Скандинавские саги — исландские, норвежские и датские сказания — отличаются исторической достоверностью и определенностью. Правдивость описанных в них отдельных фактов и событий подтвердили многочисленные археологические находки в Америке, Гренландии, Исландии, Норвегии и Дании. Скандинавские саги — ценнейший исторический источник, которому долгое время не придавали большого значения, пока знаменитый датский археолог (первой половины XIX в.) К. К. Рафн не представил в высшей степени убедительные доказательства доколумбовского открытия Америки.

В ту эпоху Норвегия была бедной страной с ограниченной территорией, пригодной для заселения. Сравнительно суровые климатические условия мало благоприятствовали земледелию. Поэтому значительная часть жителей вынуждена была искать счастья вдали от родины. Когда какому-нибудь викингу[163] случалось найти богатый край или поселение, сулящее хорошую добычу, он возвращался домой, собирал дружину и следующей весной отправлялся в поход в сопровождении людей, увлеченных жаждой сражений и страстью к наживе.

Храбрые охотники и рыболовы, норманны с юных лет привыкали к опасным плаваниям среди бесчисленных островов и скал, как бы защищающих континент от ярости океана, привыкали лавировать в излучинах глубоких фиордов, словно вырубленных в скалах каким-то гигантским мечом. Скандинавы пускались на своих дубовых кораблях в далекие плавания, терроризируя внезапными набегами жителей прибрежных стран. Корабли скандинавских викингов, большие и малые, длинные и короткие, чаще всего имели спереди мощный волнорез, поверх которого вздымался высокий нос, загнутый в форме буквы S. Наскальные изображения, встречающиеся в Швеции и Норвегии, дают наглядное представление об этих быстроходных и вместительных судах с прямыми парусами. Известно, например, что корабль конунга[164] Олафа Трюггвессона имел тридцать две скамьи для гребцов и был рассчитан на девяносто человек экипажа. Корабль конунга Канута вмещал шестьдесят человек. Два корабля конунга Олафа Святого (или Толстого, как его называли при жизни) вмещал до двухсот человек каждый.

«Морские короли», как часто называли норманнских викингов, большую часть жизни проводили на своих кораблях. Скандинавы грабили замки феодалов, сжигали богатые монастыри, опустошали берега Франции, спускались по рекам и доходили по Сене до Парижа, проплывали Средиземное море до Константинополя.

Нужно сказать, что пиратство не только не считалось зазорным промыслом в этом варварском или полуцивилизованном обществе, но всячески восхвалялось дружинными певцами — скальдами, которые восторженно воспевали удаль и отвагу викингов и сохранили в памяти поколений много подробностей о смелых морских походах норманнских конунгов. Саги и песни скальдов содержат интересные сведения о географических открытиях, сделанных скандинавскими мореходами.

С VIII в. они посещали Оркнейские, Гебридские, Шетландские и Фарерские острова, где еще в VII в. селились поодиночке или небольшими группами ирландские монахи-отшельники.

В 861 г. норвежский пират по имени Наддод, живший на Фарерских островах, был отброшен бурей на северо-запад, к стране, покрытой снегом, которую он назвал Снуланн (Снежная страна). Позднее эта земля была названа Исландией (Ледяная страна). Там норманны еще обнаружили — под именем папи — в кантонах Папейя и Папили ирландских монахов.

В 885 г. конунг Харальд Прекрасноволосый покорил всю Норвегию и провозгласил себя единовластным правителем страны. Значительное число норманнов, не желавших подчиниться Харальду, эмигрировало в Исландию. Эти переселенцы заложили там основы такой же «республики»[165], какая существовала незадолго до того в самой Норвегии. Исландское народовластие существовало до 1262 г., пока Исландия не попала под власть норвежских королей.

Смелые норманны занимались в Исландии не только скотоводством, охотой на морского зверя и рыбной ловлей, но и продолжали исследовать неведомые морские просторы, открывая новые земли и острова.

В 920 г. группа норманнских пиратов во главе с Гунбьерном была отнесена ветром к далекой северной земле; на горизонте виднелись седые вершины гор. В 983 г. эту землю, издали замеченную Гунбьерном, открыл норвежец по имени Эйрик Раул («Рыжий»). Изгнанный из Норвегии за убийство и затем из Исландии за «беспокойный нрав», он отправился на поиски нового места для поселения и высадился под 64° северной широты на пустынном гренландском берегу, покрытом вечными льдами. В надежде найти подходящее место для жилья Эйрик и его спутники обогнули мыс Фарвель и остановились на юго-западном берегу Гренландии, где построили большой дом (развалины его были найдены археологом Г. Иоргенсеном недалеко от Юлианехоба). Эту страну Эйрик Рыжий назвал Зеленой землей (Гренланд), так как за мысом Фарвель большие участки суши были покрыты довольно густой растительностью.

Через три года Эйрик Рыжий вернулся в Исландию за своими друзьями, и вскоре в Братталид (так он назвал свой поселок в Гренландии) пришло четырнадцать кораблей с колонистами. Норманнские поселения в Гренландии так быстро разрастались, что в 1121 г. столица страны, Гардар, была превращена в самостоятельную епархию, которая существовала еще в те годы, когда Колумб открыл Антильские острова.

В 986 г. норвежец Бьярни Херьюльфсон, прибывший из Норвегии в Исландию, чтобы погостить у своего отца, узнал, что последний отправился вместе с Эйриком Рыжим в Гренландию. Молодой викинг, не колеблясь, пустился в море на поиски страны, местонахождение которой ему было известно только понаслышке. Течение отбросило его к каким-то неведомым берегам. Одни исследователи принимают их за Новую Шотландию, другие — за Ньюфаундленд, третьи — за побережье штата Мэн. Когда, после многих приключений, Бьярни Херьюльфсон добрался до Гренландии, Эйрик Рыжий стал попрекать его за то, что он недостаточно тщательно исследовал страну, куда был заброшен «по дикой прихоти волн».

Эйрик послал своего сына Лейфа к норвежскому двору, настолько оживленными были в то время сношения метрополии с ее колониями. Король, обращенный в христианство, решил направить в Исландию духовную миссию, призванную сломить культ Одина. Он приставил к Лейфу несколько священников, которые должны были проповедовать основы христианства гренландцам; но молодой авантюрист, едва вернувшись на родину, предоставил святым отцам самим выпутываться из положения, а сам, узнав об открытии Бьярни новых земель, предпринял путешествие за океан и действительно обнаружил обширную пустынную землю, усеянную огромными валунами. Лейф назвал ее Хеллуланн (Каменистая страна). По-видимому, это был северный берег острова Ньюфаундленд, далее за низким, песчаным берегом стеной поднимался темный лес, оживляемый пением бесчисленных птиц. В третий раз он вышел в море. Отсюда Лейф спустился к югу и через несколько дней вошел в бухту, известную под именем Род-Айленд. Мягкий климат, лесистые берега, реки, полные лососей, так понравились Лейфу, что он, назвав эту землю Маркланн (Лесная страна), построил большой бревенчатый дом Лейфсбудир (жилище Лейфа). Затем он послал своих товарищей на юг исследовать близлежащие земли. Моряки вернулись с хорошей вестью: по берегам рек в лесах оказались густые заросли дикого винограда. Лейф присвоил этой земле название Винланн (Страна вин). Нагрузив свои корабли лесом, виноградом и пушниной, норманны летом 1001 г. вернулись в Гренландию.

Со слов Лейфа известно, что самый короткий день в той стране длится девять часов. Отсюда можно заключить, что Лейфсбудир был построен на северо-восточном берегу Америки, под 41°24'10" северной широты.

Экспедиция Лейфа наделала много шума. С тех пор сына Эйрика стали называть Счастливым. Чудесные рассказы об открытых за океаном странах побудили брата Лейфа, Турвальда, отправиться туда с тринадцатью товарищами (1002 г.). Перезимовав в Лейфсбудире, Турвальд исследовал берега к югу, осенью возвратился в Винланн и в следующем, 1004 г. занялся осмотром берегов к северу от Лейфсбудира. На обратном пути норманны впервые встретили эскимосов и без всякого повода безжалостно их перебили. На следующую ночь после убийства норманны внезапно оказались окруженными бесчисленной флотилией эскимосских «каяков», откуда на них сыпались целые тучи стрел. Предводитель экспедиции Турвальд был смертельно ранен и вскоре умер. Товарищи похоронили его на мысе, названном мысом Креста.