Потсбернер старший постоянно учил и приобщал сына к овладению своим видом бизнеса, радуясь, что у него та­кой способный ученик. Отец, разумеется, в помощи не нуж­дался и легко справлялся со своим многоотраслевым, хло­потным хозяйством. Но ему хотелось быть уверенным, что после его смерти концерн попадет в руки опытного продолжателя их рода.

После смерти отца Юргенду пришлось все его обязан­ности главы концерна со всеми вытекающими последстви­ями взвалить на свои плечи.

Изабель Потсбернер, мать Юргенда, умерла раньше мужа на шесть лет, так что Юргенду за помощью или сове­том обращаться было не к кому. Правда, налаженные связи Потсбернера с другими фирмами и после его смерти не пор­вались, а опытные специалисты его концерна помогли мо­лодому хозяину постепенно втянуться вдело и усвоить свои обязанности.

За год, прошедший после смерти его отца, Юргенд на­учился не только слушать своих подчиненных, но и прини­мать решения, жестко приказывать и следить за неукосни­тельным исполнением его воли.

Ему удавалось легко управлять своим предприятием, потому что рабочие и служащие его концерна в своей ос­новной массе не были случайными людьми. До них здесь работали их родители. Поэтому преемственность поколе­ний в коллективе проходила снизу доверху, упрочивая пат­риотизм и преданность всех и каждого своему хозяину. Все они дорожили своими рабочими местами, завоевывая пра­во на них своим добросовестным трудом.

В таких тепличных условиях Юргенд очень рано и со­всем необоснованно возомнил себя руководителем высо­кого класса. Поэтому иногда стал поступать вопреки реко­мендациям специалистов, так, как он считал для себя нуж­ным.

Женившись пять лет тому назад по настоянию отца на Сюзанне Вилеон, дочери давнего его друга и компаньона, Юргенд этим союзом не был доволен, но отказываться от брака с нелюбимой девушкой не решился. После свадьбы у Юргенда прилично увеличился капитал — как в деньгах, так и в недвижимости. С молодой, умной, но не очень симпа­тичной женой у него сложились довольно терпимые, при­емлемые для обоих отношения. Если Юргенд женился на Сюзанне по расчету, то он ей как жених нравился, и она выходила за него замуж по любви. Однако со временем его равнодушие охладило Сюзанну к нему, что сделало их от­ношения более натянутыми, грозящими непредсказуемы­ми последствиями. Каждый из них добросовестно выпол­нял свои супружеские обязанности, но, как мы понимаем, они были лишены того тепла и нежности, которые бывают между любящими сердцами.

Со временем Юргенд и Сюзанна притерпелись и при­выкли друг к другу. У них родился сын Бейгер, который уже в три года стал абсолютной копией отца, — такой же круп­ный, здоровый увалень с резкими чертами лица. Юргенд обожал сына, а поэтому часть ласк, предназначенных Бейгеру, доставались и его супруге, подарившей ему наследни­ка.

Часто в общении с женой Сюзанной Юргенд непроиз­вольно сравнивал ее с Регитой, своей несостоявшейся не­вестой. Любовь к ней не прошла бесследно, по этой причи­не он часто о ней думал.

Юргенд видел, что Регита в браке с русским драчуном счастлива и о нем совершенно не думает. Ему не хватало ее прежнего тепла и нежности. При встречах он чувствовал веющий от нее холод, которым она старалась держать его от себя на расстоянии, это оскорбляло и бесило его. Если бы Регита была в своем браке несчастлива, страдала, ни­щенствовала, то он бы, возможно, забыл бы о ней, как о недостойной его партии. Но счастливой и радостной, да еще при своей семейной неустроенности, он ее видеть не мог.

Став главой концерна, единовластным распорядителем его средств, Юргенд решил хоть чем-то навредить мужу Ре- гиты, чтобы через него сделать больно ей, чтобы она на себе почувствовала, как бывает иногда людям плохо.

Через своих брокеров на бирже он стал скупать акции фирмы Корвина Фостера, зная, что значительный пакет ее акций принадлежит теперь Регите и ее мужу.

Безусловно, для Корвина Фостера и Константина на­чавшаяся война Юргенда против их фирмы не могла остать­ся незамеченной. Мы знаем, что Константин, будучи у отца в гостях в Геленджике, рассказывал ему об этом. Как вооб­ще возможен выход из создавшегося затруднительного пол­ожения, Константин не представлял, но был уверен, что его просьба будет внимательно рассмотрена и он обязательно попытается помочь ему избежать разорения. Даже если пот­ребуется совершить что-либо сверхъестественное, имея все­го лишь единственный шанс на успех.

Каким образом Лесник сумел спасти фирму Корвина Фостера от разорения, мы уже знаем.

Завершив свои дела в Мехико и оставив там своего юриста доделывать необходимые юридические формаль­ности по поводу заключенной им крупной сделки с мекси­канцами, Юргенд, не задерживаясь больше ни одного дня, «боингом» вылетел в Нью-Йорк.

Самолет в родной город прилетел в седьмом часу вече­ра. О своем возвращении он никого из близких не поставил в известность, поэтому его в аэропорту не встретил привы­чный автомобиль с личным водителем.

«Я, как вол, трудился там во благо своего концерна, за­быв о себе и о женщинах. Хватит! Теперь я могу и, безус­ловно, имею на это полное моральное право, отвязаться от семьи и несколько часов пожить в свое удовольствие,» — рассудил Юргенд, беря на стоянке такси. Водителя он поп­росил, чтобы тот доставил его в ночной бар «Айоланта». Юргенд уже предчувствовал, как замечательно он там от­дохнет. Являясь истинным нью-йоркцем, он за годы своей жизни успел побывать в таком количестве ресторанов и ба­ров, что их число уже перевалило за четыре сотни. И знаток всех увеселительных заведений отдавал предпочтение бару «Айоланта». Это делалось сознательно, потому что он того стоил. В «Айоланте» проходимцев не пускал стоящий у вхо­да швейцар. Если попадал «непонятливый» гость, которого один швейцар не имел возможности «уговорить», то на по­мощь ему из бара выходило несколько профессиональных вышибал и кулаками учили «непонятливого» понимать де­мократию с позиции силы.

Честно говоря, бродягам и попрошайкам в таком баре и делать-то было нечего, так как за имевшиеся у них в кар­мане гроши они не смогли бы здесь купить и одного короб­ка спичек.

В «Айоланте» гуляли, проводя свой досуг, толстосумы. В нем они, независимо от иола и возраста, могли найти себе развлечения на любой вкус: тут можно было достать нарко­тики, нанять партнера для любовных развлечений, посмот­реть стриптиз, послушать в отдельном кабинете професси­ональную певицу, не говоря уже о том, что закуска и выпивка здесь были в большом ассортименте. Несмотря на то, что в баре на все виды услуг цены были очень высокими, его хозяин пожаловаться на отсутствие клиентов не мог.

Подъехав к бару и рассчитавшись с таксистом за ока­занную услугу, Юргенд уверенным шагом нырнул в играю­щую неоновыми огнями рекламы утробу бара, которая пог­лотила его.

Таксист вместо того, чтобы отправиться искать себе новых пассажиров, остался возле бара, время от времени посматривая на электрические часы в автомобиле. Можно было догадаться, что он чего-то или кого-то ждет. Ждать ему пришлось всего лишь несколько минут. В его машину с хо­зяйским видом сели двое парней.

— 

Привет, Патрик! — хлопая одновременно его по пле­чу, произнесли они. — Ты хозяину сообщил о результате нашей работы?

Это были те парни, которые занимались постоянной слежкой за Юргендом в Мексике и на одном самолете с ним прилетели оттуда. Если бы Юргенд из аэропорта вздумал ехать не в ночной бар «Айоланта», а к себе домой, то в соот­ветствии с планом Патрику пришлось бы «отключить» его

с помощью газового пистолета, а топтуны должны были

доставить жертву в заранее подготовленное место. К счастью для указанной троицы, обошлось без этого аварий­ного варианта.

— 

Еще не успел.

—

Давай звони, мы же должны знать, что делать, — пот­ребовал один из топтунов.