— Почти, говоришь. Почему же тебя отчислили, если не секрет?

— Меня не отчислили, — обрадовано затарахтела она, — просто школа закрылась. — Ей показалось, что тетка смягчилась, узнав, что перед ней стоит не неопытная девчонка, а без пяти минут фотомодель. — Всего неделя осталась до конца занятий. Уже дипломы готовились вручать, но что-то там такое у них случилось… Я не знаю…

— Директора твоей школы моделей не Вероникой случайно зовут?

— Вероника Анатольевна.

— Понятно, — устало кивнула дама-менеджер. — Я вижу, ты девочка неглупая, и буду говорить с тобой откровенно. В модельном бизнесе главное не диплом, а внешность. Внешность в нашем деле это все! Поняла? Внешность и характер. Ну, характер у тебя, положим, есть. Девочка ты, я вижу, настойчивая, своего добиваться умеешь. А вот рост у тебя не тот! С таким ростом на подиумы не пробьешься. Не обижайся. Я тебе добра желаю, потому и трачу на тебя сейчас свое время. Ты можешь еще хоть сто таких модельных школ, как у этой Вероники Анатольевны, закончить и в каждой получить по диплому, только толку от этого не будет. Пойми: модельный бизнес не для тебя. Все! — Она взмахнула рукой. — Следующий!

Юлиана нашла в себе тогда силы. Справилась. Не стала ни вешаться, ни травиться, и даже экзамены сдала на аттестат зрелости.

Правду сказать, в этом была больше мамашина заслуга. Это она тогда подсуетилась.

Подружка у маменьки в школе рабочей молодежи библиотекаршей работала. Вот они на пару Юльку в эту самую вечернюю школу и пристроили. На птичьих правах, в самом конце учебного года, но сумели-таки. Впихнули, как говорится, в последний вагон.

Получила Юлька аттестат об окончании средней школы и засобиралась замуж.

Обстоятельно, со всей ответственностью она стала подыскивать себе подходящего спутника жизни.

Не за Ленчика же Левандовского ей было замуж идти. В самом-то деле!

Да тот и не звал!

Жениха себе Юлиана нашла довольно быстро. Что неудивительно при ее-то уме и внешности. Будущему супругу, в отличие от модельного бизнеса, Юлькиных 167 см роста за глаза хватило.

Правду сказать, сам жених и ростом не вышел, и внешностью был неказист. Ну да с лица не воду пить!

«Были бы деньги, остальное приложится!» — так думала она тогда.

Так думает и сейчас.

Изменять мужу Юлечка начала в первый же месяц после свадьбы, едва-едва из свадебного путешествия успели вернуться.

А что? Ничего удивительного. Она ведь живой человек, у нее кровь играет, а тут этот, прости господи, кошелек с ушками!

Впрочем, погуливала Юлька от мужа предельно аккуратно, благоверный о том, что молодая супруга ходит на сторону, не подозревал, и брак этот распался вовсе не по причине ее измен.

Просто Юлиана нашла себе более подходящего мужа. Более состоятельного и более привлекательного, нежели предыдущий.

К сожалению, более подходящий оказался и более требовательным. Второго супруга Юлианы переклинило на желании иметь детей.

— Хочу от тебя ребенка! — С этим они ложились.

— Почему ты не хочешь детей? — С этим они вставали.

— Почему это не хочу? — кротко возражала она. — Хочу. Очень хочу. Двоих. Мальчика и девочку.

На самом деле иметь детей она не хотела. Ни сейчас, ни потом, никогда!

Рожать ребенка, сознательно повесив себе тем самым ярмо на шею на всю оставшуюся жизнь, — это занятие не для нее. Увольте, пожалуйста!

Юлиана не пошла бы на это ни за какие деньги!

А уж тем более за те, что были у ее второго мужа.

Сказать мужу прямо, что дети, по ее глубокому убеждению, это все фигня, и не просто фигня, а фигня инфернальная, Юлиана побаивалась.

Ей не хотелось выглядеть в его глазах этакой циничной оторвой, которой она по сути и являлась.

Она опасалась, что такими откровениями может разрушить не только свой «светлый образ», но и вполне благополучный брак, поэтому предпочитала тянуть время и водить мужа за нос, потчуя его фантазиями на тему о своей неготовности стать матерью.

— Мальчик пусть будет похож на тебя, дорогой, а девочка на меня. Или нет, девочка лучше тоже пусть будет похожа на тебя. Пусть все наши дети будут похожи на тебя, дорогой. Ты такой у меня красивый, такой умный, такой образованный. — В этом месте дорогой, как правило, самодовольно ухмылялся, а Юлиана пускала слезу. — А я… Я… Дорогой, я боюсь, что не смогу стать нашим детям хорошей матерью. Понимаешь, мне кажется, я не смогу им дать достойного воспитания. Ты же знаешь, я так хотела продолжить образование, но мои родители… Они… В общем, у них совсем не было денег. А тут мне предложили эту работу, я согласилась, чтобы помочь им. Я думала, что смогу учиться и работать. Но… Ты же знаешь модельный бизнес. Там это невозможно по определению, постоянные показы, разъезды… Нет, я не жалуюсь, я любила свою работу, ты же знаешь, меня очень ценили. Все просто плакали, когда я отказалась возобновлять контракт. Но теперь… Дорогой, меня мучает это жуткое чувство неуверенности в себе, чувство собственной несостоятельности. Я боюсь, это может повредить нашим детям.

Дорогой повелся, внял доводам и уговорил ее поступить на платное отделение психологического факультета Гуманитарного университета.

Долгожданная беременность и получение диплома совпали по времени. Муж был на седьмом небе от счастья.

А потом разразился этот ужасный скандал со свекровью, угроза выкидыша, больница, потеря ребенка.

Дай бог памяти, не в этой ли самой палате она тогда лежала. Нет, кажется, в другой. Та была чуть поменьше.

Да, сколько лет прошло, страшно подумать.

Муж тогда очень переживал. Бедняжка! Он до сих пор не знает, что никакой беременности не было.

Юлечка с удовольствием потянулась. Жаль, в ней пропала не просто хорошая, а очень хорошая актриса!

И психологию в универе она изучала не зря. Вон как все правильно рассчитала.

Если и удивилась сегодня звонку «своего мужа», то совсем чуть-чуть. Самую малость. Можно сказать, не удивилась вовсе.

Она ведь умница. Так и думала, что от Левандовского ей позвонят именно сегодня. В понедельник тринадцатого. Ни днем ранее.

Ленчик сам это предложил:

— Не звони мне попусту, не надо. Ни к чему лишний раз светиться. И не думай ты об этом, Юль. Забудь. Не стоит оно того. Я сам за всем прослежу. Все будет окейно. Позвони мне… — он глубокомысленно закатил глаза, — позвони дня за два до вашего отъезда. Да, точно, за два дня. Вы когда улетаете? В среду вечером? Тогда контрольный звонок назначим на понедельник. Это какое число у нас получается? Тринадцатое, говоришь? Нет, тогда понедельник отпадает. Понедельник тринадцатое — это не мой день. Я человек суеверный. А ты? А? Юленька? Ты у нас суеверная? Что скажешь? В приметы веришь?

Юлиана неопределенно пожала плечами и, тяжело вздохнув, закатила глаза.

Понимай как знаешь.

— Вот и ладненько, — удовлетворенно кивнул Левандовский. — Это хорошо, что мы понимаем друг друга с полуслова. Я рад. Значит, ты позвонишь мне в воскресенье, и мы договоримся о встрече. Тогда и обговорим все детали, тогда же получишь реквизит. — Он гаденько ухмыльнулся.

Вербовщик фигов!

— А пока… Пока отдыхай, не суетись. Такой элегантной дамочке суета не к лицу. Расслабься и получай удовольствие. Побалуй себя! — Самодовольно улыбнувшись, Ленчик снисходительно кивнул на жиденькую пачку зеленоватых бумажек, сиротливо лежащую на столе.

Офигевшее животное этот Ленчик. Организует заказное убийство и расплачивается с киллером долларами. Дол-ла-ра-ми!

Крохобор!

Кому нужны эти фантики? Все цивилизованные люди давным-давно перешли на евро.

По нынешним временам за баксы только птички чирикают.

Побалуй себя! Ага, разбежалась! Ноги в руки и бегом тратить денежки, неправедным путем нажитые.

Скупердяй в авторитете!

Как можно себя побаловать на пять тысяч долларов? Как он себе представляет такое баловство?

Юлиана сдержанно улыбнулась и смахнула доллары в сумочку:

— Спасибо.