Нет, дело заключалось не в том, что раньше он никогда не плавал, просто он давал ей понять, чтобы она не возлагала надежды на то, что он умрет лучшим человеком, чем жил.

— И я никогда не говорил, что собираюсь плавать. Я только сказал, что собираюсь тихо и мирно сидеть возле бассейна.

— Ладно, если уж ты не хочешь поплавать, то как насчет хорошей, расслабляющей ванны с подводным массажем? Все, что от тебя требуется, это просто сидеть, остальное сделают струи воды. Вечерний воздух прохладен, но вода горячая… — предложила она.

— Звучит завлекательно, но при условии, что ты присоединишься ко мне.

— Для этого я здесь и нахожусь.

Когда она встала на следующее утро, он уже сидел возле бассейна.

— Что ты здесь делаешь до завтрака?

— А на что похоже то, чем я занимаюсь? Я читаю сценарии, поскольку твой хитрый бывший муженек и умная приемная дочь до сих пор не удосужились принести какой-нибудь стоящий проект, а я ненавижу смотреть, как деньги, которые ты им даешь, утекают в песок. Может быть, тебе стоит позвонить твоему приятелю-победителю Тедди, глядишь, у него найдутся блестящие идеи…

— Непременно так и сделаю, — сказала она. Вернувшись в дом, чтобы приготовить ему поднос с завтраком, она размышляла. Как надо понимать Т. С., приближавшегося к концу: то ли он просто дразнил ее, разыгрывая ревность, то ли старался залатать свою изгородь, прежде чем отправиться в недосягаемую голубую даль…

Когда Тедди, открыв дверь, увидел Нору, он был удивлен и обрадован. Он не встречал ее и даже не говорил с ней по телефону со дня выпуска девушек. Закрыв за ней дверь, он провел ее в комнату и только тогда заговорил:

— Давненько мы не виделись. Осмелюсь спросить, чем обязан такому удовольствию?

— Можешь осмелиться, но думаю, что тебе будет не так приятно, когда я скажу, в чем дело.

Выражение радости на его лице сменилось озабоченностью.

— Какие-нибудь неприятности? Что-нибудь с Сэм?

— Частично, но не совсем. — Закончив с объяснениями, она спросила: — Так ты поможешь мне? Как видишь, я бегу наперегонки со временем. Для блага их обоих я хотела бы, чтобы фильм был завершен до того… До того, как наступит конец.

Тедди ходил взад и вперед по комнате.

— Но почему я? По Голливуду болтается тьма голодных и одаренных сценаристов, таких же голодных и одаренных полно и в Лондоне… Почему я? Хотя в этом месяце выходит моя программа, посвященная Дню благодарения, я не готов к тому, чтобы выйти из леса. До этого мне еще далеко. Почему ты думаешь, что за такое короткое время я могу сотворить что-нибудь стоящее?

Он с подозрением посмотрел на нее:

— А ты уверена, что честно играешь со мной? Что это не твоя очередная филантропическая идея помочь нуждающемуся — читай: Тедди Розену — и, между прочим, стать любезным всем вокруг? Потому что лично я не нуждаюсь в том, чтобы стать любезным к Т. С. Гранту.

— Я знаю это, Тедди. Но думаю, что он в этом, нуждается.

— Значит, я был прав.

Сначала он был лишь разочарован, узнав, почему она очутилась у его дверей, но теперь уже и разозлился.

— Ты хочешь, чтобы я написал этот проклятый сценарий только для того, чтобы мы расцеловались и примирились до того, как он встретится со всеобщим постановщиком, а не потому, что ты нуждаешься во мне. Думаешь, что я могу поспеть с этим великим сценарием в гонке со временем? Странно, что все эти месяцы Тони Нэш не мог найти приличный сценарий, с которым можно запуститься в производство.

— Ты прав лишь в той части, которая относится к примирению. На самом деле я нуждаюсь в тебе, и я знаю, что ты можешь успеть со сценарием. Нет ничего странного в том, что Тони сейчас не в состоянии найти подходящий. С моей стороны был просчет. Понимаешь, я нуждалась в услуге старого и доброго друга, которому могла бы доверить что-то очень дорогое для меня. Но поскольку этот друг — Тони, а ему уже за пятьдесят, то, похоже, я послала мальчика, чтобы он сделал мужскую работу, а теперь пытаюсь исправить эту ошибку. Можешь ты это понять?

Он сел рядом с ней так близко, что мог взглянуть в ее ясные, словно безоблачное голубое небо, глаза и провести кончиком пальца по ее бровям, если бы осмелился на такую ласку. Потом улыбнулся этим глазам и сказал:

— Я понимаю, почему любому мужчине так трудно отказать тебе.

Она должна была приложить усилия, чтобы удержаться от желания потрепать его по желтым волосам, но лишь улыбнулась ему:

— Должна сознаться, я была уверена, что ты не откажешь мне, хотя знаю, что прошу слишком о многом. Возможно больше, чем имею права, если учитывать вашу с Т. С. историю.

— Но почему ты уверена, что я не откажусь?

Она засмеялась:

— Потому что я Нора Хартискор-Нэш-Кантингтон-Грант, а это значит, что я знаю мужчин.

Это значит, что теперь я могу отличить мужчин от мальчиков, проигравших — от победителей, могу даже выделить из массы победителей немногих героев.

— Знаешь, подошло время ланча. Давай я угощу тебя. Можем поесть у окна, выходящего в сад.

Она обвела взглядом залитую солнцем комнату:

— Я думаю, не стоит. Здесь слишком яркое солнце. Можно увидеть слишком ясно и слишком многое. Иногда лучше не видеть всего.

— Тогда не будем есть здесь, — сказал Тедди, глядя ей в лицо. — В библиотеке у меня тень…

Не дожидаясь ее ответа, он взялся за голову.

— Нет, это не годится. В темноте невозможно отличить одну вещь от другой — даже не увидишь, обо что можно споткнуться. Кроме того, это слишком ранний час дня, чтобы идти в такую темную комнату…

— Да…

— Может быть, самое лучшее будет, если я приглашу тебя пойти куда-нибудь на ленч. Тогда уж не будет никакого конфликта…

— Нет, самое лучшее будет, если я пойду домой и разделю ленч со своим мужем. Он чувствует себя очень одиноким и потерянным, когда меня нет. Он очень зависим от меня.

— Да, я в этом уверен.

А вот она отнюдь не была в этом уверена.

Прежде чем уйти, она спросила о Хани:

— Как там у нее дела в КУЛА? Ей нравится?

— Она на седьмом небе. Ее драматический класс ставит «Ромео и Джульетту», и как ты полагаешь, кто будет Джульеттой?

Главная роль? Как чудесно! Хани, естественно!

— Хани есть Хани, — согласился он. А как продвигаются дела у Сэм, как ее попытки участвовать в съемках?

— О, она великолепно проводит время, осматривает достопримечательности, повсюду разъезжает. Между нами говоря, я не думаю, что от нее в этих съемках будет какой-то прок, но в одном я уверена: может быть, из Тони и не получится великий продюсер, но можно быть уверенным, он знает, как помочь молодой девушке хорошо провести время.

Тедди улыбнулся, пожалуй, грустно:

— Что ж, это тоже талант.

И она не могла не согласиться с ним.

Вернувшись домой, она нашла Т. С. в довольно раздраженном состоянии. Она понимала: это трудно — вот так сидеть возле бассейна, когда вокруг тебя течет жизнь.

— Где тебя носило? — потребовал он. — Я проголодался.

— Надо было попросить миссис Барри, чтобы она подала тебе ленч.

— Это не то же самое, что поесть здесь вместе с тобой. Где тебя носило? — снова спросил он, а когда она сказала, что у Тедди Розена, буркнул: — Так я и думал.

— Это ты подал идею попросить его заняться сценарием, — напомнила она, не желая, чтобы он вышел из себя, даже имея на то право. — Вот почему я пошла спросить его, захочет ли он взяться и помочь — заполнить брешь, как сказал бы ты.

— Ха! Бьюсь об заклад, он с радостью ухватился за этот шанс.

— Не совсем так. Я должна была уговаривать его. Он определенно воздерживался.

И есть больше путей, чем один…

59

Сэм позвонила, чтобы поздравить отца с Днем благодарения, но Т. С., поглощенный в библиотеке своим обедом — индейкой, которую запивал бербоном ^[10], одновременно глядя, как отплясывает Астор и Кросби в старом классическом фильме «Холидей Инн», — не взял трубку телефона.