Она лежала на боку и была полностью обнажена, но под тяжелым одеялом ей было тепло. Дункан лежал сзади нее и тоже был обнажен. Он прижался коленями к ее согнутым ногам, а его сильные руки обнимали ее за талию. Она прислушалась к его ровному дыханию, думая о том, как было бы хорошо, если бы жизнь всегда была такой: тихой и исполненной близости, лишенной непосредственной угрозы войны, мести или заключения в тюрьму.

Накануне вечером их встреча была полна нежности и не походила на все предыдущие занятия любовью. Возможно, это объяснялось тем, что Дункан наконец-то отказался от стремления убить Ричарда. Возможно, теперь, оказавшись с ним лицом к лицу и подавив в себе это желание, а также зная, что Ричард будет передан правосудию, Дункан сможет обрести покой. Амелия надеялась также, что ему удастся примириться со смертью Муиры и снова позволить себе любить.

Она размышляла над изменчивостью мира. Было трудно поверить в то, что совсем недавно она рисовала себе счастливое будущее в качестве жены Ричарда. Девушка с ужасом думала о том, что было бы с ней сейчас, если бы события не сложились таким неожиданным образом. Скорее всего, сейчас ее обнаженное тело обнимал бы не Дункан, а Ричард.

От этой мысли у Амелии, которой теперь было известно так много о преступлениях бывшего жениха против женщин и детей, пополз по спине холодок.

В этот момент раздался какой-то шум. Во дворе послышались крики. Кто-то затрубил в рожок.

Дункан в одно мгновение выскочил из постели и выглянул в окно. Снаружи было еще темно, не считая едва заметного розового свечения на горизонте, предвещавшего скорый рассвет.

Она села, прижимая одеяло к груди.

— Что происходит?

Не отвечая, он бросился в гардеробную и вернулся в свободной рубахе и обернутом вокруг талии пледе. Застегнув ремень, он перебросил свободный конец пледа через плечо.

С тех пор как Амелия появилась в замке, она впервые видела Дункана в килте. Его густые черные волосы были взлохмачены, совсем как в ту, самую первую, ночь, когда он стоял над ее постелью с секирой в поднятой руке. Он еще не побрился, и щетина густо покрывала его подбородок.

Этот суровый человек оделся с невероятной скоростью. Его пальцы летали по пряжкам, а ноги, казалось, уже были готовы нести его в бой.

Амелия почувствовала, что от охватившей ее тревоги губы онемели и больше ей не повинуются. Он снова был Мясником. Трансформация заняла несколько секунд.

Стук в дверь раздался, когда он уже натягивал сапоги. За дверью стоял один из членов его клана, тоже одетый в килт.

— Беннетт сбежал, — с трудом переводя дыхание, произнес он.

— Когда?

Дункан как будто даже не удивился. Казалось, он рассматривает это событие как естественное, характерное для любого мятежа.

— Десять минут назад.

— Верхом?

— Нет, пешком.

— Вперед. Седлай моего коня и разбуди Фергуса и Гавина.

Воин сорвался с места и убежал, а Дункан подошел к кровати.

Опустившись на колени, он вытащил из-под нее длинный деревянный ящик.

— Оденься, — приказал он. — И запомни: ты не должна покидать эту комнату. Поняла? Запри за мной дверь и никому ее не открывай. Никому!

Он вытащил из ящика свое оружие — клеймор в ножнах, которые пристегнул к поясу, секиру и пистолет. Зарядив пистолет прямо у нее на глазах, он извлек из ящика щит и перебросил его ремень через плечо, так, чтобы щит прикрывал спину.

— Он тебя выдаст, — произнесла она. — Этот камень — белый агат. О нем ходят легенды.

Он нахмурился и положил щит обратно в ящик.

— Возьму какой-нибудь другой. — Он подал ей кинжал. — Держи.

Толкнув ящик обратно под кровать, Дункан направился к двери.

— Я пришлю охрану, — добавил он в запоздалой попытке успокоить ее и заверить в том, что все будет хорошо.

В следующую секунду он исчез.

Амелия выскочила из кровати и поспешно заперла за ним дверь.

Для побега использовали ключ. Кто-то из замка выпустил Беннетта на свободу.

Дункан галопом пронесся по мосту. Ветер, развевающий его волосы, и громкий стук копыт Тернера по брусчатке обостряли все его чувства и придавали решимости.

Ополчение Монкриффа тоже спешно готовилось покинуть замок и рассыпаться по окружающим полям. Поиски шли и в самом замке. Английские солдаты были взяты под охрану, но Дункан знал, что Беннетт уже ушел и сделал это в одиночку. Это подтвердил охранник у ворот. Он взглянул Беннетту в глаза в то самое мгновение, когда ему в живот вонзился и жестоко повернулся острый кинжал.

Охранник умер, и от спокойствия Дункана не осталось и следа. Исчезли и сомнения. Теперь им владело лишь одно, ничем не замутненное и абсолютно недвусмысленное чувство…

Вставало солнце. У Дункана было преимущество как в скорости, так и в знании местности. Он мчался по росистому лугу, направляясь к лесу, в котором попытался бы укрыться любой солдат, окажись он на месте Беннетта. Дункан на полном ходу ворвался в тенистые заросли. Оказавшись в лесу, он пустил коня рысью, перепрыгнул через поваленное дерево, натянул поводья, останавливая Тернера, и прислушался.

Откуда-то сверху доносилось жалобное воркование горлицы. Легкий ветерок шелестел листьями в верхушках деревьев. Дункан закрыл глаза и замер в седле, сосредоточенно напрягая все органы чувств.

Хрустнула ветка. Раздались шаги. Кто-то шел по лесу не более чем в сотне ярдов от него.

Его глаза широко открылись. Вонзив каблуки в мощные бока Тернера, Дункан ринулся вперед, в самую чащу. Всего через несколько секунд слева от него мелькнуло что-то красное, и Дункан резко повернул коня.

Шотландец мчался по лесу, низко пригнув голову, чтобы ветки не хлестали по лицу. Одновременно он ловко выхватил секиру из седельных ножен.

Беннетт бежал из последних сил. Он задыхался и в панике озирался через плечо.

Тяжелые копыта Тернера глухо стучали по покрытой мхом земле. Дункан дико взревел. Но вдруг в его голове воцарилась тишина. Отклонившись назад, он взмахнул секирой, острым лезвием рассекая тихий утренний воздух.

Глава двадцать вторая

Дункан остановил коня и спешился. Он широким шагом направился туда, где на земле лежал, сжавшись в комок и закрыв обеими руками лицо, Беннетт. Он был без головного убора, потому что его фуражку рассекла на две части секира графа.

Дункан грубо потряс его за плечо, будто пытаясь разбудить от крепкого сна, на что Беннетт ответил, перекатившись на спину и подняв обе руки над головой. Это был сигнал о полной капитуляции.

Дункан обшарил карманы и пояс Беннетта в поисках ножа, которым он убил охранника. Найдя его, он вытер кровь о траву и сунул его себе в сапог.

— Ты ведь Мясник, верно? — спросил Беннетт.

— Я граф Монкрифф, — ответил Дункан. — А теперь вставай.

Дункан нервно ходил взад-вперед с секирой в руке, пока Беннетт с трудом поднимался на ноги.

— Я бы вас ни за что не узнал, — дрожащим голосом произнес Беннетт. — В костюме дикаря вы выглядите совсем иначе. Вот почему я принял вас за Мясника.

Дункан пропустил оскорбление мимо ушей.

— Как ты сбежал? — спросил он. — Кто тебя выпустил?

— Один из моих солдат. У него был ключ.

— Где он его взял?

— Этого я не знаю. Мне было не до вопросов.

Паника в его голосе начинала стихать.

Дункан продолжал быстро ходить перед ним, как запертый в клетку тигр.

— Ты должен заплатить за свои преступления, — произнес он. — Тебе не сойдут с рук убийства невинных женщин и детей. Тебе не уйти от расплаты.

— Я всего лишь выполнял свой долг, — ответил Беннетт.

— Свой долг перед кем? — со все возрастающим раздражением поинтересовался Дункан. — Перед своей страной? Своим королем? А как насчет Бога?

— Бог, король, страна — это все одно и то же.

— Это точно? — Дункан остановился и устремил взгляд на Беннетта. — Скажи мне одну вещь. Ты участвовал в сражениях так же, как и я. Ты убил много людей, как и я. Ты даже спас жизнь своего командира, отца Амелии. Но зачем ты причиняешь страдания женщинам и детям? Зачем ты сжигаешь их дома?