ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВОЙНЫ
Мне что-то и хотелось бы забыть,
Но я на это не имею права…
Сияло солнце,
Зеленели травы,
Взялась кукушка
свой урок зубрить.
Прохладой созвала ребят река
Со всей деревни
на песок прибрежный.
Земля плыла куда-то безмятежно,
И доносился гул издалека.
В мальчишеской наивности святой
На самолеты
с черными крестами
Глазели мы
с разинутыми ртами.
И вдруг нас придавил
зловещий вой.
Песок рванулся,
Смертью перевит,
Перемешались солнце,
травы,
дети…
И пятерых —
Как не было на свете,
А Мишка-несмышленыш —
инвалид.
Тот первый день войны —
Мой черный день —
Живет во мне,
и нет ему забвенья,
Я не ищу от памяти спасенья —
Он навсегда со мною,
словно тень.
Я вижу,
Как бегут на речку дети,
Как «юнкерсы»,
взревев,
в пике идут.
Тот давний день
я отдаю на суд,
На суд людской —
На высший суд на свете!
ТУРИСТЫ ИЗ ФРГ
Шумно и цветасто на вокзале —
Недругов не так у нас встречали.
Нашенское «милости прошу»
Ихнее «гут морген» заглушает.
Только я с поклоном не спешу, —
Что-то мне под ложечкой мешает.
Из Германии гостей
Экскурсовод
Провожал глазеть на стены-кручи.
А в моих глазах
Былого тучи
Подымались,
Застя небосвод.
Я стоял и в прошлое глядел:
Над Псковой молчали грозно башни,
Давний день,
Как будто день вчерашний,
Болью незабытою гудел.
«Юнкерсов» кресты опять в глазах,
Кажется, земля насквозь пробита
Бомбами.
Земля моя в слезах,
Кровью нашей русскою залита.
У стены не кто-нибудь —
Отец,
Мой отец под дулом автомата.
Без промашки
Бьет в упор свинец,
Смерть-свинец фашистского солдата…
Я ни в чем туристов не виню,
Их тогда и не было на свете.
За отцов не отвечают дети.
Но и память не предашь огню.
РАЗВЕДЧИКИ
Откуда что бралось —
не знаю:
В четырнадцать артистом стал.
Ходил у пропасти по краю,
И город был —
Как страшный зал.
А в зале —
вермахта солдаты,
России лютые враги.
Играй, покуда нет расплаты,
Во имя правды смело лги!
Изображал я простофилю
С котомкой драной за спиной.
Тот путь актерский был извилист,
Оплачен дорогой ценой.
На сцене смерть подстерегала
За каждый наш
неверный взгляд.
Гремели выстрелы из зала,
И не было пути назад.
И все-таки мы узнавали,
Скупив эрзацы-табаки:
Какие части на вокзале,
Какие выбыли полки.
Мы успевали мимоходом
Число орудий сосчитать…
Как с того света —
Из разведки
Меня всегда встречала мать.
Откуда что бралось —
не знаю,
Я в той игре бывал старшой.
Ходил у пропасти
по краю,
Чтоб жить
с открытою душой.
ЖУРАВЛИНЫЕ ПЕСНИ
Опять меня тревожат журавли.
И, чуя непогодье,
Ноют раны.
Опять не спится:
Вижу, как мы шли
Сквозь полымя и стужу,
Партизаны.
Молчал сторожко,
Уводил простор,
И гибель, и спасение сулящий.
Мы шли вперед беде наперекор.
А жизнь, что день, милей
И клюква слаще…
Измаянных,
Израненных в бою —
Чуть сплоховал —
Болото хоронило…
Над нами журавли в косом строю,
Срезая ветры,
Торопились к Нилу.
Внимал их крику неоглядный мох
И набухал туманом и тоскою.
Я слушал их
И к лютой боли глох,
Сжимал винтовку слабнущей рукою.
Который день тянулись прямиком,
Под стать тревожным и печальным
птицам.
Тебя, болото, словно отчий дом,
Мы покидали с клятвой —
Возвратиться.
Не только мох осилили —
Прошли
Пути иные — этих не короче.
Знать, потому о прошлом журавли
Опять трубят —
И сердце кровоточит.