Отравляя сознание верующих религиозным дурманом, он в то же время отравлял их и алкоголем. Во время одной из пьяных оргий Витюк вместе со своими собутыльниками напился до такого состояния, что передал одному из участников пьянки свой крест священника и, надев на того рясу, ходил с ним ночью по домам прихожан, оскорбляя достоинство и чувства верующих.
Устроившись позднее в одном из приходов Белгородской епархии, этот пьяница учинял там дебоши и из хулиганских побуждений избивал верующих, за что не раз доставлялся в органы милиции.
Вот как характеризует поведение Витюка вышестоящий церковник из Белгородской епархии:
«Настоятель Ильинской церкви Витюк (перешедший из Иркутской епархии) своим зазорным поведением, пьянством и буйством вызывает справедливое возмущение общественности. Нам официально передавали работники милиции Алексеевского района, что он был пьян, буйствовал и был задержан милицией. Ему предстояло осуждение за мелкое хулиганство на 10 дней, но благодаря гуманности начальника милиции он избежал сего. 3 ноября 1959 года ко мне подошли верующие и сообщили, что он целый день пьянствовал по чайным с какими-то подозрительными людьми и называли — это не священник, а по своему зазорному поведению какой-то стиляга».
Там, где появлялся Витюк, процветала пьянка.
Вот один из эпизодов жития «святого», уже перелетевшего в Курскую епархию.
Осушив не одну бутылку спиртного в одном из курских ресторанов, Витюк решил продлить удовольствие. Вместе с другими «отцами» из кафедрального собора Кононовым и Комарцевым он организовал новую попойку, которая кончилась тем, что всех троих удалили из ресторана за недостойное поведение. Возвращаясь из ресторана поздней ночью, они горланили непристойные песни и произносили слова, коих не найдешь в святом писании.
Добравшись до епархиальной гостиницы, Витюк решил свести счеты с отдыхающим там отцом Антонием — протоиереем Касьяновым. Нецензурно бранясь, он стал обвинять отца Антония в жадности и прочих смертных грехах, обзывать хамом и дураком.
Вспомнив из святого писания — «и буде всякий, кто призовет имя господне, спасется», отец Антоний стал творить молитву: «избави меня от лукавого».
Но лукавый не отступил и перед молитвой. Он размахивал кулаками перед лицом святого отца, обещая задушить его и принести в жертву господу богу.
Это не входило в планы отца Антония. Не кончив молитвы, он попытался вырваться из цепких объятий захмелевшего дьявола, чтобы сообщить обо всем по телефону епископу Леониду. Когда еще молитва дойдет до господа, а тут как-никак телефон…
Разгадав коварный замысел Антония, Витюк закатил старцу по шее увесистого леща, затем схватил за рубаху и напрочь оторвал рукава.
Окончательно утратив веру в промысел божий, отец Антоний, подобно презренному мирянину, вызвал на помощь милицию.
Вскоре машина с красной полоской остановилась возле собора. Почуяв опасность, Витюк с легкостью спортсмена перемахнул через ограду и скрылся.
Но стоило лишь милиции удалиться, как он вновь оказался в епархиальной гостинице. И опять отцу Антонию довелось изведать силу бицепсов брата во Христе.
Он вторично вызвал милицию, но Витюк и на это раз скрылся.
Не улеглись страсти Витюка и на следующий день. Приложившись к «зеленому змию», он встретил Антония в кафедральном соборе, оплевал ему лицо и одежду, а затем сказал: «Своей смертию ты не умрешь!», после чего боднул его головой.
Витюк был уволен с должности настоятеля. Однако изгнание из Курска не помешало алкоголику и хулигану беспрепятственно осесть в Псковской епархии.
Ну, а как он вел себя там?
Мы опять сошлемся на материалы следствия, а они говорят о том, что третий священник Псковского кафедрального собора Витюк «ничем хорошим себя не проявил». В храме божьем можно было часто слышать из его уст площадную брань и наблюдать рукоприкладство по отношению к верующим.
В пьянки Витюк стал вовлекать молодежь. Он сознательно спаивал неустойчивых юношей, часто несовершеннолетних, и принуждал их к развратным действиям. Лишь перевод в Казанскую епархию спас его тогда от уголовной ответственности. В Казани Витюка приняли с распростертыми объятиями сменивший Иова епископ Михаил и иеромонах Серафим.
Пьяница и развратник, хулиган и мошенник получил от епископа Михаила приход в селе Аркатово Пестречинского района Татарии.
И здесь все началось сначала.
Обирая верующих, Витюк стал кутить в казанских ресторанах. Вскоре ему представился случай повысить свое светское образование. Он познакомился с учителем танцев Афанасием Степановичем Ковалевым и в совершенстве овладел рокк-н-роллом, который явно пришелся по душе «святому отцу».
Окружив себя компанией стиляг, поп почти не бывал в Аркатове. Он наезжал туда лишь по воскресеньям и в религиозные праздники для того, чтобы, как сам он выражался, обобрать мирян.
Собирал он с населения деньги, продукты и… шерсть — якобы для церкви; в дальнейшем эту шерсть Витюк продавал. Только за два месяца пребывания в Аркатове Витюк положил на свою сберегательную книжку 10 000 рублей, несмотря на то, что каждый вечер, проведенный в ресторане, ему обходился в 700—800 рублей.
Свидетели Ивановский, Брагин, Родионов, Ануфриев, Ахметзянов и многие другие, в разное время бывавшие с Витюком в ресторанах «Казань» и «Татарстан», дают о нем не слишком лестные отзывы.
«Поп настойчиво приглашал меня в ресторан, — говорит Брагин, — и отвязаться от него было очень трудно. После выпивки он начинал строить глазки, жеманничал, называл меня миленьким, хорошеньким, что я ему очень нравлюсь и что, он тоже не плохой, кокетничал со мной, говорил, что нравится всем мужчинам».
Рассказывает Ануфриев:
«На деньги безобидных старушек в магазине были скуплены все спиртные напитки, которые таскались в дом Витюка мешками, закуска покупалась только избранная, и так амбар попа ломился от жареных и вареных кур, гусей, уток, мяса, яиц и др. продуктов, принесенных теми же верующими старушками. Из Казани была приглашена компания сомнительных людей. Осушив достаточное количество спиртного, во главе с попом под дикий рев пьяных голосов стали дико танцевать. Гулянье было закончено тем, что Витюк, желая показать гостям, на что он способен, выскочил в нижнем белье на улицу и учинил среди ночи колокольный звон, подняв все село».
«Спиртное пью все, начиная от рома и коньяков, кончая самогоном, бражкой и денатуратом в неразведенном виде», —
любил говорить Витюк.
Не случайно проходящие по делу свидетели сообщают:
«Поп пил больше всех, по состоянию здоровья ему надо работать грузчиком, такое у нас сложилось впечатление…
Танцевал он какие-то стильные танцы, как-то весь дергался, трясся, задирал ноги выше головы, подпрыгивал, как козел, и все время что-то непонятное кричал.
…Находясь в клубе, говорят другие, мы услышали колокольный звон, думали — пожар, а когда подбежали, то увидели, что это просто веселится поп в полуобнаженном виде. На следующий день поп опять позвал нас к себе, но мы отказались, тогда он стал ругаться».
Бывая в городе Витюк устанавливал связи с различного рода тунеядцами, паразитами и уголовными элементами.
Картежная игра, сопровождавшаяся беспробудной пьянкой, заканчивалась иногда и тем, что вся пьяная компания под предводительством Витюка выезжала на такси в Аркатово. Здесь «догуливали» на квартире «святого отца».
Был и такой случай. Прибыв однажды в Аркатово в время богослужения, дружки Витюка пришли в церковь.
«…Увидев их, — рассказывают очевидцы, — поп очень обрадовался, подмигнул и сделал знак, чтобы они молились, а затем по очереди все подходили к иконе, которую целовали…
Когда подошли к Михаилу, то он обрызгал им лбы «святой водой» и сказал вполголоса: я сейчас закончу эту канитель, вы только никуда не уходите…»