– Увы, увы. Только на поддержку систем жизнеобеспечения уйдет масса средств и ресурсов, – кивнул Гильгоф. – Но если другого выхода не останется, будет рассмотрен и этот вариант спасения генофонда. Вернемся к основной теме: как выйти на прямой контакт с Чужаками? Жду предложений, молодые люди!

– Учинить беспредел, – пожал плечами Крылов. – Кому понравится откровенное хамство? Берем немецкие штурмовики и начинаем ковровые бомбардировки одной из Дорог. Как оно?

– Вы рехнулись, Николай? Понимаете, чем это чревато? Отметаем. Дальше? Луи, подключайтесь!

– Только масштабная провокация. – Я немедля поддержал Коленьку. – Чужаки никогда не пытались общаться с людьми. Скорее всего, потому, что это им не нужно. Помните нашу старую теорию? Хозяева Гермеса или не обращают внимания на копошащихся под ногами термитов, или боятся связываться. Спровоцировать их на ответные действия в обоих случаях можно только некоей непревзойденной грубостью. В первом случае Чужаки нанесут ответный удар, а во втором начнут защищаться или потребуют объяснений. Хотели определенности? Да пожалуйста, вот вам определенность!

– Вы двое – агрессивные и деструктивные личности, – вздохнул Гильгоф. – О последствиях подумали? Шестьсот с хвостиком тысяч человек, ныне проживающих на Гермесе, в масштабах двадцатимиллиардной Земли – мизер, сотые доли процента от общей численности! Но мне этих людей жалко. Как вы представляете себе «ответный удар» сверхцивилизации? Превратят планету в облако атомов или показательно взорвут Вольф 360 как сверхновую?

– Никаких других разумных предложений у нас с Луи нет, – сказал Крылов. – Доктор, вы должны понимать, что реальный ответ можно ожидать только в случае, если мы поставим Чужаков в тяжелое положение, нажмем на критическую точку.

– ...А главной критической точкой, несомненно, являются Дороги, – убежденно проговорил доктор. – Версия о некоей гигантской транспортной сети принята как основная, из нее и будем исходить. Но никакого экстремизма я не допущу, и не просите! Мы ведь не варвары!

– А если варварами окажутся Чужаки?

– Ну... Не знаю! Что вы пристали? Думаете, у Вени Гильгофа есть ответы на любой вопрос? Да я не представляю, что с нами будет через полчаса!

Спустя полчаса произошло вполне ожидаемое: «Роммель» благополучно приземлился возле полевого лагеря, разбитого в отлично знакомом мне местечке рядом с Дорогой, Озером и Лесом. На вершинах гор Баффина серебрятся ледники, западная часть хребта окутана темными кучевыми облаками, в кронах хвойных деревьев шумит ветер, верещат птицы, в отдалении пасется табунчик диких гиппарионов – сущая идиллия! Но если вы посмотрите на юг, то увидите стену древнего Леса и некое подобие широкой просеки – начало тянущейся на девяносто с лишним километров Дороги.

– Неплохо устроились, – констатировал Гильгоф, осмотревшись. – Теперь вы понимаете, насколько исследовательская деятельность зависит от хорошего финансирования? Перефразируя Архимеда, дайте мне много денег, и я переверну мир! Завидую Удаву, человек может себе позволить роскошества, о которых государственные структуры и не мечтают!

Раньше я видел подобные строения исключительно в каталогах фирм, занимающихся обеспечением элитных частных колоний в Дальнем Космосе. Саморазвивающаяся конструкция – ставишь на землю небольшой контейнер, запускаешь механизм, и вскоре перед тобой стоит домик с тончайшим, но очень прочным полимерным покрытием, солнечными батареями и биолюминесцентным освещением внутри. Каркас – титановый и композитный, дверь закрывается герметично, можно использовать воздушные фильтры, стерилизующие поступающий снаружи воздух, регулировать температуру и влажность. Электропитание автономное – частично от солнца, частично от микрореактора.

Крошечная база состояла из семи домиков – двух лабораторий, соединенных полупрозрачным «коридором», и жилых палаток размерами пять на пять метров. Практично, уютно и компактно. Рядом, под широченным тентом, нагромождение неизвестной мне техники, сгруженной с «Роммеля». За экологией приглядывают – мусора на стоянке я не обнаружил.

– И куда все подевались? – спросил доктор. – Людей нет, никто не встречает...

Лолита, позевывая в кулачок, вышла из крайней справа палатки и уставилась на нас покрасневшими глазами. Все ясно, разбудили. Прилетели слишком рано – еще и семи утра нет.

– Похвальное рвение, господа, – рассмеялась Лола, помахав нам рукой. – Топайте сюда, будем завтракать. У нас полтора часа до активизации точки сингулярности, ведущей к Восемнадцатой Скорпиона, успеем. Хотите, можете освежиться в озере – вода теплая...

– Нет уж, благодарю покорно. – Крылов исподлобья посмотрел на темневший в отдалении островок. – Хватит с меня!

– Как знаешь, – пожала плечами Лолита. – Если ты однажды поскользнулся на льду, упал и сломал ногу, это вовсе не значит, что необходимо запрещать зиму! Видишь, собаки ничего не боятся!

Волкодавы, обожавшие купание, забрались в озеро без лишних приглашений, сразу же подняв фонтаны брызг.

– Вы что же, одна здесь? – непонимающе протянул Гильгоф, пока Лолита хозяйствовала на кухоньке, устроенной под тентом. – Или остальные еще спят?

– Спят? Не уверена! Вся компания позавчера отправилась на Карфаген, а я вернулась, решила дождаться вас и поработать экскурсоводом. Прошу заметить, что передающее устройство Планка работает идеально, сигнал с Восемнадцатой Скорпиона поступает регулярно.

– Ничего странного, – ответил доктор. – Теория суперструн действенна в любой точке Вселенной, только информация идет не через сингулярность на Дороге, а напрямую – от звезды к звезде. Лолита Борисовна, вам помочь?

– Давайте без отчества, вполне достаточно «Лолы». Помощь не требуется, только воды принесите... Николай, избавляйся от комплексов – возьми фильтр и сходи на озеро!

– Это мы еще посмотрим, у кого тут комплексы, – проворчал под нос Коленька, но емкость для очистки воды забрал и отправился к берегу, где фыркали и плескались волкодавы.

– Зря перестраховываетесь, – заметил я. – Озеро питается горными ручьями, вода чистейшая...

– Береженого Бог бережет, – серьезно ответила Лола. – Значит, ты и есть знаменитый Луи Аркур? Доктор, что ж вы нас не представили, неудобно...

– Чем же знаменитый? – Я усмехнулся. – Впрочем, догадываюсь. Благодаря моей неудачливости мы очутились на этом живописном бережку, а в умах происходит разброд и шатание. Так?

– Оказывается, у тебя поэтический талант, – сказала Лолита, распаковывая пакеты с рационами. – В целом правильно. Однако это вовсе не «неудачливость», а исключительное стечение обстоятельств. Доктор нанял именно тебя, ты разработал маршрут, вывел мэтра Гильгофа к Дороге... После чего и завертелась кутерьма.

– Я ведь не нарочно!

– Верю. Обещаю, как только мы узнаем, как проникнуть в следующий после Карфагена мир, он получит название «Аркур» – твои заслуги стоит отметить.

– А про меня, Анечку и Крылова вы забыли? – заныл Гильгоф. – Я тоже хочу собственную планету!

– В порядке очереди, господа, нельзя получить все и сразу! Тем более что Дорога пока не желает пропускать нас дальше, сложно подобрать ключ... Никто не против овсяной каши с фруктами и молоком? И где шляется Коленька с водой для кофе?

Крылов объявился вместе с резко пахнущими мокрой шерстью собаками. Пятилитровый цилиндр был немедленно помещен в гнездо автоповара, волкодавов одарили сухариками, после чего я отогнал их на солнце – сохнуть.

– Ключ, говорите? – задумчиво произнес Гильгоф, размешивая завтрак пластиковой ложечкой. – Николай, подключите-ка ваши новые способности и ответьте: в ближайшей округе ничего такого-эдакого не замечается? Прежде всего необычных явлений энергетического характера?

Коленька нахмурился, помолчал минуту и отрицательно качнул головой:

– Только излучение от искусственных объектов – «Роммель», аппаратура в палатках, ПМК. Впрочем, погодите! Над Лесом свечение... Не знаю, как описать!