Дома мы вытряхнули из шкафа весь обновленный гардероб и потратили еще два часа, примеряя тряпки, одна шикарнее другой. У меня прямо кружилась голова от нашей роскошной жизни.

В конце концов мы нарядились и, обнаружив, что уже опаздываем, понеслись на торжество.

Презентацию устраивали в бриллиантовом зале одного из самых крутых отелей города. Стоянка была до отказа забита джипами, буквально сияющими наполированными боками. Каждую минуту их натирают, что ли? Нам тоже не мешает взять на вооружение такой любовный подход к Пусику. Номера на машинах свидетельствовали о принадлежности их хозяев к элите города.

Мы припарковали Пусика в дальнем углу стоянки. Не спеша выбрались из машины и двинулись ко входу.

Сердце мое билось в тревоге. Я представила, как в самый кульминационный момент поднимется этот чертов Дешень и громогласно объявит, что никакого отношения к этой книге он не имеет, а всю эту лабуду написала одна молодая особа, прикрывшись его честным именем. О том, что оригинал романа еще хуже, он, конечно, не скажет. Дальнейший разворот событий мне представлять не хотелось, и я шагнула навстречу неизвестному.

— Народищу-то! — прошептала Катька. Зал и правда казался бриллиантовым из-за обилия этих камней на гостях. Было ощущение, что все вокруг сверкает и искрится, а пахло так, будто мы попали в парфюмерный бутик. Мы слегка оробели и пристроились в уголке, разглядывая лица, знакомые нам по телеэкранам и фотографиям в газетах. Посередине зала располагались длинные столы с закусками в блестящих серебром тарелках и лотках. Между гостями бесшумно сновали черно-белые официанты, предлагая напитки на любой вкус. Мы взяли мартини, и в этот момент нас нашел мой главный редактор, нарядный, как жених. Он поприветствовал меня, сообщил, что вот-вот приедут мэр и автор и все начнется. После этого он отвлекся на какого-то важного дядьку с двумя дамами и покинул нас.

— Автор в общем-то уже здесь, — мрачно пошутила Катька, но мне было не до шуток. Я опрокинула в себя мартини, услужливый официант материализовался в ту же минуту и повторил. Катька с неодобрением покосилась на мой стакан, но от замечаний воздержалась.

Через пять минут в зале произошло заметное оживление — приехал губернатор в окружении охраны. Следом за ним, сияя улыбкой, появился мэр. Вместе с мэром шел Се Де Шень. И вся помпа началась!

Сначала говорил губернатор. О геополитическом значении Дальнего Востока России. О духовном потенциале нации. Потом его сменил мэр. Он тоже распинался о дружбе двух великих держав, о культуре и братском единении, о духовности и красоте, о том, что «русский с китайцем — братья навек», ну и так далее. После него уже вице-мэр распинался о литературном даре «нашего замечательного гостя», о несомненном интересе, с которым российский читатель ринется открывать для себя новый пласт зарубежной литературы.

Говорили долго, много шутили, часто аплодировали. Между ораторами и Се Де Шенем стоял переводчик, который синхронно доносил эти речи до автора на китайском языке. Автор с улыбкой кивал в ответ.

— Слушай, а он такой интересный! — охарактеризовала Катька Дешеня. — Сроду бы не сказала, что китаец!

— Ага, больше на негра похож, — мрачно пошутила я.

Потом выступал наш главный редактор и говорил примерно то же самое, что и мэр. Потом глава местного Союза писателей. Потом начальник департамента культуры, потом, наконец, дали слово автору. Ну вот, сейчас все и случится!

Дешень на сей раз был в темном костюме. Даже в нашем с Катькой дальнем углу чувствовалось, как от него пахнет деньгами.

Он явно очень нравился нашей публике, чувствовал это и ворковал на своем китайском неспешно и с ощущением собственного достоинства. Он проговаривал пару предложений, давал переводчику возможность донести их до слушателей и снова продолжал. О дружбе двух великих держав, о культуре и братском единении, о духовности и красоте… Ну и так далее. И тоже много шутил. В конце он очень долго и витиевато благодарил мэра, издательство и полиграфистов. Когда он обнял и троекратно расцеловался с папой, мне показалось, что опасность миновала. Но он снова подошел к микрофону и сказал:

— Однако я должен сделать еще одно признание.

Я практически потеряла сознание, а Катька схватила меня за руку и судорожно сжала. Ее пальцы были ледяными. Мои — тоже.

…Дешень закончил речь, переводчик перевел. Воцарилась гробовая тишина. Мэр еле заметно повел бровью — пара хлопцев с крутыми затылками двинулись в нашу сторону. Толпа вокруг нас расступилась. Мы с Катькой стояли, прижавшись друг к другу спинами, словно удерживали круговую оборону. Очень хотелось сохранить вид достойный и независимый. Интересно, бить будут?

Ребятки с невозмутимыми лицами приблизились вплотную и ухватили нас за уши. Меня и мою лучшую подругу вели сквозь растекающуюся толпу красивых, нарядных, благополучных людей, как нашкодивших котят. И все брезгливо отворачивались и говорили:

— Они обманули автора! Они хотели обмануть нас, читателей! Они внесли раскол в великую российско-китайскую дружбу! Они к тому же и долг христианский не исполнили! Оставили мертвое тело на дне реки без надлежащего захоронения! Да на денежки покойного приоделись, как куклы! Пороть их! Пороть! На конюшню!..

— …и выразить горячую надежду на дальнейшее столь же эффективное сотрудничество, — закончил переводчик.

Зал взорвался аплодисментами. Лица всех присутствующих с лучезарными улыбками обратились в нашу сторону. Губернатор нам улыбнулся. Мэр помахал нам рукой. Откуда-то появилась огромная корзина с красными розами, и переводчик Дешеня торжественно поставил ее у моих ног. Главный редактор подавал мне многозначительные знаки. Глава местных писателей о чем-то пытался его спросить, кивая в мою сторону. Я перевела глаза на Катьку. Та чуть не хрюкала от восторга и, похоже, была готова раздавать автографы.

— Что он сказал, Кать? Я ничего не поняла.

— Соавтором тебя назвал! Пообещал, что вы с ним еще осчастливите мир не одним шедевром! Мань, вот здорово! Твой Дешень молодец, не сдал!

— Марина! Мариночка!!!

Я обернулась. К нам с тонким бокалом в бриллиантовых пальчиках пробиралась Шохина. Улыбка на ее физиономии растянулась не только от уха до уха, но и еще пару раз обмотала всю голову.

— Мариночка, поздравляю! Я никогда не сомневалась, что тебя ждет успех! Быть переводчиком и соавтором у таких людей! А все скромничала!

Дианка пожирала глазами мой прикид, лицо, волосы. (Видно, не зря мы с кредитки денежки смахиваем. Результат заметен.) Шохина явно испытывала замешательство. Но при этом она изо всех сил демонстрировала нашу «давнюю дружбу». Приобняв меня, Дианка кидала в толпу ослепительные улыбки, раскланивалась то с одним, то с другим.

Катька поначалу, не зная, кто это (такая счастливая меня зреть), скромно отодвинулась в сторону. Но Шохина как приклеилась. Все обнималась, и улыбалась, и разглядывала меня, как невидаль.

Наконец, уловив, что мне вовсе не в радость эта встреча, Катька буквально втерлась между нами, ухватила меня под руку и поволокла в другой конец зала. Шохина кисло улыбнулась нам в след и помахала ручкой.

Пошли тосты вперемежку с выступлениями звезд местной филармонии.

Наконец губернатор откланялся и уехал. Чуть позже уехал Се Де Шень, подписав кучу своих книг. Одну из них он лично всучил мне и сказал (по-китайски, само собой):

— Нам необходимо встретиться в обычной обстановке, я буду в России еще неделю, но завтра улетаю на пару дней в Москву. Я свяжусь с вами позже. Вы мне нужны.

Я ничего не успела ответить, он пожал мою руку и отбыл в сопровождении свиты.

В общем, торжественная часть была закончена, народ расслабился и активно занялся фуршетом. Многие подходили ко мне, знакомились, давали визитки, задавали какие-то вопросы, я улыбалась направо и налево и, честно говоря, быстро устала. Катька меня бросила, увлекшись группой молодых бизнесменов. Возле меня отирался главный редактор, давая всем ясно понять, что это он превратил меня из гадкого утенка в цаплю.