Между прочим, папа уже не говорит. Он тихо рычит. Надеется, что его не услышат. И речь идет как раз про какие-то пакеты, которые должны были вскрыть командиры десантных групп… оказавшись над целью… Если бы я не знала, что папа больной, я бы, по голосу, решила, что он здоров как бык и собирается драться… Наверное, родитель всё же не совсем здоров? Как можно вскрыть пакеты сегодня, когда Фриц их вчера утром потрошил? Или, это другие пакеты? Холодные мурашки побежали по спине, камень под ногами тянет тепло через тонкий трикотаж… Спокойно! Не спешить! Сначала — обуться. Простудиться, в этом каменном мешке — как не фиг делать. Вот так… Теперь связаться со штабом. Тихо. Ключом. Не через дежурного — напрямую. По резервному каналу… Что? Ещё не сжигали? Отлично! Отделить их от использованных копирок и магнитной ленты можно? Сделайте… Отбой… Ну-с, пора появиться и объясниться. Открываем двери… Заглядываем…

Лежит. Успел… Разметался по кровати, ртом ловит воздух… Шепчет еле слышно… Лекарство сам себе налить не может… Классическая картина сердечной недостаточности… или острого приступа хитрости. Кто, только что, матом, по телефону ругался? Послышалось? Мне? Как положили, так ни разу и не вставал? Угу… Падать в обморок по причине «папа сказал неправду», как героиня старой смешной сказки, с Земли-1, я не собираюсь. Посижу, подержу за слабую горячую руку и подумаю. Мне есть над чем подумать… А ты — спи…

— Плохо? Воздуха не хватает? — надо меньше пить. Впрочем, связаться по рации с санчастью недолго…

— Да, весь красный. Да, не может подняться. Хорошо, я померяю, давление ещё раз, — проверяли уже ему тут давление. Когда коменданта пользовали, за компанию. Там же можно и прибор позаимствовать. Я умею…

— Ни хрена себе! — тут не сердечным приступом, а инсультом пахнет, — Куда? Лежать, тебе говорю!

Богатые на Базе аптечки. В каждом жилом модуле — полный набор критически необходимых лекарств и инструмента. Жаль, одноразовых шприцов там не оказалось. Нам в «Музее попадания» показывали… Вещь! Пришлось повторно смотаться в комнату к коменданту и позаимствовать, в стерилизаторе шприц «Рекорд» с иголками. Видимо, частенько у мужика здоровье шалит. Санитары привыкли держать рядом филиал поликлиники.

Папа у меня странный. Болеть любит. Занимается этим подолгу и со вкусом. Особенно, после простуды на зимней рыбалке. Пьет малиновое варенье, парит ноги, надевает шерстяной шарф. А лечиться — не любит… Особенно, уколы. Особенно — мои… Мама колоть людей шприцем до сих пор боится, хотя на курсах нас всех учили. А мне — нормально. И сама себя колю. И кто под руку подвернется… Стесняется, что ли? Подумаешь! Я совсем маленькая терпела, когда родичи мне попу подтирали и клизму ставили? Теперь настала их очередь.

— Повернись на живот, кому говорят. Сейчас полегчает! — камнем-абразивом по ампуле — чирк! Пальцем, по отпайке — бзинь! Ладонью по бедру — хлоп! Тогда иголка втыкается не больно… Получи, дозу мочегонного, внутримышечно, — И глотай таблетки, я говорю. Обычный «Аспаркам», солевой баланс поддержать, — готово!

Теперь обождать 15–20 минут, пока упадет давление, и можно перевести дух. Телефон! Дальний кто-то.

— Нет, он не может трубку взять! Пластом лежит! Что? Через 20 минут «по-маленькому» сходит — тогда посмотрим. Кто говорит? — на том конце линии — «отбой» и короткие гудки. Редко бывает, что бы телефон с телефоном напрямую связывался. Обычно — рации в ходу. Интересно, а почему он папу симулянтом назвал?

Сидела у изголовья, пока родитель не изволил глаза открыть. Первый вопрос — «Кто звонил?» А он мне не представился… Второй вопрос — «Где здесь туалет?» Где-где — в конце коридора. Или вон — у дверей стоит. Раритет… Кажется, на Земле-1, эту штука зовут парашей. Ни разу не пользовалась. Удобство «для почетных гостей» Острова. Местных, к нормальному унитазу, с непривычки, подпускать чревато. Были уже инциденты.

— Можно ли телефон к отхожему месту протянуть? — оригинальные у вас, барин, запросы! Легче отхожее место — к телефону. И к кровати ближе, — Поняла… Спокойной ночи! — выгнал. Лихая мне выдалась ночка. И папу, в таком состоянии, первый раз в жизни вижу. Не то он нервный, не то больной, не то — перепуганный.

Во дворе замка — безлюдно. Сквозь черный тоннель просвечивают снаружи блеклые огоньки ограждения дороги и остро пахнет морем. Днем ничего не чувствовала, а сейчас — заметила. Романтика… Крепости, приключения, прекрасные принцы… Надоело мне всё на свете — я иду спать. Домой… Одна… Невеста, называется. Или, уже жена? Так бы и огрела кого-то сковородкой. Можно ещё из револьвера пострелять. Для души… Не-а… Люди спят. Завтра беса потешу. Сейчас устала, словно мешки ворочала. Несколько часов здорового сна — самое оно.

Вашу мать! Дежурный связист встретил меня на половине дороги. Бегом бежит… Чуть с ног не сбил.

— Что-то с десантом? Нет? Кто-то звонил из Ангарска? Не знаете, что отвечать? И не знаете, кто звонил? Узнайте! — как дети маленькие. Долго запросить коммутатор? — Ага… И что он хотел? Молодцы! Буду думать.

Вот так. Папа занервничал до сердечного приступа, узнав, что Фриц полетел с десантом. Кто-то другой, вдруг, заинтересовался, кто изменил план операции? Оказывается, нам его сверху спустили, в готовом виде. Фриц — не стратег, он координатор. Оперативный руководитель проекта… Да, и король, по совместительству. Между прочим, я, в ихней команде, как бы тоже не последняя фигура. Интересно, какие полномочия имеет в новоявленной Империи рейхсканцлер? Так и быть! Загляну на узел связи, выясню. Того и гляди, пригодится.

Стопка распечатанных мятых конвертов, с грифом «Секретно», громоздящаяся на столе, не понравилась мне сразу. Ребята постарались. В каждый конверт вставили ту бумажку, которая там была первоначально. По номерам. А на самих конвертах — коды подразделений, которым они выдавались и время вскрытия. Надпись от руки на каждом «По прочтении — уничтожить». Наверное, если разложить тут карту, вычитать содержание каждого боевого приказа (иначе, зачем засекречивать?) и свести данные в систему — план десантной операции станет понятен. Оно мне надо? Я бухгалтер, а не военный планировщик. С другой стороны, с этими пакетами что-то очень нечисто. Не слыхала я, что бы таким образом у нас операции планировали. Придется читать. Раз Фриц упаковки разорвал — гриф секретности считаем снятым. На самих бумажках никаких грифов нет (а они, как раз, должны быть, если я помню лекцию по «Информационному делу»). Оригинально! И что мне делать? Думай! Складывай мозаику. Если бы не самодеятельность Фрица, каждая группа десанта получила бы свой номерной пакет и вскрыла его. Когда? Судя по надписям — уже на земле. Не имея возможности уточнить задание. Имея приказ — уничтожить бумажный оригинал после прочтения. Содержание однотипное… К сроку 7-00 выдвинуться на дистанцию прямого выстрела к крепости Розенберг и, после воздушной бомбардировки, штурмовать её, разных сторон, синхронно с остальными группами. Так? Времена атаки совпадают. Первая волна десанта должна блокировать выходы из крепости и поддерживать вторую, огнем из минометов, если воздушной бомбежки окажется недостаточно, или, если противник окажет чрезмерно сильное сопротивление.

Что могло не понравиться Фрицу? Вполне разумный план. Классика! «Боевой устав сухопутных войск» Глава седьмая. «Мотострелковый батальон (рота), в тактическом воздушном десанте» Пункты 268–284. Пусть факультативно, но основы военного дела нам читали. Помню! На всякие инструкции у меня память о-го-го…

Так! А теперь попробуем прочитать те же самые приказы глазами аборигена XVII века. Который знает, что такое средневековая крепость и как поведет себя засевший в ней гарнизон, если отрезать ему все пути к отступлению. Который своими глазам видел местных наемников «в работе». Который знает, что за всю свою историю крепость Розенберг ни разу (!) не была взята штурмом… Тем более, штурмом в лоб, без подготовки. Слезоточивый газ — дело хорошее, однако, зачем такая спешка? И, зачем секретить толковую раскладку? Не понимаю… Не хватает подробностей или жизненного опыта. Фриц, как узнал про этот план — полетел вместе с ребятами. Папа, как только про узнал про Фрица — свалился с давлением. От нервов. Плюс — их секретность. Рядовая же операция! Нет — не рядовая… Это — первая операция в которой участвуют только (!) выпускники с Эзеля. Нет ни «наших», ни привлеченных местных. В бой послали тех, кто ещё практически не имеет боевого опыта. Зато — храбрые… Будут рваться вперед, пока есть патроны, не взирая на потери. Видела, представляю… Мать-мать-мать! Потери атакующей стороны, при равном вооружении и уровне подготовки, минимум в три раза превышают потери обороняющихся. Это на ровном месте. А при штурме крепостных укреплений? А при рукопашной, в помещениях? В переходах и подвалах, куда слезогонка со двора наверняка не проникнет?