— Ничего не слышно. Сверчки!

— Какие сверчки? — не поняла Елена.

— Тишина на американском жаргоне.

Когда они оказались посреди зала, двери открылись, и в зал въехала королева Виктория в кресле-носилках. Их несли четверо индийских слуг, и ещё трое следовали сзади. Вообще-то, она жила в Виндзоре (или где-то в другом месте), однако это отличие от реальной истории могло быть связано с космической программой альтернативцев.

За её спиной, вероятно, стояли другие члены королевской семьи, но их не было видно за спиной.

Все они были одеты. Видимо, их предупредили, что нужно приготовиться к приёму гостей.

За спинами наших современников послышались шаги, и в зал вошли Роберт Сесил, он же 3-й маркиз Солсбери, и Джозеф Чемберлен. С моноклем и орхидеей в петлице. Родной отец того самого Чемберлена, которому большевики написали ответ.

Сергеевский довольно потёр руки, хихикая.

— Ну-ка, где наши вымышленные персонажи? Где наши жертвы космооперы?

— Извиняюсь, но что вы сказали? — не поверил Джозеф Чемберлен.

— Нет, конечно, я весомо предполагаю, что на Земле Чемберлен, Солсбери и прочие политики были реальными людьми. А вот марсиане это уже выдумки... — учёный взглянул вверх. — Автор, убейся апстену!

Солсбери держал в руке два телеграфных бланка.

— Выслушайте два известия, дамы и господа! Первая телеграмма от сэра Николаса О'Конора из Санкт-Петербурга. Телеграмма из Санкт-Петербурга гласит, что двое геян были извлечены из-под мира и посажены в тюрьму. Когда выяснилось, кто они такие, русские вспомнили о нашей колониальной программе и отправили геян к нам. Но сначала русские приняли их за нечистую силу.

Старший Чемберлен поморщился.

— Русские — всего лишь самый западный из восточных народов. От них можно услышать и не такое.

— Вторая телеграмма пришла из Вашингтона. Мистер Кливленд обеспокоен не только тем, что мы игнорируем доктрину Монро, но и тем, что точно таким же манером поступили геяне. Свою деятельность они увенчали разрушением Президентского дворца. А ещё раньше Тесла разрушил Биг-Бен.

— Понятно, — тихо сказала Елена. — Одни произвели разрушения в Британии, а другие произвели разрушения в Америке. И это как бы намекает. Вот что будет, если современная Британия будет продолжать во всём следовать Америке... Пусть гражданин Кэмерон узнает об этом.

Солсбери показал ладонью на королевскую семью.

— Этих людей я узнаю по одежде, мистер Чемберлен.

«Кто-то говорил, что у него прозопагнозия», — подумала старший агент.

— Но кто эти люди?

— Это геяне.

— Я вынужден признать, что это и есть геяне. Да, меня вызвали сюда потому, что геяне оказались на нашей планете. Это ужасно. Неужели они решили прислать парламентёров, когда колонизация ещё не началась? И какие могут быть парламентёры у отсталых народов? Ладно, учтём, что военные действия ещё не начались, и потому они не парламентёры, а послы. Но какие могут быть дипломаты у отсталых народов? Даже в таком случае они портят собственную репутацию послов. Где фраки, где цилиндры?

— Мы не отсталые, что и собираемся вам доказать, — возразил Браун.

— Англичане знают о том, что пятница — самый тяжелый день. Скоро полночь, заканчивается пятница. Житейская мудрость нас не подвела.

— Слышали мы о ваших викторианских суевериях!

— Суевериях? Мы сами не такие отсталые, как вы думаете. Раньше люди не знали, из-за чего происходят солнечные затмения, и чрезмерно боялись их. Солнечные затмения вызывали суеверный страх. Впоследствии оказалось, что Солнце закрывается одним из спутников планеты, и этот спутник получил название Фобос, что означает «страх».

«А вот этого я не знала. На Нашей Земле, конечно, такого не было. Правда, в викторианской Англии народ суеверно относился к солнечным затмениям. А эти уже не народ. Погодите, а как же их Луна, про которую сказал Дулиттл? Ошибка?».

Вслух она сказала:

— Полночь, говорите? Тогда вам нужно поторопиться, ведь ровно в полночь ваша планета превратится в тыкву!

— Интересное известие. Но известно ли вам, что наша планета названа не только англосаксонским словом, но и именем бога войны Марса?

— Вы делаете из этого далеко идущие выводы? Что мы должны с вами воевать? А нашу планету, значит, назвали именем богини Геи?

— Да, мисс.

— Вы делаете вывод, что раз наша планета носит название Гея, значит на ней живут одни геи? Хотя если учесть победоносное шествие толерантности по всему земному шару, вы правы...

Солсбери пришёл в ступор, так как в девятнадцатом веке такого слова не знали. (Не считая английского прилагательного gay — весёлый.)

— Ладно, не будем отвлекаться от основной темы разговора. Если вы джентльмены, вам следует представиться перед началом разговора. Хотя какие джентльмены у отсталых народов?

Начальница космонавтов представила всех:

— Елена Шишкина, Роберт Ниро Браун, Арсен Делон, Эраст Попов, Родион Сергеевский и Родни Фокс.

— Кто Родни Фокс? — не поверил Солсбери. — Это негр?

— Вы правы.

— Негры летают в космос? Это ни в какой степени невозможно!

Чемберлен:

— Простите, вы сказали, Елена? Вы девица?

— Да. Разве по мне не видно?

Альтернативцы увидели на ней скафандр, пусть даже видоизменённый.

— Женщины-астромены? Это никак не возможно!

Елена снова надела платье.

— В двадцать первом веке всё возможно. Если вы называете астронавтов астроменами, в данном случае больше подходит слово «астровумен».

— Опять вопиющее нарушение политкорректности! — крикнул Браун. — В соответствии с тысячелетней историей политкоректности, правильно не астромен и не астровумен, а астроперсона!

Альтернативцы притихли.

— На вашей планете девятнадцатый век, и поэтому вы думаете, что у вас в девятнадцатом веке всё есть! Даже космическая техника! Зато у вас нет политкорректности! Я требую ввести политкорректность! Отныне вы будете называть землян землеамериканцами!

Альтернативцы отступили. Браун продолжал:

— Нравится вам это или нет, но история на нашей стороне. Мы вас похороним.

Елена вышла вперёд:

— Вы не можете сказать по другому? Как могло бы петься в песне Стинга, мы надеемся, что американцы любят своих детей. Американцы, любите всех, и не причиняйте никому вреда. Пусть миром правит любовь, так было и всегда так будет.

В поле зрения появились новые альтернативцы. Эдисон и Тесла, которых мы уже видели в телевизоре, вышли вперёд.

В то же время снаружи Букингемского дворца был слышен треск двигателя допотопного автомобиля. К альтернативцам присоединился ещё один в странном сочетании: в фраке, цилиндре, с моноклем и в галифе. Его сопровождал второй, более низкого роста и в таком же костюме, только без монокля и галифе. Первый, оказывается, был немецким дипломатом фон Зигфелдом, в последние годы XIX века работавшим немецким послом в Лондоне. Правда, в двадцать первом веке такие личности уже мало кому известны.

Правда, Елена что-то такое слышала. Во всяком случае, она сказала своему начальнику:

— Где-то я слышала (не помню, где), что на самом деле у фон Зигфелда не автомобиль, а конный экипаж с звуковым эффектом мотора.

Немецкий дипломат недовольно взглянул на умницу.

— Это геяне? Как же мы будем конкурировать с Великобританией в освоении космических колоний, если геяне уже высадились на Мире?

Эдисон достал из-за пазухи журнал, свернул и приложил к уху, как слуховую трубу.

— Мистер Эдисон, мистер Тесла, как вы могли? — спросил Родион Моисеевич.

— Я не совсем понимаю, о чём вы спрашиваете, — сказал Тесла.

— Как вы могли стать приспешниками империализма? Ну Эдисон ещё ладно, от него этого можно ожидать, но вы, вы, Тесла?

— С нас потребовали новые изобретения.

— И что?

— Я понял, что смогу развернуть свою деятельность на новой почве! — ответил Эдисон. — В отличие от этого чудака Теслы во мне есть жилка предпринимателя, жилка практичности, умение оценить прибыль изобретения. Британская империя получила возможность получить результаты моей работы, и я не упустил такую возможность!