Мужик обернулся, и Белла взвизгнула, почти вскакивая на ноги, – Он шутит, шутит! Простите! Простите!

– Да, я просто шучу, – рассмеялся я, – Джимми.

Белла расслабилась, когда мужик ушел прочь, бормоча про себя и собрав всю волю в кулак, чтобы не сожрать меня живьем.

Тогда я сказал:

– О, ПОДОЖДИ!

Мужик просто остановился, не поворачиваясь к нам. Он просто ждал.

– Могу я изменить свой заказ? – спросил я с наслаждением, чувствуя, что Белла схватила меня за руку.

– Я буду «Дака Эдвинга, приготовленного с сомнительным вкусом» (Дак (duck – утка) Эдвинг – прозвище Дона Эдвинга, американского мультипликатора, чьей фирменной подписью стало изображение утки – прим.пер.), – я указал на блюдо в меню, хотя он даже не смотрел на нас.

Он ждал, не говоря ни слова.

– И вишневую колу. Насчет нее я не передумал, – подтвердил я, – И не слишком много льда, окей? И… ссаный соус… насчет него я тоже не передумал… вкусный и горячий.

Он пошел прочь,… не говоря ни слова,… и я чувствовал себя так, словно первый бой я выиграл. Я рассчитывал схлестнуться с ним еще не раз, как бы его ни звали.

– Мы можем пропустить прием у врача, потому что ТЫ СОШЕЛ С УМА! – прошипела мне Белла через стол, наклоняясь ближе.

Я просто смеялся:

– Он из Нью-Йорка! Скорее всего, ему понравилось, так же как и мне! Он смеялся!

– Он СМЕЯЛСЯ потому что, вероятно, обдумывал, что сделать с твоей ГОЛОВОЙ после того, как СОРВЕТ ее с твоих плеч! – она шептала и кричала одновременно.

Я просто покачал головой и продолжал смеяться.

– Это мужские игры, – сказал я, – Вот увидишь. Я ему нравлюсь.

– Ты не должен всем нравиться, Эдвард, – сказала она мягко, – Ему же хуже, если ты ему не нравишься.

– Будет чудом, если мы живыми доберемся до дома, – добавила она, нервно оглядываясь.

Мне показалось, что кроме мужика и нас здесь никого не было. Ни одного свидетеля.

Я размышлял, как бы еще разозлить этого парня.

– Позор – ни одного человека в заведении, – сказал я громко чуть позже, – Субботний вечер, здание должно ходить ходуном от посетителей.

– Не думаю, что местным по душе здешняя атмосфера, – усмехнулась она.

– Да,… я цокнул языком, – Полная лажа. Такое заведение ПРОКАТИЛО бы в Нью-Йорке.

Coloring outside the lines. Глава 12 (часть 2)

Глава 12. Эбеновое дерево и слоновая кость.

Часть 2.

EPOV

Белла хитроумно попыталась изменить русло беседы.

– Ну,… ты нервничаешь? – спросила она, – По поводу приема?

Я думал об этом и вынужден был признать, что это так.

– Да, – я глотнул воды, не отводя от нее взгляда, – Может, поэтому я сегодня такой…. ВУУУУУУ. Я продолжаю думать об этом… время от времени,… о том, что он заставит меня говорить? Я имею в виду, что я СКАЖУ? Привет, меня зовут ЭНТОНИ и меня недавно изнасиловали?

Белла смотрела на меня своим прекрасным, проникновенным взглядом… ее глаза видели меня насквозь… ХОРОШЕГО меня.

Она взяла меня за руки и опустила их на стол между нами.

– Ты не должен делать никаких заявлений… просто говори то, что считаешь нужным. Он может задать тебе какие-нибудь вопросы… на первом приеме врач обычно пытается узнать о тебе. Твою историю. Хотя и не представляю, как ты ему все это расскажешь за один час.

– Я знаю, – я сглотнул, – Я не хочу рассказывать ему ВСЕ сразу,… при первом посещении. Это невозможно, да?

– Позволь ему вести, Эдвард, – сказала она мне, поглаживая мою руку своими большими пальцами, цвета слоновой кости, – Если он так хорош, как ты сказал,… он найдет к тебе подход. Не беспокойся.

– Спасибо, что идешь со мной, – я сжал ее руки немного крепче, – И спасибо за сегодняшний день. Я знаю, я часто вел себя, как придурок…

– Ты был восхитителен! – сказала она, опровергая мои подозрения о том, что я раздражал ее весь день, – Я получила массу удовольствия. Мы с папой… никогда раньше так не веселились. Я бы хотела… не важно…

Она избегала встречаться со мной взглядом, но этого я не мог ей позволить. Я чувствовал, что сейчас нужен ЕЙ,… и даже, несмотря на то, что она была доктором Беллой, я знал, что у нее тоже есть проблемы… горе, печаль,… я хотел быть с ней так, как она всегда была со мной.

– Твоя мама умерла, когда ты была маленькой…, – сказал я осторожно, не желая лезть к ней в душу. Я вспомнил, что Белла рассказывала мне, что ее мама умерла от рака.

– Наверное, твоему отцу было очень грустно без нее…, – сказал я, и понял, что сам был в такой же ситуации,… когда Тани не стало,… Кэти было всего три года,… если бы я после этого остался с ней, … стал бы я таким же угрюмым отцом? Я был, как минимум, благодарен, что у дочери остались обо мне только радостные воспоминания.

– Да, – сказала она очень тихо, и мне показалось, что она сейчас заплачет.

– Надеюсь, я был лучше, – сказал я откровенно, – Прости.

– Ты все делаешь правильно, – она вызвала мою усмешку, – Ты здесь. Это все, что мне нужно.

– Вот почему мне нужно увидеться с врачом, – попытался я объяснить, – Я хочу быть кем-то, на кого и ты можешь положиться. Я не хочу только брать,… ничего не отдавая взамен,…ТЕБЕ. Я хочу дать тебе все.

– Ты ДАЕШЬ, – сказала она, целуя мою руку, закрывая глаза и прижимаясь к ней щекой, – Сегодня я играла,… я никогда не делала этого раньше, правда. И причина тому – ТЫ. Хотя, сегодня время от времени я слышала голос своей матери. Прости, если хоть чем-то испортила тебе день.

– Ничем, – я улыбнулся, поглаживая ее по щеке, – Ты все сделала отлично. Хоть у кого-то из нас должен быть здравый смысл. И это точно не я – у меня в голове кавардак!

– Я не хочу всегда быть здравомыслящей, – усмехнулась она, – Мне тоже хочется поиграть.

– Я знаю, малышка, прости, – на этот раз я поцеловал ей руку, – Я обещаю – в следующий раз я буду ответственным папашей, а ты сможешь быть чокнутой маленькой девочкой.

Ей это понравилось, и она рассмеялась. Я был так рад, что смог заставить ее снова улыбаться.

– Звучит забавно, – согласилась она, – Я бы хотела посмотреть на тебя в этой роли. Но я думаю, ты нравишься мне больше в роли бестолкового ребенка.

– Будем учиться друг у друга, – пришло мне на ум, – Думаю, здорово, что мы – противоположности. Ты – на голову выше меня, умная,… а я – дикий маленький ребенок,… постоянно играющий. В свое время,… скоро,… мы перемешаемся, и я стану немного более зрелым,… а ты сможешь играть и быть глупышкой. Я научу тебя быть ребенком,… а ты научишь меня быть взрослым. Мы действительно однажды можем стать нормальными.

– Было бы здорово, – кивнула она, ей понравилась моя аналогия. Мне кажется, на секунду я поумнел.

– На самом деле я думаю, что я уже стал отчасти доктором Беллой, – объявил я, – Когда Кэти расстроилась тем утром, после того, как переночевала у Бена,… я притворился ТОБОЙ.

Ее лицо засияло.

– Правда?

– Да, – я мельком взглянул в сторону кухни, куда ушел мужик, – И я узнал причину, по которой она была так расстроена. Она чувствовала, что не может мне доверять. Я увидел себя ее глазами, …и в них не было доверия,… только страх быть брошенной. Я рассказал ей о том, как мне тоже было трудно доверять, …и как ты научила меня доверять тебе,… и какой замечательной стала моя жизнь с тех пор. Я не знаю, как, но она меня услышала. Это сработало.

Теперь у нее в глазах стояли слезы, и она сказала, всхлипывая, – Я люблю тебя, Эдвард Каллен.

– Я люблю ТЕБЯ, Белла Свон, – прошептал я, и мои глаза тоже увлажнились, …мы встали и обнялись прямо через стол,… это выглядело немного забавно,… но именно в этот момент мы отчаянно нуждались друг в друге.

Должно быть, мы оба стояли в нелепых изогнутых позах, пытаясь обняться, отклячив задницы,… но мне было все равно. Кажется, здесь нас никто не мог УВИДЕТЬ.

– Эй! – я услышал глухой стук стекла об стол, – Сядь и засунь свой член обратно в штаны. Здесь тебе не публичный дом! Отойдите друг от друга или я принесу шланг!