Вот так удачно для Ричарда Простона, Сальватора Филичи и Франческо Дебантини завершилась операция на Европейском континенте. Все это стало возможным для них благодаря помощи и подсказке Лесника.

Перед тем, как окончательно расстаться с американца­ми и вернуться к главному герою романа, я несколько строк уделю Юргенду Потсбернеру. Вернувшись домой из Швей­царии, Юргенд Потсбернер, убедившись, что капитан Гомсмит не может успешно завершить расследование по его уголовному делу, добился, чтобы его к своему производст­ву принял агент ФБР Уолкер Филипс.

В США расследование преступлений, связанных с по­хищением людей, входит в обязанность ФБР, поэтому ког­да у Клифтона Гомсмита уголовное дело взял Уолкер Фи­липс, то он сильно и не жалел об этом. Как впоследствии оказалось, у Филипса расследование дела Юргенда тоже не имело успеха, тогда как неприятностей по нему он получил более, чем хотелось бы.

После неудачного флирта с красавицей Дейзи, побы­вав в заложниках и ощутив значительную потерю своего капитала, Юргенд Потсбернер, наученный горьким опытом, боясь за свою жизнь, решил полностью прекратить какие- либо связи с женщинами на стороне. Являясь физически здоровым мужчиной, он был вынужден всю свою мужскую силу, внимание и ласку отдавать жене Сюзанне и родному сыну. Поэтому все беды, которые свалились на семейство Потсбернер, удалось легко перенести Сюзанне. Только она смогла получить выгоду от того несчастья, которое случи­лось с ее мужем. Возможно, это была плата всевышнего за ее долгое терпение и смирение, когда она видела неверность супруга, но продолжала с ним жить, не разрывая брака.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

ГЛАВА 72

.

КОМБИНАЦИЯ ТУЛЯКА

Туляк, проживая в одном городе с семейством Голдо­беевых, хотел того, или нет, но чисто случайно часто встре­чался с ними в различных точках города. Он сталкивался с Голдобеевыми то в ресторане, то на перекрестке улиц, где их транспортные средства заставлял останавливаться крас­ный глаз светофора, то в других общественных местах. Каж­дая такая встреча с представителями семейства Голдобеевых портила Туляку настроение, злила его, напоминала о тех людских потерях и материальных убытках, которые ему пришлось понести из-за открытой вражды с ними.

Горький опыт своей открытой борьбы с семейством Голдобеевых он очень хорошо усвоил и больше даже мыс­ли не допускал о повторении подобного. Со своей сторо­ны, Туляк считал себя единоличным хозяином города. Лесник не ввязывался в его преступную деятельность, а поэто­му Туляку никто не мешал так думать и поступать согласно имеющимся возможностям.

Между ними никогда не было конфликтов потому, что Туляк перед Лесником был птицей более низкого полета. В силу чего их интересы никогда не пересекались.

Чем больше у Туляка накапливалось встреч с членами семьи Голдобеевых, тем нетерпимее он относился к ним. Это побудило его изощренный мстительный ум пуститься на поиски способа, который позволил бы ему хоть как-то наказать своих заклятых врагов и получить хотя бы мораль­ное удовлетворение. О получении других видов удовлетво­рения он пока и не мечтал.

Однажды утром на своем «шевроле-корвете», управля­емом его личным шофером, одновременно выполнявшим функции телохранителя, Туляк ехал к себе в ресторан. Пог­руженный в размышления, он не следил за дорогой, но ког­да водитель резко затормозил машину перед перекрестком и остановился в ожидании зеленого сигнала светофора, Ту­ляк, отключившись на мгновение от своих мыслей, посмот­рел вперед и увидел за перекрестком голдобеевскую черную «волгу», в которой рядом с водителем сидел мальчик лет восьми. В том, что машина принадлежала его заклятому врагу, Туляк не сомневался:

— 

Что за пацан сидит в голдобеевской машине? — по­интересовался Туляк у своего водителя.

—  

Внучок Голдобеева-старшего, — ответил ему тот, проезжая через перекресток под зеленый свет светофора, взглянув в боковое окно на встречную машину.

—

Тоже мне шалопут нашелся, как барин, раскатывает по городу, — недовольно пробурчал Туляк.

—  

Парнишка учится в школе. Водителю «волги» вме­няется в обязанность ежедневно возить пацана туда и об­ратно. Я их часто вижу вместе, — поведал Туляку водитель.

—

А я тогда почему их раньше вместе не видел?

—  

Недавно учебный год начался, — это раз, а во-вто­рых, чтобы по утрам с ними встречаться, тебе надо чаще рано, как сегодня, подниматься и ездить на работу, — про­светил его тот спокойно.

Действительно, Туляк не любил рано вставать, сегод­няшний день был исключением, поэтому ответ водителя его вполне удовлетворил. Приехав в принадлежавший ему рес­торан, который по-прежнему служил ему штаб-квартирой, Туляк, занимаясь разрешением проблем по обеспечению ресторана разными продуктами, давая указания членам своей воровской группировки, был с подчиненными не­сдержанным и раздражительным. Освобождаясь постепен­но от повседневных забот, он мысленно вновь и вновь воз­вращался к утренней встрече на перекрестке с внуком Голдобеева: «А что, если мне его у них похитить? Взять в за­ложники и потребовать у его родителей за него выкуп? Я же могу на такой операции получить огромный навар. Ин­тересно. сколько мне надо запросить бабок с этого дутого индюка? Ему отстегнуть мне арбуз все равно, что высмор­каться, но он, жадина, может мне его и не дать, а вот пол ар­буза для него не будет чувствительным ударом по карману, и он мне его отдаст, не думая. Пятьсот лимонов станут хо­рошим подспорьем моему бюджету, тем более, что они не будут облагаться налогом, — счел он для себя возможным пошутить. — Легко мечтать и мысленно колоть Голдобеева. Он же всех ментов поднимет в поисках своего чада. Значит, мне прежде, чем похищать пацана, надо найти хорошую берлогу, в которой я смогу его спрятать, чтобы о ней, кроме меня, ни одна зараза не знала. Да и об охране пацана тоже надо подумать. Пока я все хорошо не обмозгую и не подго­товлюсь к операции, пацана трогать не стану. Но тем гав­рикам, которым поручу умякнуть пацана, дам пока зада­ние последить некоторое время за графиком работы шофе­ра Голдобеева, закрепленного за пацаном, маршрутом его движения, чтобы определиться потом, как легче избавить­ся от него, когда начну этот, как же его... кинднепинг, вот! Опасную операцию я задумал против Голдобеевых. Не фраернусь ли я в этот разе с ними, как в прошлый? Стоит ли на­чинать варить всю эту кашу, не лучше ли, пока не поздно, отказаться от нее?.. А чего я паникую? Тогда я брался про­вернуть невозможное, теперь же мне только и нужно, что захватить пацана, избавиться от шофера с машиной и уйти в подполье. Звонить Голдобееву и ставить ему условия я не стану. Я теперь не такой дурак, как был. Пускай он сам те­перь обращается ко мне за помощью, чтобы я помог ему найти внука. Надо будет притвориться дураком, мол, я не в курсе, а после согласиться помочь ему найти похитителей драгоценного чада. Потом предложу ему свои посредничес­кие услуги между ним и мнимыми похитителями. А если такой номер не пройдет? Тем хуже будет для него, так как он тогда своего внука никогда уже не увидит. Выходит, нам придется его убивать? — поставил он себе неприятный во­прос. — Ну и что, они моих парней когда-то до хрена зава­лили. Будут знать, что я своих обид никому не прощаю», — со вдохновением рассудил он.

Вечером, когда в ресторан пришли три годных для выполнения такого задания боевика, он им дал соответствую­щие распоряжения. Так вновь началась война между Туля­ком и семейством Голдобеевых, но теперь уже необъявлен­ная и подлая, связанная с похищением невинного ребенка.

ГЛАВА 73

.

ПОХИЩЕНИЕ

ЗАЛОЖНИКА

Работающему в фирме «Стимул» шофером на черной «волге»  Гаратухину Василию Филипповичу, склонному к полноте, предпенсионного возраста седеющему брюнету, было вменено в обязанность ежедневно утром брать в доме Голдобеевых начавшего ходить в первый класс Мишу, до­ставлять его на машине в школу и привозить его после за­нятий домой. Такая дополнительная нагрузка Василию Филипповичу не была обременительной, и он ею не тяго­тился. Сам имея трех внуков, Таратухин понимал и считал такую заботу Юрия Андреевича о внуке вполне оправдан­ной. Он и сам бы хотел тоже так относиться к своим потом­кам, но материальные возможности ему этого не позволя­ли.