Пройдя мимо Филиппинских островов, 14 ноября Дрейк высадился на острове Тернате (Молуккские острова) и на следующий день встретился с местным властителем. Он приблизился к кораблю с флотилией из четырех лодок, в которых сидели его приближенные, одетые в парадное платье. После обмена приветствиями и подарками англичане получили рис, сахарный тростник, кокосовые орехи и саговую муку.
На следующий день отпущенные на берег матросы были приглашены во дворец и присутствовали на праздничном приеме. «Впереди властителя несли зонт, богато вышитый золотом. Одет он был по обычаю страны, но очень пышно. С плеч до земли спускался длинный плащ из золотой парчи. Голова его была покрыта красивым тюрбаном, украшенным драгоценными камнями; шею обвивала прекрасная золотая цепь с массивными застежками; пальцы были унизаны перстнями с необыкновенно большими камнями, а обут он был в сафьяновые башмаки».
Нагрузив корабль пряностями, Дрейк возобновил путешествие, но 9 января 1580 г. возле острова Целебес (Сулавеси) наскочил на подводную скалу. Ради спасения жизни пришлось бросить за борт восемь пушек и часть съестных припасов. Через месяц измученные путешественники достигли небольшого острова, который туземцы назвали Баратива. (Дрейк занялся здесь починкой корабля и закупил по дешевке новую партию пряностей.
Пребывание на этом острове оставило у англичан самые приятные воспоминания: «Остров плодороден и богат золотом, серебром, медью, оловом, серой и т. д. Население умеет не только добывать металлы, но и обрабатывать их, придавая поделкам искусную форму. Здесь растет мускатный орех, имбирь, перец, лимон, кокос — всего этого такое изобилие, что вполне оправдывалась старая поговорка: за бурей идет тишина, за войной — мир, за голодом — урожай.)* За все наше путешествие мы нигде, за исключением Тернате, так не питались и нигде так не отдыхали, как здесь».
Затем следует описание стоянки на острове Ява. Англичане были радушно встречены главным раджей и его четырьмя наместниками. (Яванцы принесли в обмен на товары столько всякой снеди, что ею можно было набить весь трюм.)* «Народ здесь все рослый и воинственный; у них мечи, кинжалы и щиты собственной искусной работы, собственной закалки».
Вскоре Дрейк узнал от местных жителей, что неподалеку стоит большой флот. Опасаясь встречи с испанцами, он немедленно снялся с якоря и в первых числах июня благополучно обогнул мыс Доброй Надежды. 3 ноября 1580 г. Дрейк высадился в Плимуте, закончив свое кругосветное плавание, длившееся почти три года.
Прием, оказанный ему в Англии, сначала был весьма сдержанным. Его нападения на испанские корабли и города в Америке в то время, когда обе нации официально находились в состоянии мира, нельзя было расценить иначе, как пиратские набеги. Многие англичане по справедливости считали Дрейка морским разбойником, попирающим человеческие права. Но королева, по-видимому, судила иначе, хотя и не решалась в течение пяти месяцев открыто выразить Дрейку свое благоволение. Затем, когда отношения с Испанией ухудшились, она послала за адмиралом и милостиво выслушала его подробный рассказ о проделанном путешествии. Она приказала перевести его легендарный корабль из Плимута в устье Темзы — в Дептфорд, взошла на палубу и в торжественной обстановке возвела Дрейка в звание рыцаря.
На этом и закончилась роль Дрейка как замечательного мореплавателя и открывателя новых земель, а описание его жизни как воина и неумолимого врага испанцев не входит в нашу задачу. Осыпанный почестями и облеченный высокими полномочиями, Дрейк умер в море 28 апреля 1596 г., во время очередного похода против испанцев.
Френсис Дрейк знаменит тем, что совершил второе после Магеллана кругосветное плавание и впервые обогнул Огненную Землю, открыв группу островов у мыса Горн, на месте предполагавшегося материка[198]. Кроме того, он поднялся вдоль берега Северной Америки до 43° северной широты, выше, чем это удавалось его предшественникам — испанцам. Во время своего путешествия Дрейк открыл также несколько островов и архипелагов. Но если Дрейку приписывается мало открытий, то объясняется это тем, что английский пират не стремился по многим причинам указывать свой маршрут в судовом журнале и часто избегал точных обозначений. Поэтому мы не можем перечислить все открытые им земли и острова. Дрейк положил начало морским набегам англичан, причинившим столько вреда испанцам. Эти набеги так обогатили его, что поощрили заняться тем же промыслом многих его современников.
Из мореплавателей, последовавших примеру Дрейка, самым знаменитым и самым удачливым был, бесспорно, Томас Кавендиш. Поступив еще в юности на службу в английский военный флот, Кавендиш бурно провел молодые годы и быстро растратил свое небольшое наследство. Потому он и решил возместить потери за счет испанцев. В 1585 г. Кавендиш ушел со службы и отправился в Америку за добычей. В Англию он вернулся богачом и, поощренный легкой фортуной разбойника морских дорог, решил приобрести на этом поприще славу и приумножить состояние. И тогда он купил три корабля в двадцать, сорок и шестьдесят тонн водоизмещением, подобрал экипаж из ста двадцати бывалых матросов и солдат и 22 июля 1586 г. снова пустился в море. Кавендиш миновал Канарские острова и добрался до Сьерра-Леоне, португальской колонии в Западной Африке. Разграбив город, он поплыл дальше, пересек Атлантический океан и достиг гавани Пуэрто-Десеадо[199], где бросил якорь 27 ноября. Здесь оказалось бесчисленное множество морских собак[200], очень крупных и таких сильных, что четыре человека с трудом одолевали одного зверя. Здесь же обитала масса бескрылых птиц, питающихся рыбой. Это были пингвины. Считая себя в этой удобной гавани в полной безопасности, Кавендиш вытащил свои суда на берег для починки. Но вскоре англичане не поладили с патагонцами, «людьми гигантского роста, у которых ступни достигают восемнадцати дюймов». Патагонцы тяжело ранили двух матросов стрелами, снабженными каменными наконечниками.
Седьмого января 1587 г. Кавендиш вступил в Магелланов пролив и в самой узкой его части встретил и принял на борт двадцать три испанца (среди них были две женщины) — уцелевших обитателей колонии Вилья-Фелипе, основанной за три года до того испанским капитаном Педро Сармьенто[201]. В этом селении, построенном испанцами с одной только целью — воспрепятствовать проходу иностранных судов через пролив, были возведены четыре форта и одна церковь. К тому времени город уже представлял собой жалкое зрелище. От фортов и церкви остались одни развалины. Жители поселка, лишенные возможности заниматься обработкой земли, так как на них непрерывно нападали огнеземельцы, быстро вымирали от голода и болезней. Многие погибли на пути к испанским селениям в Чили. От всей колонии только и уцелела эта жалкая горстка людей. Забрав на свои суда несчастных колонистов, Кавендиш изменил название Вилья-Фелипе на Голодный порт (Пуэрто-Амбре). Так именуется и поныне это печальное место.
Двадцать первого января Кавендиш посетил другую бухту, названную им в честь английской королевы — Элизабет (бухта Елизаветы). В этом месте протекала быстрая река, по берегам которой обитали дикари, по уверению путешественников — людоеды. Они часто нападали на испанских колонистов и тщетно пытались завлечь матросов Кавендиша внутрь страны.
Двадцать четвертого февраля при выходе из пролива в «Южный океан» маленькая эскадра была рассеяна страшной бурей. Флагманский корабль, потеряв всех своих спутников, дал сильную течь и едва удерживался на волнах. Только 15 марта Кавендиш соединился со своими судами у того самого острова Чилоэ, на котором Дрейк подвергся нападению арауканов. Не дали они высадиться и Кавендишу. Несмотря на то, что остров Чилоэ и другие прилегающие острова давно уже привлекали испанцев, они так и не смогли покорить вольнолюбивых островитян, отважно защищавших свою свободу. После неудачной попытки высадиться на острове Чилоэ Кавендишу пришлось добираться до острова Санта-Мария, где покоренные индейцы, приняв англичан за испанцев, в изобилии снабдили их маисом, курами, бататами[202], свиньями и другими припасами.