На следующий год, 15 мая 1501 г., Гашпар Кортириал, получив помощь от португальского правительства, снова отправился из Лиссабона за океан с целью расширить свои открытия. На этот раз он взял курс несколько южнее и открыл большую землю, названную им Терра Верди (Зеленая Земля). Две каравеллы из трех благополучно вернулись в Португалию с захваченными для продажи в рабство индейцами, но судно, которым командовал сам Гашпар Кортириал, пропало без вести. Вероятно, он погиб где-нибудь у берегов Канады.
Мигел Кортириал, приближенный португальского короля, получил разрешение отправиться на поиски своего брата Гашпара и продолжить начатое им исследование новых земель. По договору от 15 января 1502 г. он получил в дар половину земель и островов, которые мог бы открыть его брат. Отплыв из Лиссабона 10 мая того же года с тремя кораблями, Мигел Кортириал благополучно достиг Ньюфаундленда; здесь он разделил свою маленькую флотилию, поручив каждому кораблю в отдельности тщательно исследовать берег, чтобы отыскать следы каравеллы Гашпара. Поиски не дали никаких результатов. По истечении установленного срока два корабля встретились в заранее назначенном месте у берегов Ньюфаундленда, но третий корабль, на котором был сам Мигел Кортириал, не вернулся. Прождав его до 20 августа, спутники Кортириала отплыли в Португалию. Обоих братьев постигла одинаковая участь.
В 1503 г. португальский король отправил две каравеллы с поручением отыскать хоть какие-нибудь следы братьев Кортириал; но все поиски были напрасны, и корабли вернулись в Лиссабон, ничего не найдя.
Узнав об этом, последний из братьев Кортириал, Вашку Аннеш Кортириал, губернатор островов Сан-Жоржи и Терсейра, решил на свой счет снарядить корабли и отправиться на поиски Гашпара и Мигела. Однако король, боясь гибели последнего из трех братьев, воспротивился этому намерению и не отпустил Кортириала за океан.
На картах XVI в. Канада часто именуется «Землей Кортириалов». Это название распространялось и на земли, лежащие южнее современной Канады и занимающие значительную часть Североамериканского континента.
Остановимся теперь на английских открытиях в Северной Америке, связанных с именами Джона и Себастьяна Каботов. Многое из того, что нам известно об этих замечательных путешественниках, является результатом исследований француза Авезака и англичанина Николса, которым удалось обнаружить ценные документы в английских, венецианских и испанских архивах. Несмотря на то, что некоторые утверждения этих ученых отнюдь не являются бесспорными, мы воспользуемся для нашего краткого обзора преимущественно их трудами.
Не найдено записей ни об имени, ни о национальности Джона Кабота, как и о времени его рождения. По мнению господина д'Авезака, Джованни Кабота, Кабото (или Кабот) родился если и не в самой Генуе, то в ближайшем соседстве с ней, может быть, в Кастильоне, в первой четверти XV столетия. Некоторые историки считают его англичанином, и национальное самолюбие, видимо, подтолкнуло господина Николса принять эту точку зрения; по меньшей мере это можно заключить из выражений, которые он употребляет. В чем нельзя сомневаться, так это в том, что Джон Кабот прибыл в Лондон с целью заняться коммерцией и поселился в Бристоле, в то время втором по значению городе королевства, выбрав местом жительства предместье Катай[172], названное так по причине многочисленных венецианских купцов, обосновавшихся там и ведших торговлю с Дальним Востоком. Именно там родились два последних сына Кабота — Себастьян и Санчо, если вспомнить, что рассказывает старинный летописец Идеи: «Себастьян Кабот говорил мне, что он родился в Бристоле, а с четырех лет от роду он уехал с отцом в Венецию и вернулся в Англию только через несколько лет, что дает другим повод полагать, будто он родился в Венеции». В 1476 г. Джон Кабот находился в Венеции и 29 марта получил там свидетельство о натурализации, а это доказывает, что он не был уроженцем этого города и должен был заслужить права горожанина. Господин д'Авезак склонен думать, что он посвятил себя изучению космографии и мореплавания, возможно, сотрудничал со знаменитым флорентийцем Паоло Тосканелли, теоретические концепции которого о распределении суши и океана на земной поверхности он хорошо знал. Одновременно он мог услышать рассказы об островах, расположенных посреди Атлантического океана и нареченных Антилией, Землей Семи Городов или Бразилией. Правда, более достоверным кажется, что как-то по торговым делам он оказался в Леванте, говорят даже, что в Мекке, и там он узнал, из каких стран привозят те или иные пряности — самую доходную тогда для венецианцев отрасль коммерции.
Если же отказаться от всевозможных спекуляций насчет Джона Кабота, то верным окажется только то, что в Бристоле он основал крупный торговый дом.
Сын его Себастьян Кабот, с малых лет приохотившийся к морю, ознакомился со всеми известными тогда отраслями навигации и совершил несколько плаваний по океану, чтобы овладеть на практике тем искусством, которое он познал в теории.
Приехав в Англию, Кабот сразу же стал пытаться осуществить свою идею с помощью бристольских купцов. «Уже в продолжение семи лет, — писал 25 июля 1498 г. испанский посол в своем донесении Фердинанду и Изабелле, — бристольские купцы снаряжают по прихоти этого генуэзца по две, по три и по четыре каравеллы на поиски острова Бразил, или Земли Семи Городов».
В то время по всей Европе распространился слух об открытиях Колумба. «У меня родилось, — говорит Себастьян Кабот в одном письме, сохранившемся благодаря Рамузио, — страстное желание и сердечное влечение самому совершить нечто значительное, и, узнав все, что возможно, о земном шаре, я решил, что быстро достигну Индии, если буду плыть на запад. О своем проекте я сообщил его величеству, и он остался им очень доволен».
Король, к которому обратился Кабот, был тот самый Генрих VII, который несколькими годами раньше отказал Колумбу в какой-либо поддержке. Понятно, что теперь, когда стало известно об открытии за океаном новых земель, он отнесся благосклонно к проекту, представленному Каботами — отцом и сыном. Хотя из приведенного отрывка ясно, что Себастьян Кабот приписывал себе одному всю честь проекта, но главным инициатором предприятия был его отец, о чем свидетельствует патент, выданный Джону Каботу в 1495 г.
Ознакомимся с этим интересным документом (цитируем его в сокращенном виде): «Мы, Генрих… разрешаем нижепоименованным: Джону Каботу, гражданину Венеции, и его сыновьям, Луису, Себастьяну и Санчо, отправиться под нашим флагом с пятью кораблями такого тоннажа и с таким количеством экипажа, какое они сочтут нужным, в плавание за их собственный счет ко всем местам, областям и берегам восточного, западного и северного морей… чтобы искать, открывать и исследовать всяческие острова, страны, области и провинции язычников и неверных, остающиеся до сего времени неизвестными христианскому миру, в какой бы части света они ни находились… Мы жалуем им и их потомкам право покорять страны и владеть ими… с условием, что они из всех своих выгод, барышей и доходов будут уплачивать нам пятую часть всего, что достигнется каждым отдельным плаванием, и каждый раз при их входе в бристольскую гавань (в этой гавани они только и имеют право приставать)… освобождаем их и их наследников от уплаты всяких пошлин на товары, которые они будут привозить из открытых ими стран… Повелеваем всем нашим подданным на суше и на море оказывать покровительство и помощь названному Джону и его сыновьям».
Таков патент, выданный 5 марта 1495 г. Джону Каботу и его сыновьям после их возвращения из первого плавания к Американскому континенту, а отнюдь не до этого, как полагают многие исследователи. Как только весть об открытиях Колумба достигла Англии, — вероятно, в 1493 г., — Джон и Себастьян снарядили на свой счет экспедицию и в начале 1494 г. покинули Бристоль с намерением достигнуть сначала Китая, а затем Индии. В том, что это плавание действительно имело место, сомневаться не приходится, так как в Парижской национальной библиотеке хранится единственный экземпляр карты, гравированной в 1541 г., то есть еще при жизни Себастьяна Кабота; она свидетельствует об этом путешествии и о точном времени открытия канадского острова Кейп-Бретон[173].