Еще одна причина — люди не говорят по-беларуски, опасаясь того, что их сочтут «националистами», а то и оппозиционерами. Ведь правительство и вся «вертикаль власти» по-беларуски не говорит.
Но главная причина в том, что по указанию Сталина беларуский язык был изуродован реформами: ему старались придать «русские черты», ибо руководствовались установкой, что он «испорчен польским влиянием».
Пантелеймон Пономаренко, первый секретарь ЦК КП(б)Б, отправил 21 ноября 1938 года письмо в Кремль о «фашистских писателях» Якубе Коласе и Янке Купале. В нем он, в частности, писал:
«Враги народа, пробравшиеся в свое время к партийному и советскому руководству Белоруссии, ставившие целью отторжение Белоруссии от Советского Союза и организацию «самостоятельного» Белорусского государства, под протекторатом Польши, прилагали много усилий для идеологической подготовки этого отторжения…
…Наиболее крупную контрреволюционную националистическую работу провел союз «советских» писателей Белоруссии, идейно возглавляемый всегда десятком профашистских писателей (в том числе известные Янка Купала и Якуб Колас), и всегда для прикрытия (в том числе и сейчас) имевший у руководства коммунистов… Здесь ненависть ко всему русскому доходила до болезненной истеричности. Здесь был центр-штаб национал-фашистской пропаганды. Здесь говорили о застое культуры и объясняли его тем, что белорусский и украинский языки близки к русскому, как языки славянские, и наиболее сильная славянская культура русская, их ассимилирует. Другое дело, говорили, Грузия, там язык совсем другой, руководители свои грузины, преданные своей грузинской культуре, не так как в Белоруссии, где всегда «московские генерал-губернаторы». Говорили о том, что русская культура действительно выше культур других союзных республик, но объясняли это тем, что русская культура выросла на костях малых народов.
Сама мысль о сближении белорусского и русского языков была /для них/ ужасной. Янка Купала пустил крылатое выражение «пока живе мова, живе народ»… Пользуясь полной свободой, не стесняемые ничем, эти писатели монополизировали за собой право толкователей языка, право создания новых слов, терминов, лозунгов и т. д. Они перед этим пытались и внешне отдалить язык от русского. Был проект перевода белорусской письменности на латинскую основу, когда это не прошло, предложили знаки для обозначения звуков дз и дж, которые затрудняли бы русским чтение, и внешне делали бы письменность непохожей на русскую… Существующее белорусское правописание искажено в националистическом духе, оно преднамеренно построено так, чтобы отличалось от русского даже там, где в живом произношении нет разницы».
У меня возникает вопрос: а зачем надо, чтобы беларуский язык был похож на русский? Не проще ли в таком случае сразу говорить по-русски, а не коверкать мову? Но в том-то и была суть замысла, чтобы мову изничтожить реформами, которые ее уродуют.
Дело в том, что если понемногу менять беларускую лексику на русскую, то она в беларуской фонетической специфике звучит крайне грубо, да к тому же безграмотно для русского уха. В таком виде беларуский язык становится отвратительным, вызывает отторжение. Например, есть прекрасное беларуское слово «зорка». Нет же, коммунисты его заменили на «звязда», да еще свою газету так назвали. В начале XIX века филологи-слависты восторгались красотой и мелодичностью беларуской мовы, называли ее самым красивым славянским языком. В XX веке сталинисты превратили ее в уродца.
А ведь, повторяю, язык — вещь живая, он веками формировался в народе, отражая саму суть мышления населения. Если «гнобить» его такими экспериментами, то сам народ такой язык перестанет использовать.
Вернемся к предложениям наших филологов, которые Пономаренко обозвал «фашистскими». Решающим для возрождения авторитета языка я считаю его возвращение на латиницу. Она лучше воспроизводит фонетический строй «мовы», ставит ее в один ряд с другими славянскими языками (польским, чешским, словацким), делает «мову» ясно отличимой от русского языка — что очень важно психологически. На латинице формировалась наша национальная литература, литературный язык.
Противники латиницы выдвигают возражение, что кириллица — это алфавит для православных, а раз беларусы «православный народ», то и алфавит у них должен быть кириллический.
Нет, возражаю я. Беларусы не «православный народ», а многоконфессиональный. Исторически Западная Беларусь — католический регион. Зачем же заставлять католиков писать на кириллице? Более того, в период формирования нашего литературного языка, то есть во время разделов Речи Посполитой, у нас католики и униаты составляли абсолютное большинство — 77 % населения. Зачем католикам и униатам православная кириллица?
Еще говорят, что Франциск Скорина издал свою «Библию Русскую» на кириллице. На ней и Статуты ВКЛ. Но это тоже не аргумент. В то время ВКЛ состояло из католической Литвы (Западной Беларуси), православных Восточной Беларуси и Украины, причем перевод Библии адресовался в первую очередь Востоку. Кроме того, в то время в Польше языком государства и религии являлась латынь — поляки еще не имели опыта издания книг на польской латинице. А в православных странах языком религии был церковно-славянский. Ясно, что перевод Библии для таких стран следовало делать на кириллице, иначе священникам было бы трудно этот перевод принять. Ну а сам Скорина имел воззрения протестантского толка, был гуситом, как считают историки.
Но суть не в этом. Что такое кириллица? Это греческий алфавит. Так какая разница беларусам, пишут они на греческом или на римском алфавите? Чем нам Греческая цивилизация ближе Римской? Мы что — греки? Нет. О чем тогда разговор?
А разговор о том, что под термином «кириллица» понимается совсем другой алфавит — так называемый «гражданский», который ввел царь Петр I. И оказывается, что речь идет вовсе не о «кириллице», а просто о российском алфавите. И вопрос в том, зачем нам российский алфавит для языка, который следует очистить от насильственной сталинской русификации?
Отсутствие какой-либо связки этого алфавита с православием ярко доказывает следующий факт. Несколько лет назад парламенты Татарстана и Карелии приняли решение о переводе их языков на латиницу (так как латиница более полно отражает фонетические особенности этих языков). Эти решения парламентов автономий отменила Госдума, обвинив Татарстан и Карелию в «сепаратизме». А зачем мусульманам Татарстана православный алфавит? Этот факт доказывает, что «кириллица» (то есть алфавит царя Петра) к религиозным традициям никакого отношения не имеет.
Вот еще факт: после распада СССР с «кириллицы» на латиницу перешла Молдова — сугубо православное государство. Причем, в отличие от Беларуси, католиков (и тем более протестантов) там вообще нет, а в древности, как и у нас, государственным и церковным языком был церковнославянский, который ошибочно именуют «древнерусским».
Также перешли на латиницу Туркменистан, Азербайджан, Узбекистан. В прошлом у них был арабский алфавит, потом Сталин заменил его на «кириллицу», то есть петровский «гражданский» алфавит. Обращаю внимание: не вернулись на арабский, а выбрали латиницу, как в Турции. Хотя это исламские страны, вовсе не католические.
Кстати, любопытный факт: в 1918 году правительство большевиков планировало перевести на латиницу и сам русский язык — чтобы его «легче учил мировой пролетариат».
Так почему исламским и православным странам СНГ можно писать на латинице, а полукатолической Беларуси нельзя? Где логика?
Единственная логика заключается в том, что переход на латиницу рассматривают в Москве как «политический жест отдаления от России».
Наконец, заметим, что в 1938 году, когда «фашистский союз писателей Беларуси» рассматривал проект перевода «мовы» на латиницу, страна была полностью атеистической. Религиозные факторы вообще никем не учитывались, поэтому Пономаренко не вспоминал о Скорине или о древнем православии (чего он и не знал), суть вопроса он видел в узком политическом смысле «сепаратизма».