Колесо фортуны поворачивается в сторону папы Юлия II. Он обеспечил падение Бентивольо в Болонье — это происходит 10 ноября 1507 года. Оказавшиеся в самой гуще событий Альфонс д’Эсте и Франциск де Гонзага вынуждены покориться воле грозного понтифика. Отправляясь в августе на поле битвы, маркиз встречается с Лукрецией. Через некоторое время в Ферраре становится известно, что Лукреция снова беременна. С великим ликованием она загодя готовится к будущим родам: колыбель, приданое для новорожденного, разноцветный полосатый полог для колыбели ребенка, кровать для родов с серебряным балдахином. Комната, в которой будут происходить роды, обита коричневой и золотой тканью, обтянутой красной сеткой. Франциск де Гонзага знает обо всех этих приготовлениях из писем Строцци-Зилио, который даже приезжает в Мантую, чтобы обо всем сообщить лично маркизу. Шпионы маркизы Изабеллы сообщают об этом Альфонсу. Эти разоблачения вызвали подозрения герцога. 2 апреля 1508 года, когда у молодой женщины начались первые схватки, он вдруг решает уехать в Венецию под весьма благовидным предлогом: он не хочет снова оказаться свидетелем неудачных родов. Но утром 4 апреля родился совершенно жизнеспособный мальчик. Его назвали в честь деда Геркулесом, позже он станет Геркулесом II. Альфонс немедленно возвращается в Феррару. Как ему и донесли, ребенок некрасив — у него плоский нос, но он здоровый и крепкий. Чтобы об этом знали все, он демонстрирует голенького младенца послам, приехавшим с поздравлениями. Но дела политические призывают его: счастливый отец вынужден уехать — на этот раз во Францию, что очень устраивает Лукрецию.

Строцци только что прочитал герцогине первые стихи маленькой поэмы, сочиненной им в честь новорожденного. У него есть новости о Франциске де Гонзаге. Маркграф оскорблен тем, что его официально не уведомили о рождении маленького Геркулеса, только его супруга Изабелла получила письма от своих братьев Альфонса и Ипполита. Как мог он в такой ситуации приехать в Феррару? Верный Строцци-Зилио, однако, очень настойчив: «Если бы вы приехали, моя повелительница получила бы большее удовольствие, чем если бы ей дали 25 000 дукатов. Я не в состоянии выразить, насколько велика ее страсть». В другом письме уточняется, что Барбара (Лукреция) хотела бы написать своей рукой, но что глаза ее не видят страницу, настолько она слаба после родов. Она хочет, чтобы Гонзага помирился с Альфонсом — тогда он сможет навестить ее. Это письмо было явно перехвачено, потому что в марте 1508 года некая таинственная личность, обозначенная в письмах Зилио под буквой М…, является к Лукреции и предлагает свои услуги в качестве посредника — отправиться в Мантую поговорить с Гонзагой об этом примирении. И действительно, этот человек едет туда. Он показывает маркграфу маленький портрет Лукреции. Явно то, что молодая женщина никаких других поручений ему не давала. Скорее всего, было задумано завлечь Гонзагу в Феррару и смутить его, доказав существование его интимных отношений с Лукрецией. В роли шпиона — а это мог быть только он — вполне возможно, выступил Мазино дель Форно, приближенный кардинала Ипполита. Строцци, Лукреция и Гонзага после этого случая стали гораздо осмотрительнее. Они немедленно после прочтения сжигали письма. Но теперь их отношения перестали быть тайной, тем более что Изабелла выдала их своему брату герцогу Альфонсу. Интрига зашла слишком далеко, а страсть главных действующих лиц настолько велика, что все неминуемо должно было закончиться драмой.

Рано утром 6 июня 1508 года на перекрестке в Ферраре, около укрепленной стены дворца Ромеи нашли труп Эрколе Строцци. Он был убит кинжалом, на теле обнаружено 22 следа от ударов… Его трость лежала рядом. На нем были шпоры. На земле — никаких следов крови. Нет ни малейшего сомнения, что речь идет о хладнокровно задуманном убийстве. Тело явно перенесли с того места, где было совершено преступление.

Все ждут, что герцог прикажет начать расследование. Строцци принадлежит к одной из самых значительных семей в городе. Знают, что ему покровительствовала герцогиня. Он был членом магистратуры Двенадцати. Правда, герцог Альфонс потребовал, чтобы он вернул имущество, некогда доставшееся его отцу, но при этом с поэтом он не ссорился. Итак, никакого приказа из дворца не поступает. На пышных похоронах в соборе собираются все феррарские интеллектуалы, но официальных лиц нет. Лукреция не покидает своих апартаментов, таким образом желая почтить память своего друга. Складывается впечатление, что она боится. Только близкие Строцци осмеливаются жаловаться, самой настойчивой оказывается Барбара Торелли — подруга Эрколе. 13 дней назад она родила девочку. Лишившись покровительства Лукреции, она надеется на помощь Франциска де Гонзаги. Братья Эрколе Строцци сами пишут маркизу, прося помощи, чтобы отомстить за это чудовищное преступление. Гонзага обещает награду в 500 дукатов тому, кто сообщит что-либо о преступнике, но эта заманчивая награда явно никого не прельщает — никто не является. Чтобы утешить Барбару, маркиз по доверенности держит над купелью ее дочь. Но это весьма жалкое утешение. Все боятся, и Барбара сама поддается панике и уезжает из Феррары.

Пройдет время, но об этом таинственном убийстве не забудут. Выдвинут различные предположения. Одним из наиболее правдоподобных кажется то, по которому в убийстве обвиняется бывший муж Барбары Эрколе Бентивольо — молодая женщина сбежала от него из-за грубого отношения. Разъяренный тем, что он лишался приданого Барбары и имущества, полагавшегося его детям, Эрколе мог бы подтолкнуть к мести Джана Галеаццо Сфорца — супруга одной из его дочерей. Вполне вероятно, что они решили наказать Барбару через ее любовника. Исполнителя мог указать Алессандро Пио — муж Анджелы Борджиа. Пио был связан с Мазино дель Форно — шпионом, который до этого пытался заманить Гонзагу в ловушку и вполне мог быть убийцей Строцци. Но нельзя было выдвинуть обвинение против этого человека, не раскрыв особые услуги, которые он оказывал герцогу. Альфонс знал о намерениях Бентивольо и Сфорца. Ему оставалось только дать свое согласие. Убийство Строцци очень своевременно избавляло его от шпиона маркиза Мантуанского, и в то же время со смертью посредника прекращалась любовная переписка между Лукрецией и Франциском де Гонзагой. Через несколько лет Поль Жов напишет, что было совершенно ясно, что «судья не захотел знать виновных». Ужас сковал уста.

Лукреция была очень опечалена убийством своего доверенного человека, однако она достаточно быстро приходит в себя. Она осмеливается снова завязать отношения с Гонзагой, но теперь посредником становится Лоренцо — один из братьев Эрколе Строцци. И снова переписка ведется на особом языке: «сокол» означает любовь, а «сокольничий» — это Лукреция. Лукреция пытается развеять свое горе в путешествиях. На лето она отправляется в Реджо, где встречается с поэтом Бернардо Акколти, или Аретино, — когда-то она покровительствовала ему в Риме во времена своего брака с герцогом де Бисельи. В сентябре возвращается в Феррару, так и не увидевшись с Гонзагой. Маркиз, как и его шурин Альфонс, захвачен вихрем войны. 10 декабря 1508 года в Камбре образовалась лига, направленная против Венеции. В нее входят Франция, Англия и император Максимилиан. Юлий II, не сумевший заставить венецианцев вернуть города Романьи, которые они заняли после падения Чезаре Борджиа, примкнул к этой лиге 23 марта 1509 года. В нее уже вступил Альфонс д’Эсте. Он надеется, что сможет отбить у Венеции Полезину — область Ровиго, на которую претендует Феррара. Франциск де Гонзага тоже присоединился к союзу. Он рассчитывает вернуть земли, расположенные вокруг озера Ла Гарда.

Начало кампании оказывается благоприятным. Чтобы иметь возможность использовать лучшую в Италии артиллерию Феррары, Юлий II назначает Альфонса д’Эсте знаменосцем Церкви. Когда герцог уезжает на войну, Лукреция берет на себя бразды правления, ей помогает совет из десяти граждан. Она увлеченно следит за продвижением войск. Огромное венецианское войско в 50 000 человек разбито после четырехдневного сражения при Аньяделе 14 мая 1509 года. Но Франциск де Гонзага, уже после победы захвативший земли Венеции, взят в плен 9 августа, закован в цепи и отправлен в Венецию. Толпа встречает его насмешками: «Крыса в клетке! Турко (военный клич Гонзагов) схвачен! Повесить предателя!»