ОСТАЛИСЬ ЛЕТОПИСНЫЕ ЛИСТЫ
Считаемся —
лесная полоса,
Но крепко мы повысекли леса.
Не только мы —
и предки хороши:
Дома, как терема, —
сама мечта!
Умели деды брать для живота
И сверх того взымали для души.
Раздели липу,
иву на корье,
Свели до счета дикое зверье.
Десятка два в лесу тетеревов
С утра слагают про любовь стихи.
И разучились драться петухи,
Отпел зарю —
и фьють,
Бывай здоров.
А было время
(Летопись не врет,
Монах был зрячим —
не подпольный крот) —
Пскова носила на себе лодьи,
В ней,
верь не верь,
водились осетры.
А за Псковой
звенели топоры —
Там лес валили,
ладили бадьи.
Монах писал:
А за Псковой леса,
Гнездится соболь,
черная лиса…
Остались летописные листы.
Но извели леса на берегу,
И соболь убежал давно в тайгу —
Подальше от опасной суеты.
Река не та,
и лес теперь не тот.
Пскову вороны переходят вброд.
А наши деды баржи гнали тут.
С тех пор прошло поменьше ста годов,
А сколько встало новых городов!
Как жаль —
Леса так скоро не растут.
О ПРИРОДЕ
Нам все не так,
Сама погода
Не может людям угодить.
Понатерпелась мать-природа —
Ни ублажить,
ни пристыдить.
Дожди взыграют —
слишком мокро,
Теплынь на улице —
жара,
Снега до пояса —
морока,
Деревня тихая —
дыра!
Нам все не так.
Саму природу
Задумали учить уму.
Морями поразлили воду
В ее отлаженном дому.
Пустыни сделали из прерий,
Болота превращаем в пыль.
Степные подсчитав потери,
Качает головой ковыль.
Не продохнуть самим от смога,
Деревья никнут и цветы.
Мы часто мыслим однобоко,
Живя в плену у суеты.
Нам все не так.
Сама природа
От мудрых деток без ума
И вдруг
шарахнет недородом —
И опустели закрома.
Сдерет рубаху,
Спустит кожу,
И в щепы разнесет ковчег.
Она и не такое может,
Об этом помни,
Человек!
ПРОЩАНИЕ
Борода на широкой груди,
И ручищи —
дубовые плахи.
Возлежит дед в посконной рубахе.
Бесконечность его впереди.
А бывало —
солдат хоть куда:
Он в разведку ходил,
а в атаке —
Не видали такого рубаки!
На подушке алеет Звезда.
Уходил от земли воевать —
Кто ж родится в России солдатом?!
На привалах мечталось:
Внучатам
Про добро
и про зло рассказать…
Он как будто глядит из-под век,
Вспоминая,
чего не успето?
От забот задыхается лето,
Да не властен помочь человек.
Ни прибавить теперь,
Ни отнять —
Все свершилось от точки до точки.
Возле гроба горюнятся дочки,
Сыновья попритихли и зять.
Встрепенулся подстреленно крик —
Не сдержалась студентка,
меньшая…
Головою вот-вот покачает —
Не любил беспорядка старик.
Он предвидел беду наперед —
Заготовил себе домовину.
Похоронного марша кручина
Над толпой величаво плывет.
От него замирают в груди
Громогласные охи и ахи…
Возлежит дед в посконной рубахе.
Бесконечность его впереди.
«Стареет сад, ветшает дом…»
Стареет сад, ветшает дом,
Но никакой трагедии.
А мой приезд —
Не ход конем,
Как думают соседи.
Меня родная сторона
Приветила подвохом:
Прогнулась крыша, зелена, —
Покрыта густо мохом.
В сарае сено, как труха,
Крапива за амбаром.
В саду стеной стоит ольха —
К зиме дрова задаром.
Я вгорячах схватил топор
И поплевал в ладони…
Не слишком ли в решеньях скор?
Помедлил я и понял:
Не по плечу
амбар и дом,
Завещанные дедом.
Моя с веселым топором
Закончилась беседа.
Сам по себе зеленый сад,
А я — прохожим сбоку.
Прости, дружище,
виноват…
И зря спугнул сороку.