Напиток сладкий духа  жмут 

В давильнях горького страданья; 

И те глаза, что слёз не льют 

Не могут излучать сиянья.

Это, конечно, иллюстрирует только временную, земную ситуацию, но не вечную славу, которая делается понятной нам лишь тогда, когда мы устремляем свой взор на то, что Писание называет невидимым.

Опытность через страдания

Страдание, какого бы свойства и силы оно ни было, каким бы ни был его источник, когда оно радостно принимается человеком, приносит плод духовной опытности (Рим. 5:3-4). Духовная опытность (любовь-агапе) представляет собой истинный эквивалент высших ценностей, так сказать, законную небесную валюту. Таким образом, "кратковременное лёгкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу", то есть бесконечно увеличивающиеся высокий ранг. Бедствие, с радостью принимаемое здесь, на земле означает ранг там, на небесах, потому что таким путём Бог создаёт самоотверженный характер и развивает любовь-агапе. Страдание, принимаемое с радостью, разрушает тесные стены нашего "я", высвобождает нас из плена эгоцентричности и даёт способность любить. Те, кто так страдают, составят в "будущем веке" высшую аристократию, правящую элиту мира. Они станут знатью в вечном царстве Бога.

Блаженная скорбь

Чтобы возрастать в духовной опытности, необходимо понять, что ничего из того, чему Бог позволяет случаться со Своим чадом, "плохое" это или "хорошее", не является случайным или нецелесообразным. Все происходящее в жизни верующего преследует одну цель – очистить человека от самолюбия и соединить с Богом. "Вся жизнь предназначена быть дорогой к Богу" (Макларен). Все события в жизни человека служат воспитанию в человеке соответствующего характера. Здесь нет исключений. Бог "не дремлет и не спит" (Пс. 120:4). Он всевидящ и потому сатана не может совершить что-либо в тайне от Бога. Всё ведомо Богу. Только такая вера может раскрыть человеку смысл утверждения: "Да будет блаженна скорбь"!

Блаженные испытания

Бог не может развить в человеке необходимые качества, не воздвигая на пути человека препятствий или обескураживающих ситуаций. Очевидно, что Бог имеет относительно нас некоторые цели, которые не могли бы получить реализации, если бы мы не страдали и не попадали в непонятные обстоятельства. Вера может быть усовершенствована только через страдания, когда человек кажется покинутым Богом. Таким путём была усовершенствована вера Иова, который сказал: "Вот, Он убивает меня; но я буду надеяться" (Иов 13:15).

Это такая вера, которая не связана с логикой видимого. Бог не может испытать и развить этот вид веры в человеке без таких ситуаций, когда по всем признакам Он человека покинул. Именно так было с Иовом. Так было и с Авраамом, приносящим в жертву сына. В этом случае вера Авраама была поставлена, так сказать, на самый край пропасти. И это

значило страдание, может быть, самое невыносимое. До тех пор, пока вера человека не пройдёт через подобного рода испытания – он не будет вправе отождествить себя с великими героями веры.

Тайна неисцеления

Это такое страдание, что мучит многих, ищущих исцеления. Эти люди понимают, что существует учение об исцелении. Они знают, что искупительная миссия Христа полностью завершена. Они всем сердцем верят, что Иисус понёс на Себе их болезни и взял их скорби. Они убеждены в том, что по закону они освобождены от власти дьявола. И всё же вера, приносящая фактическое освобождение от болезней, кажется чем-то совершенно недостижимым. Иногда это продолжается в течение многих лет или даже вплоть до смерти. Некоторые исцеляются, но многие остаются со своими недугами. Некоторым дается вера для исцеления, а другим - нет.

ГЛАВА 6

ВЕРА, БОЛЕЕ ВЕЛИКАЯ, ЧЕМ ОСУЩЕСТВЛЯЮЩАЯ

Величайшее вечное приобретение

До недавнего времени, в течение всего своего долгого проповеднического служения, я был вполне убеждён в том, что сверхъестественное немедленное исцеление ВСЕГДА приносит больше славы Богу и больше вечной пользы, чем продолжающее страдание. Для исцелённого это, возможно, и верно. Всевышний Бог знает, что Он делает. Ну а кому всё же не удалось исцелиться" Не может ли для них дело обстоять по-другому? Давайте взглянем на вещи с этой точки зрения. Если цель Вселенной – воспитание в человеческих существах богоподобного характера, то есть качеств любви-агапе. и если такие качества могут быть развиты только через страдания, то не может ли наша закалка в бедствиях принести на земле и в вечности желанный, а то и превосходящий границы желаемый результат? Ответ в каждом отдельном случае будет зависеть от отношения данного человека к дисциплине. Отрицательная реакция на происходящее или мятежность– есть не более, чем бесполезное расточение наших скорбей, в то время, как смиренное принятие и сломленность дают место созданию "преизбыточной вечной славы".

Великая святость часто означает великие страдания

Многие величайшие святые, более всего потрудившиеся для утверждения Царства Божьего на Земле, – это те, кто больше всех страдал. Мир никогда бы не услышал о мадам Гюйон и Церковь никогда бы не обогатилась благоуханием её жизни, да и вечность, возможно, была бы беднее, если бы женщина эта не восторжествовала над страданием. Если у кого и есть основания растрачивать свои скорби в жалобах на судьбу, то она в первую очередь могла бы предъявить на это своё право. Но благодаря глубине её триумфального смирения, она превратила свои несчастия во внутреннее совершенство, которое стало указующей вехой страдания для последующих поколений в духовной жизни и вероятно, послужило ценным вкладом в сокровищницу вечности. Достаточно сказать, что среди тех, кто вдохновился примером её жизни и духовным свидетельством, был святой Фенелон. А если бы мадам Гюйон была исцелена от своей оспы и избежала бы всех связанных с этим недугом страданий и скорбей, разве было бы это более полезным для Царства Небесного, принесло бы это больше славы Христу, и приобрела бы сама она сколько-нибудь больше достоинства в вечности? Вот её слова:

"Из-за оспы я чуть было не лишилась зрения. Одна из глазных желез была повреждена. Время от времени между больным глазом и носом возникал нарыв, который страшно болел, пока его не вскрывали. Из-за нарыва голова моя так распухла, что даже подушка нестерпимо давила. Малейший шум был пыткой, не говоря уже о том, что приходилось испытывать, когда порой в моей спальне сильно шумели. И все же это время принесло мне величайшую отраду. Тому было две причины. Во-первых, я была все время предоставлена самой себе и наслаждалась одиночеством. Во-вторых, было удовлетворено мое желание пострадать, желание настолько сильное, что никакие аскетические строгости, применяемые к телу, не могли бы перебить это желание. Это было бы все равно, что пытаться каплей воды затушить большой пожар. В самом деле, какими бы ни были суровости и лишения, которыми терзала я свое тело, все это не удовлетворяло моей "жажды креста". Только Ты один, о Распятый Спаситель, можешь сделать крест человека действенным, чтобы на кресте этом нашло свою смерть мое "я". Пусть другие благословляют себя в своей безмятежной и легкой жизни, наслаждаясь и блистая на своих временных жалких небесах. У меня же желания обращены на другой путь: молчаливым путем страдания за Христа я стремлюсь объединиться с Ним, умертвить в себе все природное, естественное, чтобы мои чувства, мысли и воля, умершие для мира, могли жить полной жизнью в Нем".