— 

Просто он намного больше занят, чем ты, а поэтому у него нет времени шастать по бабам, как у некоторых, — съязвил второй громила.

— 

Ведите меня к нему, — потребовал Юргенд.

—

Ты думаешь, что к нашему шефу можно попасть сра­зу, как только вашей милости захочется. Сейчас мы пойдем узнаем, может ли он тебя принять, в какое время. И только потом ты сможешь удостоиться беседы с ним, — оставляя Юргенда одного в каземате и закрывая за собой дверь на ключ, разъяснил ему ситуацию один из громил.

Мы знаем, что у троицы мафиозных кланов не было желания надолго откладывать беседу с Юргендом. Получив команду, громилы вернулись к пленнику, завернули ему руки за спину, сковав их наручниками, на лицо одели мас­ку с отверстиями только для носа и рта, а затем проводили его в кабинет Ричарда Простона.

Ричард Простон к беседе с Юргендом подготовился за­ранее, результатом этой подготовки явился тетрадный лист со столбиками вопросов, на которые необходимо было по­лучить ответы Потсбернера.

Громилы проводили Юргенда в кабинет босса самым длинным маршрутом, чтобы внушить заложнику, что он заключен в огромном здании, а следовательно, похитители

имеют не только физическую силу, но и значительную недвижимость. Юргенд должен был поверить, что имеет дело не с какими-то юнцами-дилетантами, а с профессионала­ми своего дела. Пройдясь подлинным коридорам особня­ка Простона, Юргенд именно такой вывод для себя и сделал.

Доставив пленника в кабинет босса, парни усадили его на стул перед столом Ричарда Простона, после чего, под­чиняясь волевому жесту хозяина, молча удалились.

Внимательно посмотрев на комическую, жалкую фи­гуру заложника, Ричард Простон начал с ним беседовать:

— 

Мистер Потсбернер, как вам пришлось убедиться, вы являетесь моим пленником. Таких людей, как вы, захватывают только в определенных целях.

— 

В каких?

— 

Вы должны выкупить у меня свою жизнь.

— 

На каких условиях?

— 

Прежде, чем сообщить вам свои условия, мне бы хо­телось, чтобы вы меня внимательно выслушали, не переби­вая. Так поступают умные люди. Я вас отношу к их числу.

—

А себя вы к какой категории относите?

—  

Выслушав меня, вам самому представится возмож­ность ответить на свой вопрос и сделать надлежащий вы­вод. Можете не сомневаться, что я на вас не обижусь, если вы мне выставите плохую оценку. Мои люди за вами сле­дили с того момента, как вы со своим юристом улетели в Мехико и до часа вашего возвращения оттуда домой. В свой город вы возвратились, можно сказать, инкогнито, то есть не афишируя своего появления. Честно скажу, вам это уда­лось. Почему и для чего вы так поступили, нам обоим по­нятно, и мы на таком пустяке не будем останавливаться.

Ваш юрист, Александр Верток, в Мехико задержится, как мне сообщили, еще на три дня. Только возвратившись домой, он узнает о вашем исчезновений и поднимет хай. А

до этого времени вас никто не будет искать. За имеющиеся

в нашем распоряжении трое суток мы можем вас отправить

тайно в любую точку земного шара, или испепелить дотла — и никому не будет до вас дела. Если вы согласитесь ис­кренне ответить на мои вопросы, то к вам не будет приме­нено моими людьми ни физического, ни психического воз­действия. Между прочим, некоторым моим парням нравит­ся мучить и пытать свои жертвы.

—  

Не видя, с кем я говорю, не зная собеседника, мне

очень не хочется с ним откровенничать.

—  

В нашем распоряжении есть психотропные препа­раты, с помощью которых подавляется сознание человека. Стоит лишь немного переборщить дозу применения, а мы, как вы понимаете, все далеки от медицины, и не исключе­но, что через час-два вы превратитесь в человека-животное.

—

Зачем пугать, ходить вокруг да около, говорите пря­мо, какую сумму выкупа за меня вы желаете получить, я выпишу чек и на этом мы расстанемся.

— 

Мистер Потсбернер, мы не так уж глупы, чтобы со­гласиться с вашим предложением, — с иронией в голосе возразил Простон.

— 

Чем оно вас не устраивает?

— 

В Нью-Йоркском банке, где хранится ваш денежный вклад, имеется ваше письменное требование, что по чекам на сумму свыше одного миллиона баксов, подлежащих вы­даче по вашим счетам, требуется личное подтверждение ваше или вашего юриста. Ни того, ни другого мы брать в банк не можем, а поэтому ваш чек будет всего лишь пустой бумажкой.

— 

Что им, моей подписи на чеке недостаточно? — по­пытался изобразить на лице удивление Юргенд, но это было бессмысленным занятием, так как его физиономию Про­стои под маской видеть не мог.

— 

Выходит, нет! — категорично ответил Простон, тем самым давая понять Потсбернеру, что такой вариант для него неприемлем.

—  

Интересно, что за сволочь посвятила вас в мою тай­ну?

— 

Баксы могут любого человека сделать разговорчивым. Все зависит только от аппетита информатора. Своим пред­ложением вы мне дали понять, что откровенно со мной бес­едовать не желаете. Поддайся мы на вашу провокацию, явись наш человек с вашим чеком в банк для предъявления — и ему конец. Он сам бы завалился и одновременно пред­упредил копов о вашем похищении, побудил бы их занять­ся интенсивным поиском вас. Не считайте других глупее себя. Если вы, многоуважаемый сэр, еще раз позволите себе такой подлый выпад в отношении нас, то должны иметь в виду, что провал моего человека по вашей вине равносилен вашему смертному приговору. Не потому, что мне жалко будет попавшего к копам одного из своих шестерок, а по­тому, что я — принципиальный человек и не прощаю ни­кому ни обид, ни обмана.

Обдумав ситуацию, Потсбернер вынужден был при­знать, что арест копами преступников когда его уже не бу­дет в живых тоже никакой радости ему не принесет, так как мертвые пока еще не научились, да и вряд ли когда научат­ся испытывать бурные эмоции. Вывод был малоутешительным. Бандитам его принципиальность не являлась поме­хой, так как он не знал их намерений. Юргенду захотелось,

чтобы бандит посвятил его в свой план, тогда ему легче было бы в разговоре уходить от прямых вопросов или давать на них уклончивые ответы.

— 

Что вам конкретно от меня надо?

— 

Совсем не то, что вы думаете и что от меня скрывае­те.

— 

Не будем заниматься телепатией, переходите ближе к делу.

—  

Меня интересует, где вы были в этом году, куда ездили с визитами, с кем встречались из руководителей фирм, концернов, банков, и охарактеризуйте мне кратко каждого из них

.

—

Зачем это вам?

—

Здесь спрашиваю я, но могу ответить вам одним сло­вом «надо».

— 

Такое перечисление у меня займет много времени, тем более, если каждому руководителю еще давать характе­ристику.

—  

Я разрешаю сокращать эти портреты до двух-трех слов. Если вы правдиво ответите мне на данный вопрос, я вас не только оставлю в покое, но и отпущу домой.

—  

Честно? — удивился Юргенд необычной просьбе бандита. Он ожидал от того услышать жесткие требования о выдаче ему в качестве выкупа крупной денежной суммы, но только не такое праздное любопытство.

—

Обманывать, даже заложника, не в моей привычке.

— 

Я согласен. Дайте мне бумагу с ручкой, я все под­робно изложу в письменной форме.

—

А почему устно не хотите мне ответить на вопрос?

— 

В спешке я могу каких-то руководителей по забыв­чивости упустить и не упомянуть. У вас опять возникнут ос­нования считать меня обманщиком, а теперь я. им быть не желаю.

Вызванные Простоном охранники были ознакомлены им с желанием Потсбернера. Они увели заложника в сосед­нюю комнату, где предоставили ему бумагу, ручку, пись­менный стол и сняли у него с головы маску. Над ответом он трудился два часа, вспоминая и дополняя список интере­сующих бандита лиц. После завершения мемуаров Юргенду бандиты вновь надели на лицо маску и отвели в кабинет босса.