На корабле тем временем трюмные под руководством П.А. Федорова, используя деревянные клинья, цемент и свинец, работали в воде в периоды отливов, когда часть борта обнажалась. Надо было прежде всего заделать трещину в жилой палубе. Деятельную помощь в работах оказывала группа младшего механика В.К. Корзуна. П.А. Федоров сумел преодолеть рутинный настрой начальства на распределение георгиевских крестов, выделенных на корабль, по "жребию". Награды за свои действительные подвиги получили хозяева трюмных отсеков Петрухов, Буянов и Любашевский. Себя механик к награде не представлял, а командиру это в голову не пришло. Ход мысли бюрократического ума был, надо думать, весьма прост — как можно награждать офицера за исполнение своего долга? Да и не в обычае было отмечать наградами офицеров второго сорта, к которым относили механиков. Лишь пример Варяга", когда награжден был весь экипаж без исключения, слегка пошатнул стену барского отношения к ним.
Но люди трудились, движимые высоким велением долга и собственного спасения. Ценой неимоверных усилий удалось, заделав палубу и откачивая воду, уменьшить осадку корабля на 0,6–0,9 м.
Беды, однако, не отступались. 14 февраля пронесшимся над портом крылом тайфуна "Цесаревич" сорвало с мели и понесло вокруг бочки. Оказавшийся на пути "Аскольд" и "Новик" спасла лишь молниеносная реакция их вахтенных начальников — они успели отдать команды потравить якорь-цепи. В этот же день к борту все еще стоявшего в проходе "Ретвизана" подают краном первый только что изготовленный кессон. Но он при осушении начал деформироваться, и его в полуоткаченном состоянии хватило только на то, чтобы перевести корабль из прохода в гавань. Здесь кессон стал заполняться водой и кораблю, чтобы удержаться на плаву пришлось, дав ход, носом выброситься на отмель. В прилив, вода покрывала палубу, вплотную подступая к башне. Того же приходилось бояться и "Цесаревичу".
Но 16 февраля на нем удалось полностью герметизировать и осушить отсек подбашенного отделения. 19 февраля водолаз Тихомиров извлек из затопленного отсека тело погибшего Афиногена Жукова. На корабле провели сбор денег для оказания материальной помощи его семье. Обычая посмертного награждения героев тогда еще не существовало.
Кессон для “Цесаревича"
17 марта П.А. Федоров сделал в дневнике заметку по поводу начальственной "социальной" справедливости: "как по трафарету на всех трех кораблях: "Цесаревич", "Ретвизан", "Пал-ладу" старшим офицерам Станислава 2-й степени, старшим механикам Св. Анны 2-й степени, трюмным механикам Станислава 3-й степени". О том же впоследствии писал механику его прежний сослуживец В.К. Пилкин: "Наверное, и Вам было обидно видеть, насколько произвольно были распределены награды на "Цесаревиче". Чем при этом руководствовались — совершенно непонятно". Лишь после войны, едва ли не по общему ходатайству офицеров, состоялось решение о заслуженной механиком георгиевской награде.
Продолжая обследовать помещения арсенала и рулевого отделения, водолаз обнаружил и шесть сломанных задраек от разделявшей эти помещения водонепроницаемой двери. Так подтверждался подвиг Афиногена Жукова, успевшего, как полагалось, задраить дверь и тем остановить распространение воды. Взамен сорванной с задраек двери П.А. Федоров и старший офицер Д.П. Шумов предложили изготовить и с помощью водолаза установить закладной (из брусьев) пластырь. Но расчет на полное осушение рулевого отделения не оправдался. Вода опустилась только на 2.4 м, где-то еще была течь.
Особо осложняла работы сложная конфигурация борта с выкружками для выхода гребных валов. Подгонка кессона к борту требовалась ювелирная. Устанавливать его начали 5 марта (то есть только на подготовку работ потеряли более месяца), а окончательно закрепили (пришлось его несколько сдвинуть вдоль корпуса) к 16 марта.
С.О. Макаров, прибывший 24 февраля в Порт-Артур в качестве командующего флотом, и 27 февраля докладывающий наместнику об обстановке, отмечал, что "исправление судов из-за недостатка надлежащих средств в порту идет мало успешно". Признать пришлось и тот горький факт, что "техника наша значительно слабее неприятельской, что тяжелым образом сказывается на тактических свойствах эскадры и на работах по исправлению судов". Необходимость тратить силы на преодоление множества неполадок технического и организационного свойства (особенно поражен был адмирал безумным расточительством угля, которого некоторые корабли даже на якоре сжигали до 23 т в сутки) сильно мешает, писал адмирал, решению главной задачи — повышению боеспособности флота.
Погруженность в ремонтные заботы не освобождала "Цесаревич" от участия в порт-артурской пока что лишь оборонительной страде. За счет бездействовавшего броненосца начали пополнять некомплект на других кораблях. На "Петропавловск" перешел младший артиллерийский офицер мичман Б.О. Шишко. С броненосцем он погиб при катастрофе 31 марта. На катера "Цесаревича"(из-за их привязанности к стоянке в порту) были возложены первые опыты только еще организовывавшегося по инициативе С.О. Макарова траления рейда от мин засорявших его японских миноносцев. В продолжении осады и тралении участвовали (сведения из труда МГШ, т. 2, с. 337) офицеры "Цесаревича" капитан 1 ранга Иванов, лейтенанты Драгичевич-Никшич, Щетинин, Зельгейм, мичманы Леонтьев, Бабицын, Гадд, барон Фитингоф.
Регулярно выходили катера и в сторожевые цепи на рейд. В ночь отражения первой попытки японцев закупорить эскадру в гавани лейтенант Н.Н. Азарьев вместе с двумя также вызвавшимися охотниками лейтенантом М.А. Кедровым и мичманом Г.С. Пилсудским по заданию С.О. Макарова высадились на сбившийся с курса и выбросившийся на мель японский брандер. Офицеры- успели перерезать проводники от заложенной в угольных ямах "адских машинок", потушили пожар, лишив ориентировки японские миноносцы. Пушки, снятые с брандера, передали на береговые батареи.
После гибели С.О. Макарова пришлось отдавать людей и для сухопутной обороны крепости. Самым большим (36 человек) был десантный отряд "Цесаревича", входивший в те два батальона, которые каждый день с 11 февраля с заходом солнца свозились на берег для отражения ожидавшейся японской высадки. Высылали и патрули для ловли шпионов, каждую ночь сигнализировавших японцам.
В апреле сформировали роту (96 человек), входившую в состав батальона четвертого резерва. Он должен был оставаться готовым к сбору на берегу по условному сигналу флагманского броненосца. Для вооружения дополнительных рот, формировавшихся в Квантунском флотском экипаже, передали 142 винтовки. В апреле оказалось необходимым назначать комендоров и на батареи Квантунской крепостной артиллерии, где как выяснилось некомплект доходил до 500 человек. Так флот, помимо своих обширных огрехов и не менее чувствительного некомплекта, заставили расплачиваться и за несостоятельность сухопутного командования. Корабль как боевая единица все более дисквалифицировался.
Тем временем водолазы "Цесаревича" с 18 марта начали очищать осушенные отсеки от ила и обломков. Все более прояснявшуюся картину дополнили расчеты главного корабельного инженера порта P.P. Свирского (автора проекта кессона) и французского инженера Кудро. Оказалось, что до опрокидывания "Цесаревича" достаточно было прибавления крена на 0,5°. Своим спасением корабль был обязан броневой переборке (она ограничила поступление воды внутрь корпуса) и энергичному контрзатоплению, которое уже перед самым порогом потери остойчивости успел осуществить П.А. Федоров.
Для уплотнения продолжавшего подтекать контура кессона по предложению руководителя порт-артурской спасательной партии Горста водолазы из мешков, втащенных под кессон, выпустили облако опилок. Заполнив узкие щели, они отчасти уменьшили поступление воды в кессон. С продолжавшейся фильтрацией боролись с помощью пульзометра (беспоршневой насос, действовавший паром).