— Вы сначала скажите, в чем дело.

— У нас есть достоверные данные, что эти двое совершили убийство. Они пытались и Диму втянуть в преступление, но он отказался. А затем исчез сам. Мы очень надеемся, что он просто спрятался от этих негодяев, и, если его не успели убрать, ему нужно помочь. Вот этот, Никонов, еще на свободе.

— Да что вы говорите. Ну Василий человек нехороший, это правда, я Диме сто раз говорила. А Виталик? Какой он убийца? Такой тихий парень. Димка говорил, что он слесарь — золотые руки, машины ремонтирует. Их даже на трассу приглашали помочь на автобазе, когда машины повставали.

Сыщики переглянулись:

— Вот копия личного дела следственно-арестованного Куцака. Это нельзя показывать гражданским, но нам нужна ваша помощь.

— А что такое статья 144 УК РСФСР?

— Кража, третья часть — с проникновением в жилище. Они в Усть-Омчуге вычистили квартиру у стариков, которые собрались на материк уезжать. Все, что люди за тридцать лет на Колыме заработали, Куцак с подельниками за две недели пропили. Взять-то их взяли, да что толку, они теперь по суду будут десять рублей в месяц выплачивать и то, если где-то на работе числятся.

— А вы откуда такие подробности знаете, если это было в Усть-Омчуге?

— А я тогда на Теньке работал. Кстати, и по второму делу Заику мы брали, за грабеж. И вот ведь как судьба распоряжается. Я в Магадан два года назад перевелся, а в прошлом году и он сюда перебрался… Теперь, надеюсь, мы больше долго встречаться не будем.

О своей надежде больше не встречаться с Заикой вообще никогда Жорка дипломатично умолчал.

Фотографию Малого, сделанную на паспорт еще в Молдавии, Нина хранила в своем альбоме. Фото было неважное, затертое. Но для нее — ценность.

— Вы только верните обязательно. И можно, я буду звонить, узнавать, нашли Диму или нет. Вы меня так напугали.

И снова — жуткая тревога в женских глазах.

Когда сыщики вышли на улицу и расселись в УАЗике, Игорь, нарушив тягостную тишину, произнес:

— Надо сказать ей правду. Что надо, мы получили. Помешать нам она теперь не может. А что Малой надумает и что сделает с ней, если узнает, как она нам помогла, — один Бог ведает. И она должна принимать решения, зная ситуацию, а то влипнет.

— Ну иди и скажи, умник. Посмотрим, как она поверит и что о ментах тебе скажет.

Игорь выскочил из машины, зло хлопнув дверцей. Через пять минут растерянная и еще больше встревоженная Нина села в машину к операм.

В отделе, Киряков, выслушав отчет о результатах поездки сыщиков и о предложении молодого коллеги, задумчиво сказал:

— Давайте, я ее сначала официально допрошу и оформлю выемку фотографии, чтобы не потерять материал, а потом уже все расскажете ей, как есть. Вреда делу не будет, а по-человечески — так честней.

Просмотрев видеозапись допроса Заики, включая и ту часть, где Куцак живописал любовные приключения Малого и цитировал высказывания Дегтяря в адрес «его дуры», Нина не проронила ни слова, а затем, встав со стула и пристально оглядев прячущих глаза оперов, также молча вышла в коридор.

Игорь догнал ее:

— Вас отвезут на машине.

Нина повернула побелевшее лицо и попыталась усмехнуться:

— Спасибо за заботу, я сама.

Прошла еще несколько шагов и осела на пол.

Нашатырь нашелся в автомобильной аптечке. Валокордин — у Шефа.

Сразу постаревшую на десять лет и погруженную в свои мысли женщину отвезли домой.

Проводив ее в квартиру, Игорь спросил:

— Может, подругу привезти, вдруг снова будет плохо.

— Не надо.

— Вы только глупостей не наделайте… И будьте осторожны.

— Не наделаю. У меня будет ребенок. Мой ребенок. Я для него жить буду.

— Ну что, заботливый ты наш, отвез?

— Иди на хрен.

— Не груби старшим по весу, по росту и толщине кулаков, — голос Гопы был миролюбиво-примирительным. — А этому козлу все зачтется. И Нина тоже. В небесной канцелярии учеты лучше, чем у нас. Между прочим, пока ты катался, автомобильные барыги нам подкинули Володину машину.

— Как, прямо к управе?

— Что они, с головой не дружат? Позвонили с автомата, сказали, где стоит, и что не хотят связываться с таким делом. Машину всю протерли, ни одного пальчика. А под коврик залезть не догадались.

— А что там под ковриком?

— Гильзочка. От мелкашки. Заика говорит, что в машине хотел проверить обрез, не забился ли снегом. Затвор открывал.

— Он что, его в снег ронял или сам падал?

— Молодец, соображаешь. Не ронял и не падал. Значит, просто перезаряжался. Малой им еще нужен был. Барыгу валить не собирались, он — известная связь Хромого. Вывод?

— Готовились на случай, если милиция остановит.

— Выходит так. Киряков говорит, что ему Заика отдельно, не для протокола, интересные вещи рассказал. Они на почте все трое были со стволами. И уговор был бить всякого, кто к Малому подскочит или хотя бы руку за пазуху сунет. Вот и думай, повезло нам или нет, что мы с ними разминулись. Интересная была бы картинка: два ствола против трех и кругом гражданские…

Виктор подходил к дому, где они с женой снимали однокомнатную квартиру. Когда уже будет своя? Обшарпанные стены и убогая мебель чужого жилья — не самая высокая награда за семнадцать лет безупречной службы и не лучшее место для проведения медового месяца после пяти лет холостяцкой жизни. Благо, Аля из тех женщин, которые умеют создать уют в любой обстановке. Виктор улыбнулся, вспомнив, как этой ночью Игорь, насев у него в кабинете на пирог Алькиного изготовления, разглагольствовал с набитым ртом:

— Если индусы не врут, то твоя супруга в прошлой жизни была шеф-поваром ресторана и в позапрошлой — тоже! Быть тебе, Витя, пузатым при таком рационе.

Правда, в три часа ночи, после пропущенного обеда, да пролетевшего ужина и черный хлеб пошел бы за торт, но пирог, действительно, был чудесным.

— Хорош подлизываться, все равно больше нет. Да и тебе ли завидовать. Твоя половина тоже никому на кухне не уступит. Как она еще успевает с такой оравой управляться.

Познакомившись еще во времена работы Игоря в пресс-группе, они вскоре по-настоящему сдружились. И подчеркнуто официально обращаясь друг к другу в присутствии других коллег, наедине не упускали возможности развлечься легкой пикировкой. Обычно, Игорь был нападающей стороной, но мягкая ирония Виктора успешно противостояла поросячьим восторгам и язвительной напористости приятеля. Впрочем, влетев в очередную ловушку, умело выстроенную в разговоре собеседником, Игорь так же охотно и от души смеялся над собой, как и над другими.

Познакомившись с Алей и быстро вынеся вердикт: «Наш человек!» — Игорь с супругой часто приглашали друзей к себе. А недавно, наконец поддавшись убеждениям Виктора, что главное украшение квартиры — это ее хозяйка, Аля пригласила ребят на майские праздники, пообещав приготовить какую-то необыкновенную курицу. Заинтригованные мужчины заявили, что будут отмечать на календарике, сколько дней осталось до презентации нового блюда.

При мысли о еде засосало под ложечкой. Благо, уже рядом. Правда, надо еще проверить «контрольку». Обломок спички, воткнутый чуть выше порога между дверью и косяком, не хуже любых электронных систем покажет, заходил ли кто-нибудь в квартиру Хромого.

Виктор легко проскочил на пятый этаж. Даже близкие друзья не знали, что своей быстро подмеченной операми выносливостью и сноровкой он обязан не только горячо любимому волейболу и, уж тем более, не регулярно пропускаемым из-за работы «обязательным» занятиям по физо. В свое время, «интеллигентный мальчик из хорошей семьи», резко воспротивившись попыткам матери уберечь единственного ребенка от армии, ушел служить срочную. Судьба, в лице военкома, распорядилась честно. Служить пришлось не где-нибудь, а в группе войск в Германии. Два года спустя Виктор вернулся домой, в отличие от других дембелей, ничего не рассказывая об армии и не хвастаясь своими реальными или выдуманными подвигами. Бывший командир отделения разведывательно-диверсионного батальона специального назначения ГРУ умел держать язык за зубами.