— По-моему, у меня к вам очень даже серьёзное отношение.

— Вижу, что у вас ко мне серьёзное отношение. У вас даже на волосах помада.

— Это бриолин.

— А почему от вас пахнет «Шанель№5»?

— А почему на вас не надето маленькое чёрное платье?

— А оно мне надо?

— Нет?

— Вот именно. Проходите, пожалуйста.

— Так почему на вас ушанка? — спросил француз.

Браун направил на Эраста пистолет, так что тот даже подпрыгнул:

— Вы ещё не выкинули ушанку? Вам крупно повезло, что вы этого не сделали! Почему вы сняли ушанку, негодник? Вы же космонавт!

— Если так будет продолжаться, я уйду в монастырь.

— Ну вы юморист! Коммунист — в монастырь?

— Кто коммунист?

— Ну не я же. Только не вздумайте! Если вы уйдёте в монастырь, кто будет носить ушанку?!

— Пушкин!

— В смысле? Пушкин носил ушанку? А я думал, это у него кудри и бакенбарды...

— Прошу вас, мистер Браун, позвольте мне побыть без ушанки!

— Разрешаю. Но только на один день.

— А этот стереотип не устарел? — заметила Елена.

— Традиция...

Спальня, в которой лондонская полиция увидела альтернативцев, уже была описана. Теперь осмотрим гостиную.

Как уже говорилось, в гостиной был компьютер (включенный). В прошлый раз там был блог. Понятно, куда же в двадцать первом веке без компьютера, зато на стенах были картины, которые не в каждой квартире встретишь. В первую очередь, Юрий Гагарин в космическом шлеме. Потом Валентина Терешкова. Потом Ли Со Ён. Среди них по совершенно непостижимой причине затесался плакат с интернет-мемом «O RLY?». Ну, который с совой. Не говоря уже о плакате, на котором медвед произносит ПРЕВЕД (к счастью, только правая половина, без парочки). На Западе? Всё это было напечатано на фотобумаге и висело без рамок.

Там же на обычной бумаге были чертежи. Это уже излишне, вешать чертежи в квартире.

— Отличная квартира! Настоящее жилище космонавта, — отозвался Попов.

— Я мог бы жить в такой квартире при условии, что Элен Шишкин захочет жить вместе со мной, — отозвался Делон.

— А я не мог бы здесь жить. Вы знаете, что я увидел здесь в первую очередь? — спросил Браун.

— Что? — в ответ спросила Елена.

— Вот что! — Браун ткнул пальцем в фотографию Гагарина. — Вопиющее нарушение политкорректности!

— Не понимаю.

— Что написано на шлеме? Вы думаете, здесь английскими буквами написано чи-чи-чи-пи? Нет, здесь русскими буквами написано СССР! То есть пережиток современной России!

— Что вы предлагаете сделать?

— Снять отсюда эту тупиковую ветвь марксизма-путинизма!

— Кого же мне поместить на стену?

— Сергея Королёва, — подсказал Попов.

— Я хотела это сделать. Не успела.

— Можете найти его в Интернете.

Попов показал на компьютер.

— Так я и скачала фотку из Интернета.

— Космонавты это ещё ладно, это связано с вашей профессией, но вот здесь у вас висит буржуйский интернет-мем, — он показал на «O RLY?». — Похоже, у вас интернет-зависимость.

— Да нет, просто мне понравилась сова. Я как Гарри Поттер: без совы никуда.

— А ПРЕВЕД?

— Просто мне нравится Винни-Пух.

Вот что значит жить на Западе...

— А чертежи?

— Вы бы хоть взглянули на них.

Попов стал изучать чертежи.

— Космическая техника?

— Да. Я отправила копии этих чертежей в Роскосмос.

— А почему у вас такое смущённое лицо? — заметил Роберт.

— Мне не очень удобно хвастаться.

— Это называется хвастаетесь? Вы просто честно рассказываете про свои достижения.

Браун плюхнулся. Именно плюхнулся. Не в бассейн, конечно, Елена Павловна ведь не миллионерша какая-нибудь, а в кресло. Подумав о высоком, он во второй раз плюхнулся. На компьютерный стул.

— Кто вам разрешил, мистер Браун?

— Вах-вах-вах! Хорошо, что компьютер уже включен. Мне нужен Интернет. Я хотел передать вам, как красная угроза, в смысле предполагаемая марсианская угроза, отобразилась на массовой культуре. Пришельцы ещё не добрались на нас, а массовая культура уже тут как тут, ждёт новых сюжетов. Только дайте мне порыться в Интернете, освежить память. Во как! Русская клавиатура? Вах-вах-вах!

— Что значит вах-вах-вах? — не понял Делон.

— Это непереводимое грузинское междометие, — объяснила Елена. — Только почему, мистер Браун, вы говорите как грузин? Вы же из Америки.

— Вы не знаете? Так ведь Джон Маккейн в 2008 году сказал, что сегодня мы все грузины! Да, амэрыканцы, мы сэгодна всэ грузыны! Вах!

Елена пожала плечами.

Роберт Браун зарылся в Интернет. Хозяйка квартиры перешла к делу.

— Я принесу вам еду. Сейчас 5 часов, и жители страны, где я сейчас живу, пьют чай.

— Валяйте, — отозвался Браун уже без грузинского акцента.

Е. Шишкина принесла четыре чашки чая. Эраст как-то подозрительно посмотрел на них.

— А на закуску что? Опять овсянка Баскервилей?

— Нет. Соседи-англичане советуют нью-йоркскую пиццу.

— Правда? А что-нибудь английское они советуют?

— Да. Манхэттенский суп из моллюсков.

— Это английское? Хотя... Времена меняются. Двадцать первый век на дворе.

— Вот-вот, — подтвердил Браун. — Я съел бы валлийского кролика.

— Вы будете есть кролика? — догадался Эраст.

— Кто вам сказал, что я буду есть кролика?

— Вы сами сказали!

— Я ничего не сказал. Валлийский кролик это гренки с сыром.

— Имеется в виду сыр из кроличьего молока?

— О чём вы?

— Ну, корова даёт коровье молоко. Коза даёт козье молоко. Птица даёт птичье молоко. А кролик даёт кроличье молоко. Иначе почему гренки с сыром называют валлийским кроликом?

— Это английский язык, и американцам не дано его понять, — заключила Шишкина. — Кстати... Хорошо ещё, что вы не пьющий.

— Конечно.

— Чаво? — удивился Браун. — Я никогда не видел непьющих русских.

— А где вы видели пьющих русских?

— В фильме был пьяный космонавт.

— Так я непьющий! И не курящий!

— Кстати, где-то я слышал, что вы ещё и украинец.

— Я? Чего-чего?

— Вы ещё сказали, что вы не хохол.

— Я русский, потому что мой отец русско-украинец, а мать русско-украинка. Понимаете, ну не люблю я хохлов! Всех! Поголовно! На сто процентов!

— А почему? — спросила Елена, садясь за стол.

— А чего они не любят Россию?

— Только поэтому?

— Не всё. Украинцы это недорусские.

— Ха! — ответил Роберт. — А вот канадцы это недоамериканцы.

— Ещё не всё! Украинцы явно косят под Америку. Пятки ей лижут, вот что.

— Может, под Европу?

— Похоже, именно под Америку. Слышали, как украинцы майдан устраивают? Так они там говорят, что на Марсе много недорезанных русских! И что надо срочно решать эту проблему. А, ещё украинское правительство говорит, что на Марсе ссылают в Сибирь. И что поэтому надо сослать туда украинских оппозиционеров. Так ещё украинцы, которые майдан устраивают, обещают устроить революцию на Марсе.

— У каждого свои недостатки, — пожала плечами Елена. — Это ж не означает, что надо всех ненавидеть.

— И это не всё. На этом ихнем Западе меня считают украинским космонавтом. Неучи! На Украине только один космонавт — Леонид Каденюк! А меня считают этим самым! Причём канадцам это импонирует, они же для америкосов как хохлы для нас.

— Так я это и сказал, — заметил Роберт и положил на колени салфетку.

— Зачем вы положили на колени салфетку? — спросил француз, едва не выпучив глаза, словно съеденная им лягушка. Он быстро взял себя в руки. Надо быть серьёзным.

Ответила Елена:

— Мы находимся в Лондоне, а там салфетку кладут на колени. Это английский обычай, и американцам его не понять. Лондон. А для меня это Москва-на-Темзе. Хотя когда-нибудь я вернусь домой.

Поэтому она повязала салфетку на шею.

— Приступим к еде? Настырные соседи подарили мне чеширский сыр.

Роберт хмыкнул.

— В форме головы кота? Только при условии, что этим котом будет Гарфилд.