Глубокое проникновение в любовь-агапе есть нечто большее, чем вера, "передвигающая горы"

Весьма вероятно и даже возможно то, что мадам Гюйон, восторжествовавшая над своими бедствиями и, в особенности, над своей мучительной болезнью, больше прославила Царство Небесное и больше приобрела для себя в вечности, чем если бы она чудесно была исцелена и избавлена от всех страданий. История ее жизни создает впечатление, что совершенное ее смирение и вера в премудрость и доброту обожаемого ею Господа были более желанны и доставили больше радости сердцу Господа, чем если бы она через всемогущую веру пришла к исцелению. Вера, которая может заявить: "Вот Он убивает меня, но я буду надеяться", может быть более драгоценна в Божьих глазах, потому что она исходит от более самоотверженной любви, чем вера, "переставляющая горы". Слова великого апостола подтверждают это: "Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто" (1 Кор. 13:1-2).

Только совершенная любовь к Господу помогла мадам Гюйон восторжествовать над своими страданиями, болью и неописуемыми бедствиями, включая и смерть ее детей и самых близких ей людей. Так разве не может быть, что и многие другие страдальцы, отчаявшиеся получить чудесное исцеление, имеют такую же великую и даже большую возможность прославить Бога торжественным принятием, как и мадам Гюйон, своих страданий и развить в себе качества любви-агапе, которая является официальной валютой на небесах.

Герои веры, упоминаемые в Послании к Евреям Одиннадцатая глава в Послании к Евреям проясняет этот вопрос. Начиная с 32-го по 35 стих этой главы, апостол перечисляет героев веры, которые были чудесно, славно и сверхъестественно спасены. Невозможно найти что-нибудь подобное не анналов священной истории. Среди других эффектных избавлений (например, упоминание о Данииле, избавленном от львов и о трех еврейских юношах, спасенных из раскаленной печи) говорится о сверхъестественном исцелении, когда "укреплялись от немощи" (34 стих) и даже воскресали из мертвых (35 стих).

Автор Послания говорит также и о других героях, начиная с середины 35-го стиха, которые "замучены были, не принявши освобождения, дабы получить лучшее воскресение; другие испытали поругания и побои, а также узы и темницу. Были побиваемы камнями, перепиливаемы, подвергаемы пытке, умирали от меча, скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления" (35-37). Согласно 39-му стиху "все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного.

Героизм смиренного перенесения бедствий

Верит ли кто, что те, кто были избавлены от бедствий, получили, так сказать, больше похвалы за свою веру, чем те, кому пришлось перетерпеть свои бедствия до конца? Может ли кто сомневаться в том, что страдальцы, вытерпевшие до конца свои испытания, продемонстрировали не меньшую, а то, может быть, и большую полноту любви, чем те, кто испытал чудесное освобождение от мук. Если закон любви - высший закон в вечном мироустройстве, то не возможно ли, что бесчисленное множество святых, которые доказали свою жертвенную любовь тем, что шли к небу крутой дорогой страданий и боли, "скитались по пустыням и горам, по пещерам и ущельям земли" - все они, разумеется, получат одинаковую степень с теми, которые чудесно были избавлены.

Так как любовь-агапе есть официальная валюта неба, то вполне возможно, что в день распределения наград те, кто радостно испил до конца чашу страданий, унижений, болезней и мук получат не меньшую, а может быть и большую степень, чем те, кто избежал всего этого благодаря вмешательству сверхъестественной силы. Что значит страдать со Христом Страдание, которое, по словам Павла, "производит в безмерном преизбытке вечную славу" мы обычно представляем себе как суровое гонение и мученичество за Христа. Полагают, что за последние 25 лет людей, пострадавших суровым гонением и принявших мученическую смерть ради Господа было больше, чем когда бы то ни было в истории за такой же промежуток времени. Не исключено, что и некоторых из нас ждет мученический венец в доказательстве нашей любви и вере. Но в настоящее время основное испытание, с которым сталкивается большинство верующих в Соединенных Штатах, это не мученичество и не гонения, характерные для атеистических стран, а страдания, связанные с болезнями, материальным недостатком и недоразумениями. Относятся ли эти страдания к разряду "кратковременных" и "легких", которые "производят... вечную славу". Не эти ли страдания имел Павел в виду, когда сказал: "Если терпим, то с Ним и царствовать будем", а также: "...если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться" (Рим. 8:17)?

Ответ на этот вопрос, возможно, состоит в том, что не всегда характер страдания определяет духовную ценность, но скорее продолжительность страдания и наше отношение к нему. Страдание за Христа и со Христом зависит не столько от природы и жестокости самого страдания, сколько от того, в каком состоянии духа данный человек встречает это страдание. Например, кротко сносить грубость мужа, или сварливость и измену жены, или неблагодарность, презрительность и своенравность сына или дочери, или, жертвуя своим личным счастьем, посвятить многие годы или даже всю жизнь служению безнадежному инвалиду, - все это может дать человеку возможность развить мученическую крепость, и подняться до таких же вершин совершенной любви, до каких 

поднимаются подвижники, переносящие суровое гонение во имя Христа.

Все страдания преследуют одну цель: вести нас к Богу. Их воспитательная функция проявляется в том, что они воспитывают в верующем еще большую смиренность, преданность Богу, терпение, большую красоту духа и более совершенную самоотверженную любовь к Богу и человеку. Только когда страдания приносят такой плод, они могут быть названы страданиями со Христом и ради Него, ибо в этом случае в человеке осуществляется цель, которую Христос преследовал в нем. Иногда, чтобы Бог мог завершить Свою воспитательную работу в том или ином человеке, может понадобиться целая земная жизнь, жизнь постоянных испытаний и бедствий. Итак, если человек принимает свои страдания, в чем бы они ни заключались, таким образом, что в нем в результате возрастает великая любовь-агапе, не являются ли такие страдания поистине "страданиями со Христом".

Торжество смирения

Может ли сегодня тот или иной человек через свои скорби, от которых он дорого и честно, хотя и безрезультатно, искал избавления, присоединиться к армии героев веры, упоминаемых в одиннадцатой главе Послании к Евреям? Может ли быть, что человек, с торжеством и смирением смотрящий в лицо своей болезни или страдающий в иных обстоятельствах, распинающих его себялюбие, будет причислен к великим праведникам и героям веры? По-видимому, мадам Гюйон служит этому живым примером. Если духовная победа, с которой она встретила свои страдания и скорби, принесла больше славы Христу, чем могло бы принести ее чудесное исцеление, не должны ли этим воодушевиться и многие другие страдальцы и смириться перед трудностями, как она? Не могут ли многие, кто безуспешно просит у Бога чудесного избавления от страданий превратить свои мучения в "преизбыток вечной славы", подобно библейским героям веры, если бы только всем существом своим покорились Божьей воле? Ответ на этот вопрос - да, когда они демонстрируют подобную победу над страданием.