Вот! Я знала… Доброе дело никогда не останется безнаказанным. Мало мне было беготни — припахали как секретаря референта. Но, дело того стоило. Переговорная комната поразила стольника до глубины кишок. С первого мгновения, когда там щелчком выключателя зажегся свет и до последней минуты, года во дворе гнусаво прогудел электрокар и точно так же, одним движением пальца, включились прожекторы внутреннего освещения. Но, какая же он хитрая сволочь. Ни одного словечка просто так не вымолвил. И трезвый, вообще. Хоть приглашай его к нам на курсы, читать лекции по алкогольному делу. Просто и некультурно. Папины настойки он, ловким жестом фокусника, выливал на пол, в процессе поднесения ко рту. Когда в зале убирали стол — на его месте обнаружили приличных размеров лужу, воняющую спиртным. А ещё, он говорит по-немецки лучше, чем я или даже комендант. А на людях — притворялся неучем. О чем они с Фрицем лопотали — я поняла с пятое на десятое. Ко мне всего два раза обратились. Сначала Фриц заинтересовался, что такое «опричина» и кто был Иван Четвертый. Как могла — рассказала, про специальное войско, наподобие монашеского ордена, набранное большей частью из худородных, но верных царю людей, для специальных операций. Оказывается, Плещеев наше хозяйство на Эзеле и всю затею по-своему определил. Так он, наверняка, Алексею Михайловичу и доложит — «устроил себе князь Сокол особый двор, со своим уставом, а старых соратников начал угнетать, потихоньку».
Второй раз, сам гость изволил обратиться — «Кто такой Троцкий и что это за 300 боевиков, которых ему для победы вполне достаточно?» Фриц блеснул эрудицией. Вот уж не думала, что у тиранов мысли сходятся. Про 500 специально отобранных молодых парней, составлявших ядро опричного войска у Грозного, я совсем не знала. Кстати, это именно они должны были носить отрубленную собачью голову и метлу, как знак особых прав. И ничего не возразишь… У стольника — информация из первых рук. Может быть, кого из опричников в живых лично застал. А ещё, я, первый раз в жизни присутствовала при даче взятки. Не верю в такие подарки! Десяток ограненных кристаллов рутила, в залитой светом комнатке сверкнули так, словно в каждом лампочка на 50 ватт зажглась. Царский подарок… Императорский… А эта наглая морда всё сгребла, как должное. Хам!
Вообще, не участвовать, а бездельно сидеть и смотреть на чужие переговоры — дикая скука. Намеки понимать трудно, нить утеряла почти сразу. Осталось разглядывать парочку, как фильм видео, с отключенным звуком. Оба хороши. Плещеев чуть постарше, но борода, на холеной физиономии, выглядит наклеенной. Фриц — чуть моложе, зато — строже и загорелый дочерна. Смотрятся как ровесники. Нет, Фриц взрослее. По одному стилю поведения понятно. Помимо поддержания беседы он то на запрос вдруг ожившего селектора ответит, то сам о делах распорядится. Видно, что не первый раз тут дежурит. Удачно мы эту комнатку оккупировали…
Красивые, оба. Когда стольник свою меховую шапку снял, стало заметно, до чего порода проглядывает. Высокий лоб, кудри, брови. Прямо добрый молодец, из сказочной книжки. Ха! Вспомнила, как его парчовый кафтан называется — чуга. От ферязи (знаменитой своими рукавами до пола) отличается короткими рукавами, чуть выше локтя. Симпатичный мальчик. Интересно, женатый? Наверняка… Холостых в дипломаты не берут. Наконец, устала бездельничать — стянула из стопки на стеллаже лист чистой бумаги, начала чиркать по нему карандашом. Иногда мне лица удаются, иногда нет… В этот раз — получилось. И жесты, и выражения, даже стеллаж с аппаратурой задним фоном набросала. Увлеклась. Не заметила, как в комнате стало тихо. А после… Хоп! Мой листик птичкой вспорхнул со скатерти и перекочевал к Фрицу. Умеет отслеживать обстановку!
— Unterschreiben (подпишись)! — приказным жестом вернул бумажку обратно. Интересно, понравилось?
Подписалась… Протянула… На! Что дальше? Передал картинку Плещееву… Тот хмыкнул. Принялся её разглядывать, так и этак. То на рисунок, то на меня взгляд бросит. Словно чуду-юду увидел. Ну, могу, и что? Стукнули в дверь — принесли фотографии сегодняшнего сборища. Свежие. На выбор… Ага, мой рисуночек, с автографом — для букета. Смотри, царь-батюшка — в святая-святых проник и разговоры вел настолько тайные, что только самым близким людям доверить можно. Лично супруга кандидата в императоры эту встречу зарисовала и расписалась.
Только я б, на месте царя, этому жуку не особенно верила. Как вы думаете, что он получил в нагрузку? Не отгадаете! План Москвы… с местами и графиком явок. Иначе последнюю часть беседы трактовать нельзя. По моему, вербанул его Фриц. В одно касание… Как в кино. У меня бы организовать такой трюк наглости не хватило. М-да… Не знаю (точнее, база данных не знает), на кого этот тип работал в истории Земли-1, но здесь он нам продался легко и охотно. А ещё боярский сын…
Агенту надо оказывать уважение. До аэродрома ехали на электрокаре вместе. Машина за нами приехала новее, чем в возок запрягали. С мягкими высокими сиденьями и другим водителем. Прокатились по холодку. Пристань оказалась заваленной ящиками, знакомыми бочками с огурцами, разными тюками. После ночной дороги, освещаемой только фарами — залита огнями. Холопы Плещеева ждали под легким навесом местной круглосуточной столовой. Чем-то их тут угощали… А! Вижу — тем же самым, что у нас на столе было. Вместе же торжество отмечали. До сих пор — накрыто и налито. И поросеночек, ещё нетронутый, зарылся в зелень на блюде. Можно себе представить. У нас — четырехсменка. Дневная смена, после работы — отметила… Вечерняя смена — отметила… Естественно — как гостей за стол пригласили, так они из-за него и не вылезали. Интересно, догадается стольник или нет, что его прислуга, пускай и чисто символически, с ним на одной свадьбе гуляла? Вскочили, увидев… Кланяться не спешат… Переглядываются. С ноги на ногу переминаются. А перегаром-то как несет! Не квас они тут пили… Дико, наверное, видеть, что барин приехал, а все на него — ноль внимания. Наверняка, за разговорами, много нового и недозволенного узнали. Кроме самого главного — сегодня ночью их хозяин сам продался «красным». Похоже, теперь стольника будет мучить вопрос — не продешевил ли он?
Блин! Терпеть не могу, когда прожектор лупит прямо в глаза. И чего они так орут? Меня узнали? Елки… Парадный комбинезончик можно было бы и сменить… Серой мышкой проскользнуть… Понятное дело, Фриц тоже на глаза попался. Поздравляют, руки жмут… Плещеев голову вздернул, губы в нитку, демонстрирует — я в вашей гоп-компании случайно оказался. К нему с рукопожатиями не лезут. Видят, что руки пакетом заняты. Зато, дорогу к причалу освободили и вторым прожектором доски пристани осветили. Какая ни есть, а «честь». Пускай, как гостю молодоженов… Среди рабочих курток шитый золотом кафтан московита сверкает огнем.
Гребцы стольнику так и не поклонились… Даже знаю почему. Во-первых, наше вечное — «А что я? Я как все!»… Разложились… Во-вторых, они лыка не вяжут! Идут, качаясь. Хоть один потеряет равновесие — разом упадут. Тут не до поклонов. Как они грести собираются? «Семь мужиков, в одном тазу, пустились по морю…» Потонут же на хрен! Обидно… Нельзя, в таком виде, отпускать. Народ что, этого не понимал, когда их поил? Нет, всё нормально. К причалу подрулил пассажирский катер. А лодку — возьмут на буксир. Нам провожать? Тогда — до свиданья. В качестве провокации, прощаясь, протянула Плещееву руку. Пожал! Машинально… Ха.
«Недолго музыка играла, недолго фраер танцевал…» Прицепилась фраза, из забытый книжки, с Земли-1. Наконец обратила внимание. У всех встречных курсантов пристегнутые рации… На столах нет спиртного… И вокруг нет запаха пьяных. Кроме холопов Плещеева — ни одного. Черт! Это же проводы! Через пару часиков — вылет второй волны десанта. Я бы и ещё дольше расслаблялась, но за штабелем ящиков мелькнуло крыло, с огоньком. По рулежке, мимо пристани, протащили на техническую стоянку первый бомбовоз, севший ночью.