Глядя на Муратова, офицер вспомнил вчерашний разговор со старшиной. Тот рассказал, что Муратов и Веткин, про которых на заставе говорили «их водой не разольешь», поссорились. Капитан решил разобраться в этом деле, но не успел. Сейчас раздумывать было некогда.

— Хорошо, пойдете.

2

Размолвка Веткина и Муратова явилась неожиданностью для всех. Казалось, не было лучших друзей; они вместе начали службу, и сразу, с первого дня, потянуло их друг к другу.

Семен Веткин был москвич. Невысокого роста, плотный, очень подвижный, он не мог и минуты посидеть спокойно, в голове его постоянно рождались всевозможные идеи. Он вдохновлялся ими сам и будоражил других.

С помощью товарищей он построил механический подъемник для доставания воды из колодца. Затем увлекся насаждением фруктовых деревьев. За саженцами ездили со старшиной в колхоз.

Самым большим увлечением Веткина была живопись… Он часто уединялся с мольбертом. И уже немало картин было развешено в помещениях заставы.

Костя Муратов, колхозник с Кубани, как говорил он о себе, человек практический, не всегда поддерживал затеи Веткина. Но когда считал, что задумано дело стоящее, помогал другу и работал старательно, ловко.

Спорили они здорово. Веткин был остер на язык, за словом в карман не лез. А Муратов, сверкая черными глазами, горячился: «Ну тебя, больно много знаешь!» Отмахивался, как от назойливой мухи.

Может, эта несхожесть натур и сближала их. Трудно сказать. Но дружба была крепкой. Если не виделись сутки, начинали скучать.

И вот дружба нарушилась, в общем-то из-за пустяка.

Когда в горах начались сильные морозы, Веткин решил утеплить деревья в саду, сделать им шубы из соломы и ветоши. Он попросил Муратова помочь. Костя согласился, хотя ему надо было отдыхать после наряда. А через полчаса позвал Муратова командир отделения. Тут и начались неприятности. Сержант заметил, что оружие у Муратова вычищено плохо и объявил за это выговор.

— Из-за тебя влетело, — хмуро сказал Костя Веткину.

— Разве ты не знал, что надо хорошо чистить? — возразил Семен.

Муратов вскипел, бросил лопату в снег.

— Тебе помочь спешил… хватит!

Очень болезненно переживал он первое взыскание, но с другом об этом не говорил. То же самолюбие помешало ему сдержаться, когда дежурный остался недоволен уборкой помещения. Муратов вступил в пререкания, против чего очень резко высказался на комсомольском собрании Веткин.

В их отношениях появился холодок.

Совсем недавно старшина командировал Веткина и Муратова в отряд за спортивным имуществом. Всю дорогу приятели молчали. Приехали, получили имущество, и Веткин сказал, будто ничего между ними и не произошло:

— Костя, ты укладывайся и подожди меня. Я схожу в магазин, куплю краски: все кончились…

— Ладно.

Муратов погрузился и выехал с территории склада. В голове его вдруг мелькнула озорная мысль: «Уеду-ка я один. Пусть пробежится до заставы рысцой… Художник!» Так и сделал. Стеганул лошадь и укатил. Сначала ему было весело, он представлял себе растерянное лицо Веткина, обнаружившего, что повозки нет. Но чем ближе Костя подъезжал к заставе, тем тревожнее становилось на душе. Он понял, что шутка может плохо кончиться. Поступил нечестно с другом, не выполнил распоряжение старшины, который предупреждал его: «Не задерживаться и возвращаться вместе». Приехав на заставу, он обо всем доложил старшине.

На душе по-прежнему было нехорошо. Он решил дождаться Веткина и поговорить с ним. Но тот приехал только на другой день, когда Муратов был на границе. Отдохнув, Веткин в свою очередь тоже отправился в наряд.

3

Вышел ефрейтор Веткин с заставы под вечер, в паре с молодым пограничником. Целый день в горах мела метель. Над ущельями, над узкими тропами нависли огромные снежные карнизы.

Темнело быстро, и Веткина беспокоило это: начальник заставы приказал ему выйти на перевал и проверить там снежный покров.

Семен шел по тропе, вспоминал о разладе с Муратовым. Как-то все нелепо получилось, думал он. Когда вышли к перевалу, ветер стих, мороз усилился, на небе вызвездило. Младший наряда, шедший сзади, вдруг остановился, негромко окликнул ефрейтора. По самой седловине перевала, по ровному белому полю тянулась цепочка полузанесенных человеческих следов.

Веткин присел у следа, ощупал его, определил, что шел не один человек. Люди ступали след в след. «Как волки, — подумал Семен. — На буран надеялись, считали — заметет…

С перевала начинался крутой спуск. По следу пограничники дошли до Кривого дерева. Здесь след раздвоился. Один уводил вниз, на равнину, где была проезжая дорога; другой — влево, и Веткин предположил, что человек повернул обратно. Его надо задержать в первую очередь. Веткин приказал напарнику добежать до ближайшей розетки и сообщить обо всем на заставу, встретить пограничников и указать им след. Сам поспешил за нарушителем, уходящим к границе.

Нарушитель спустился в ущелье. Веткин цеплялся за камни, прыгал и скользил все вниз и вниз.

Наконец он ступил на дно ущелья. Бешено колотилось сердце, стоял звон в ушах, и слышалось: хруп-хруп — уходил нарушитель. Теперь близко, не уйдет. Веткин снял с ремня автомат и побежал. Бежать вверх по руслу ручья было тяжело, но впереди уже слышалось хриплое дыхание человека, и это прибавляло силы. Веткин увидел его: человек прыгнул за камень, притаился.

«Сейчас будет стрелять», — подумал Веткин и инстинктивно отскочил в сторону, прижался к отвесной скале.

— Руки вверх! — сказал он тихо.

Человек молчит, не шевелится. Тогда Веткин стал приближаться к нему. Они всматривались друг в друга — пограничник и нарушитель. Веткин различал его широкие плечи, и пистолет в руке. Пограничник наступал, нарушитель пятился.

«Почему он не стреляет?.. — мучительно думал Веткин и наконец догадался: — А, боится обвала…»

И какое-то радостное чувство подхватило его, толкнуло вперед. Нарушитель отшатнулся. Веткин выхватил фонарик и осветил лицо врага. Тот несколько секунд стоял, ослепленный ярким лучом. Он облизывал запекшиеся губы, часто дышал. Веткин прыгнул, ударил его автоматом по голове. Затем обхватил со спины, прижал руками его локти и начал валить. Нарушитель попытался стряхнуть Веткина, но пограничник все крепче сжимал ему локти. И тогда нарушитель решился: он повернул пистолет, нашарил им руку Веткина и выстрелил. Ладонь пронзила страшная боль. А вверху, размельченное, стучало в стенки ущелья эхо. Послышался нарастающий гул. Веткин последним усилием толкнул нарушителя под скалу. Падая, он стукнулся головой и обмяк, Веткин упал рядом.

4

Вот Кривое дерево. Спустились в ущелье по следам Веткина. Стояла тишина. Снежная пыль успела осесть. С тяжело бьющимся сердцем искал друга Муратов.

Сначала был обнаружен автомат. Слой снега оказался тонким; голова Веткина была почти на поверхности. Муратов легко выхватил друга из снежной каши и поднял на руки. Он приник ухом к его груди и услышал слабое биение сердца.

— Жив, Веткин, жив! — крикнул он срывающимся голосом, сдернул со своей головы шапку и начал ею укутывать раненую руку Семена.

Солнечные лучи брызнули в окна. Сразу стало ослепительно бело. Веткин пошевелился и открыл глаза. Голова забинтована, левая рука в гипсе. В коридоре послышались шаги, за дверью дежурная сестра сердито сказала:

— Нельзя. Доктор не разрешает к Веткину.

Знакомый голос послышался в ответ:

— Так вся застава просит. И гостинцы ж надо передать…

Веткин приподнялся на кровати.

— Костя! Сестра, пустите его! — крикнул он и сморщился от колющей боли в голове.

Через минуту дверь отворилась, вошел Муратов в белом халате поверх гимнастерки. Еще у входа он улыбнулся и подошел к Веткину.

— Здравствуй, Костя. Садись, — тихо сказал Веткин.