– Иванович?

– А как же! Я – русский волшебный дух Зимы, рождества и Нового года! – здорово вошедший в образ Дед, и никак не хотевший из него выбираться. Не отошел от выпитого, бедолага! – дружно решили мы и продолжили “реанимационные” действия.

– А как же получилось, великий дух, что ты, вот так вот, “отдыхаешь” в сугробе, один-одинешенек?

– Да, вот, случилось так, – начал свой рассказ Дед Мороз, – что мы пролетали на санях в вашем районе, а тут вдруг не то – Санта-Клаус, не то – финский Йелопукки (во имечко-то, чухна придумала, сразу и не выговоришь!), на санях с оленьей тягой, но без опознавательных знаках тоже спешит в свою Лапландию. Ну, вот, он нам поперек курса решил проскочить, а мой водитель Снеговик замечтался, и вот…

– Долетался, “Белый Орел”? – вставил я.

Но он упрямо продолжал, как по писаному: – Тому-то – хоть бы хны, габаритные огни справа только посыпались, он и удрал, пока инспекторы не подскочили, а у нас – правый полоз обломался! А “запаски” молодой Снеговик не взял. Молодой еще, беспечный. в ноябре-то только и слепили… Ну я, ужо, холки им намну, и – ему, и – завгару, что транспортное средство в такой ответственный рейс плохо подготовил!

– Постой-постой! – оживился Мишечкин, – вот ведь этот самый Санта и прочие европейские ребята действительно летают по небу на оленях, а наш-то Дед на санях ездил по снегу на тройке белых коней в серебряных санках! У кого хочешь спроси! Вон, даже на ДОФе сейчас именно такой плакат висит!

– Так-то оно так, да дороги у вас уж больно техникой разбиты, в городах – песок и соль – скольжения совсем нет, а в “камазовскую” колею на проселке на санях не влезешь! Тут полетишь, если опоздать не захочешь! Вот и влетели… Так что мы тут у вас и встали, они там вон, в леске, возятся, а я сюда – чтобы время даром не терять! А то задача генеральная у нас какая – чтобы радости в Новый год в каждом доме прибыло, чтобы смех детский звенел! И чтобы никого, кто верит в Новогоднюю сказку, не обойти!

Мы поняли. что Дед Мороз шутит, и засмеялись А Нетопырев и говорит:

– Ты, дед, заранее эту-то историю заготовил, что ли ?

– Что вы за люди, – возмутился Мороз в свою очередь, – ну никто ничему не верит!

– Извини, дорогой, но в наше время даже в старшей группе детского сада, верить в Деда Мороза со Снегурочкой уже считается неприличным, так сказать, признаком инфантильности и полным моветоном! – добавил Мишечкин, и продолжил:

– А мы из детсада, как ты мог заметить, уже подвыросли!

С учетом моего былого опыта я все же серьезно уточняю:

– А чего же запаски не взял?

– Да место, понимаешь ли, для подарков приберег!

– Ну, ясно, плохому танцору тоже всегда что-то на поворотах мешает!

Мы подняли Деда на ноги, но он чувствовал себя еще плоховато, и мы решили идти ко мне – до моего подъезда оставалось всего-то шагов двадцать-тридцать. Вокруг шли люди в своих предпраздничных хлопотах, и на нас особого внимания не обращали, только поздравляли “с наступающим”. Дед Мороз еще не до конца осознал, на каком он свете, и бросить его на радость комендатуре – это просто не по-флотски. Дед пошел почти ровно, а по пути довольно внятно рассказал вот что:

После высадки на пустующем по случаю предпраздничного вечера поселковом катке, он встряхнул свой тяжелый мешок с новогодними подарками, и, опираясь на посох, двинулся в сторону домов, которые маняще светили своими окнами сквозь падающий снег. И только вышел наш Дед Мороз на свет, тут к нему на полном форсажном ходу подлетает нарядная женщина, и, улыбаясь говорит: “Вы от подводников? Не пятый ли дом ищете? А то мы заждались! Муж звонил, говорил, что задержится по “Ветру”, но Дед Морозов мол, на “апельсине” уже в поселок отправили!”. Ответы ее не очень интересовали, согласие или несогласие – тоже. (По всей видимости, часть обязанностей мужа по командованию подводным крейсером или даже целым соединением таких крейсеров, она тоже добровольно и привычно брала на себя, – ввернул Егоркин). “Какой у вас шикарный костюм! Где вы брали, а то в прошлом году в детсадике договаривались, так там – одна видимость! А тут – шелк, и парча, а узор-то какой, вышитый золотой нитью, не нарисованный! А борода тоже дорогая – точно, из натурального волоса!” – со знанием дела заключила она.

Тут они поднялись на второй этаж, открыли дверь квартиры и к ним навстречу выбежали детки – мальчик лет шести, и девочка – лет четырех. “Здравствуй, Дедушка Мороз!” – отрепетировано, хором закричали малыши. А мальчишка, смело глядя в глаза Морозу, потянулся к бороде – дернуть. Но девчонка резво стукнула брата по руке и сказала, что она первая будет читать стихотворение. Брат не возражал. Выслушав стишок о добром Дед Морозе, растроганный дед засунул руку в мешок и достал большую, нарядную куклу. Девочка взвизгнула от радости, вежливо присела, как учили, и сказала “спасибо”, еще раз посмотрела на новогоднего гостя горящими от неописуемого счастья зелеными глазенками (как у мамы), и помчалась в комнату показывать куклу кому-то еще. А гость внимательно выслушал доклад мальчишки насчет зеленой елочки, внимательно посмотрел на него, сунул руку в мешок, и совершенно не глядя вытащил оттуда… новенькое спортивное кимоно, с белым, как снег поясом. Ничего кроме “Ой!” малыш вымолвить не смог, но мама его поняла – он больше всего в жизни мечтал об этом подарке за секунду до этого. “Настоящий!” – прошептал малыш. “Ну, вот – теперь будешь как “Малыш Каратэ”, а то всех уже замучил!” – сказала мама. И она потащила Деда на кухню, где за накрытым столом сидели еще две женщины

“Вот, дедушка Мороз из нашей дивизии!” – гордо отрекомендовала его подругам, с видом личной причастности к созданию образа Деда как такового: “а подарки вам мой Виталий дал? А то они у меня в прихожей, под одеждой припрятаны, я и достать – то не успела. А ведь как угодил-то! Любит мой Оленьев детей,. хоть и редко с ними видится, но все запросы и чаяния молодежи знает!” – обращаясь к подругам, похвастала она.

– Ну, дедушка, с наступающим вас Новым годом! – и Деду сунули в руку “непроливашку” богемского стекла с коньяком, грамм на 150.

– Не можно нам, на работе мы – степенно отказался Дед. Тут все засмеялись, думали – шутка.

– Да вы бы хоть усы с бородой сняли-то на время, мы уже большие детки, и про Дед-Морозов все-все знаем, – сказала одна из женщин, черноволосая, с игривым, огненно-пронзительным взглядом. В Морозе шевельнулись давние сладкие воспоминания об одной прекрасной горной ведьме, и какие-то мурашки пробежали по загривку. “И-э-х, были когда-то и мы рысаками!” – ностальгически прищурился и сказал про себя дед. А вслух рек так :

– Чтоб вам. доченьки, в Новом годе удачу встретить, да от себя не отпускать, за мужьями ходить, детей пестовать, а тебе, глазастая, придется сразу двух богатырей родить! – И с этими словами Дед выпил залпом армянского коньяка. Понравилось! Картинно занюхав выпитое (дорогой коньяк!!!) кусочком хлебушка, решительно отказался от закуски. Он распрощался, отвергнув все уговоры. Выходя из подъезда он подумал про себя: “Вот хвост распушил, павлин хренов!”, осуждающе покачал головой и заспешил на улицу. Собирался идти к елке, но какое там! Недалеко ушел!

В другой квартире все повторилось, отличаясь лишь в деталях. И оттуда он вышел, дойдя до соседнего дома. Определенного маршрута не было, он шел к площади, на которой стояла и сверкала всеми огнями, даже сквозь слабеющую метель, высокая красавица-елка. И вот тут к нему подбежал мужичок в кремовой рубашке без погон, и попросил зайти к нему, так как из-за дурацкой простуды на садиковскую елку его сын не попал, а и костюм они с мамой заранее сшили, и стихи выучили. А вот в части снарядить кого-то с поздравлениями не получилось – костюм Морозовский годки – обормоты на ДМБ-овые альбомы пустили! Найдем – устроим им всем Варфоломеевский утренник! Вовек не забудут! “Второй день обиженный ходит, празднику не рад! А я тебя, мужик, извини, не знаю как по званию, уж и так отблагодарю!” – клятвенно пообещал мужичок.