружно выскочили наружу.

– А вы, наверное, думаете, куда мы запропастились? – гыгыкнул Бардак.

– А мы тут как тут! – хрюкнул Шиворот Навыворот.

– Мы тут как там! – авторитетно поправил его Задом Наперёд.

И вся троица, довольная произведённым эффектом, весело загоготала, наслаждаясь выражением лиц всех остальных.

– Слусай, – шепнул суслику Игорёк, – я циво-та ни понял. Ты куда их вместе с гусями атплавлял?

– Куда-куда. В правительство, – зашептал то в ответ.

– Зацем в плавительство? – удивился мальчик.

– Это единственное место, где их проделок никто бы не заметил.

– А циво ани велнулись?

– Наверное, там и без них справляются, – пожав плечами, предположил суслик.

– И что делать? – спросил, придвинувшись к ним, Гучок.

– Тут я вам не помощник, – ответил зверёк. – Это что-то ваше. То, с чем только вы можете справиться. Соображайте!

Мальчики задумались. Веселая троица вылезла наружу и с интересом стала исследовать местность.

– У миня в люкзаке, навелнае, тозе сидят, – проговорил, наблюдая за ними, Игорёк. – Мы, сто, их всю зизнь с собой носить будим?

– Не будем, – твёрдо заявил Гучок. – Я, кажется, понял, в чём дело. Доставай своих!

Игорёк не успел подойти к своему рюкзаку, как оттуда с гигиканьем и гагаканьем выскочили ещё трое знакомых нам человечков и бросились обнимать мальчика.

– Как вы тут аказались? – начал допрашивать их Игорёк.

– Как-как? – удивился Бардак, растягивая лицо в улыбке. – Мы же твои друзья!

– Мы друга без беды не бросим, – поддержали его Шиворот Навыворот и Задом Наперёд.

– Вам тут всё лавно делать нецева, – сказал мальчик.

– Как это, нечего? – удивлённо протянули человечки. – Да здесь, куда ни плюнь, работы – не початый край! Вон, гляди!

Три таких же оболтуса уже хозяйничали на птичьем базаре. Забравшись на узкий уступ скалы, они занялись привычным делом. Часть птиц уже сидела на уступе, развернувшись клювом к скале. Это была работа Задом Наперёда. Другие кайры оказались стоящими на головах, хлопая крыльями и не понимая, почему из моря, которое теперь висело вверх дном, не выпадает рыба. Тут постарался Шиворот Навыворот. Ну, а Бардак, как обычно, руководил этим всеобщим весёлым безобразием.

И без того шумная птичья тусовка теперь шумела в три раза громче. Другая троица полезла помогать первой, хотя первая и без них чудесно справлялась со своими обязанностями. Три тонкоклювых мамаши с криками «Стасик!», «Васенька!» и «Константин Яковлевич!» пробирались по головам остальных в поисках своих птенцов. Какая-то кайра кормила рыбой Шиворота Навыворота. Бардак, еле втиснувшись в плотную толпу птиц, сидевших на краю обрыва, рассказывал какой-то анекдот своим соседкам. Те, дослушав до конца, от смеха попадали с обрыва в воду.

Места стало больше, и теперь Бардак рассказывал анекдоты уже лёжа на уступе, вытянувшись во весь свой рост и подложив руки под голову.

– Пока они там заняты, наведём порядок в рюкзаке, – скомандовал Гучок.

– Ты думаес, ани не любят полядок? – засомневался Игорёк.

– А мы сейчас это проверим. По-моему, они дружат с порядком, как мы с медведем.

Друзья вытряхнули всё содержимое из своих рюкзаков и стали аккуратно его укладывать обратно. Через время, вдоволь накуролесив на птичьем базаре, все шесть человечков спустились вниз. Спустились они не скучно, а, словно на парашюте, схватившись за лапы кричащих от возмущения кайр. Довольные своими проделками, они раскрыли рюкзак, чтобы залезть погреться.

– Фу-у-у, – разочарованно протянул Бардак, заглядывая внутрь. – А чё это?… Порядок, что ли?… А чё он здесь делает?

– Эта мой лодственник. Он там тепель зивет, – спокойно ответил Игорёк.