Дебрецен, 6-7 января 1849 г.
ТИХА ЕВРОПА…
Тиха Европа, вновь тиха, бои
Всех революций отгремели.
Презренье ей! Она затихла, и
Свободу взять народы не сумели.
И одного оставили, бежав,
Венгерца,- трусы, все ослабли,
На всех руках уж цепи дребезжат.
В руке венгерца только блещет сабля.
Так что же нам – впадать в отчаяния мрак?
Печалиться, что вышло так с другими?
О родина, пускай все это так,-
Уверенность как раз твой дух подымет!
Пускай подымет наш венгерский дух
То, что мы свет единственный для прочих:
Когда все спят – наш светоч не потух,
Горит во тьме непроходимой ночи.
Когда бы свет наш не светил с земли,
Здесь, в бесконечной ночи без просвета,-
На небе, там, подумать бы могли,
Что вымерла печальная планета.
Свобода! Ты взгляни, на нас взгляни,
Узнай, что твой народ выносит,-
Те слез пролить не смеют в эти дни.
А мы тебе всю в жертву кровь приносим.
Иль нужно еще больше, чтоб твое
Нам заслужить не зря благословенье?
Когда вокруг предательство встает,
Мы лишь одни тебе верны в служенье!
Дебрецен, январь 1849 г.
ГРЕМЕЛА КАНОНАДА…
Гремела канонада
Подряд четыре дня.
Меж Визакной и Дэвой
Красна была земля.
Был мир красивым, белым,
Когда мела пурга,
Но кровью обагрились
Глубокие снега.
В таком бою мы бились,
Какой за жизнь свою
Не видело и солнце,-
Четыре дня в бою!
Но бились что есть силы,
Как требовала честь.
Был этот бой неравным,-
Мы проиграли здесь.
И нас господь и счастье
Покинули совсем.
Один лишь вождь остался –
Лишь ты, наш славный Бем!
Величием душевным
Нас всех, ты поражал.
О Бем, наш вождь отважный,
Наш храбрый генерал!
Чтобы тебя прославить,
Я слов не нахожу,
И лишь с немым восторгом
Я на тебя гляжу.
И если б человека
За бога я признал,
То, преклонив колени,
Перед тобой бы встал.
Горжусь я грозной славой,
Что я с тобой служу
И это поле битвы
С тобой я обхожу.
С тобой скакал я рядом
В отчаянных боях,
Где гибло все живое,
Где зрела смерть в полях.
Ты многими покинут,
Отважный старец мой,
Но я тебя не бросил,
Ведь я-то здесь, с тобой!
Пусть скажут, что с тобою
До смерти я шагал,
О Бем, мой вождь отважный,
Мой славный генерал!
Дебрецен, 10-15 февраля 1849 г.
В БОЮ
Разгневана земля,
Разгневан небосвод –
Кровь льется по земле,
И солнце пламень льет.
Вечерняя заря
Вся в пурпуре встает.
Вперед, венгерцы, в бой!
Вперед, войска, вперед!
Закат глядит на нас
Из диких облаков.
И видится в дыму
Мерцание штыков.
Медлительная мгла
Клубится и ползет,
Вперед, венгерцы, в бой,
Вперед, войска, вперед!
Ружейная пальба
Гремит и там и здесь,
Орудия ревут,
И мир трясется весь.
Не рухнут ли сейчас
Земля и небосвод?
Вперед, венгерцы, в бой,
Вперед, войска, вперед!
Отвагой боевой
Свирепо возбужден,
И дымом опьянен,
И кровью опьянен,
Останусь лиг в живых,
Иль смертный час мой бьет?
Вперед, венгерцы, в бой,
Вперед, войска, вперед!
Меддеги, 2-3 марта 1849 г.
Я ГОВОРЮ, ЧТО ПОБЕДИТ МАДЬЯР…
Я говорю, что победит мадьяр:
Назло земле и небу наш удар!
Лишь потому не шли к победе мы,
Что были розны души и умы.
Сейчас едины все, мадьяр, поверь!
Когда ж победа, если не теперь?
Все, как один, чтоб жизнь в бою сложить,
И потому, народ, ты будешь жить.
И будет жизнь всех краше и светлей,
На зависть всем живущим на земле.
Я смело встал среди войны огня
И знаю, пуля не пронзит меня.
Судьба меня от смерти сохранит
И знает: я не должен быть убит,-
Затем, что в день, когда враги умрут,
Я должен быть поднявшим песен труд,
Чтобы воспеть свободу до конца
И память о священных мертвецах,
Чьей кровью ты, отчизна, крещена,-
Рожденья песней прозвучит она!
До этого дожить я должен дня,
Чтоб нас могла свобода осенять,
Чтоб смыть годов проклятых, темных грязь,
От радости и плача и смеясь,
Чтоб звук разбитых навсегда цепей
Звучал молитвой родины моей.
Нет, должен я дожить до дня того,-
Мой меч и лира бились за него!
Марош-Вашархей, 6-7 марта 1849 г.
ВНОВЬ ЖАВОРОНОК НАДО МНОЙ…
Вновь жаворонок надо мной,
Чуть от него я не отвык.
Пой, вестник дней весенних, пой,
Ликуй, что так простор велик.
О, господи, как этот звук
Мне после шума битвы мил!
Он кровь мне с обагренных рук
Своею чистотою смыл.
Пой, милый, не жалей рулад.
Ты мне напомнил в их пылу,
Что я не только ведь солдат,
Но твой собрат по ремеслу.
Твой щебет оглашает синь
Во славу музы и любви.
Во имя этих двух богинь
Безумствуй и в лазурь зови.
Воспоминанье и мечта,
Проснувшись, прерывают сон
И, как два розовых куста,
Цветут во мне под твой трезвон.
К возлюбленной лететь мечтой,-
Наверно, счастия предел,
И этой счастья полнотой
Я всех бы наделить хотел.
Могу сказать, как на духу:
Создав ее, признался бог,
Что рай небес не наверху,
А здесь, внизу, у наших ног.
Пой, жаворонок. Ты – призыв,
Чтоб вышли из земли цветы.
Пой, вешний вестник, пробудив
Души дремавшие пласты.