Приемная была пуста. Но через открытую дверь в кабинет он увидел Берка Парсонса с телефонной трубкой у уха. Поодаль, скрестив руки, сидел генерал Дьен.

Никакого Ролли Дина Мака не было и в помине.

Парсонс повесил трубку. Через секунду телефон зазвенел опять. Он ответил, посмотрел на часы, повесил трубку и встал.

— Идемте, генерал.

Фрай скатился по ступенькам так тихо и так быстро, как только мог. Он вспомнил, что припарковался в трех машинах от «Ягуара».

Он завернул за угол и побежал вдоль кабинетов первого этажа. Вжался в темный дверной проем, слившись со стеной, насколько это было возможно.

Парсонс и Дьен быстро шли к стоянке. Генерал остановился у машины Фрая и что-то сказал. Берк влез в «Ягуар» и завел двигатель. Его голос звучно пронесся над стоянкой:

— Поехали, Дьен. Ведь не вся же эта чертова ночь в нашем распоряжении, или вся?

Генерал ковылял к своему «Кадиллаку». Фрай видел, что «Ягуар» подал задним ходом, выправился и выехал со стоянки перед «Элит Менеджмент» на Палисейд. Машина Дьена ехала следом.

Парсонс, догадался Фрай. Конечно ты знаешь Мака. Конечно Лючия имеет ключ от твоего номера в «Шеррингтоне». Конечно ты можешь просить Мака о любезности. Ты и есть Мак.

Фрай несколько минут посидел у себя в гостиной, пытаясь понять, зачем Берку Парсонсу понадобилось добиваться его увольнения. И как он ни крутил, не мог найти осмысленного объяснения.

Телефон зазвонил в самом начале второго ночи. Голос детектива Мина казался утомленным.

— Я торчу здесь с восьми утра, — сказал он. — Вы слышали что-нибудь о лозунгах?

— Каких лозунгах?

— Которыми прошлой ночью увешали всю Сайгон-Плазу. На них написано: «Тхак не дремлет», «Тхак все знает», «Тхак все видит». Я был там в девять, и должно быть сотни две эмигрантов собрались на площади и разглядывали эти плакаты. К полудню площадь была пуста. Никого, только агенты ФБР. Они быстренько убрали эти плакаты. Никто не вышел. Всем кажется, что они увидели воочию старый призрак войны. У меня целая кипа словесных портретов убийц из Вьет-Конга, дак-конговских палачей, предателей всех мастей. Сейчас никто не расстается с оружием. Сразу после наступления темноты один старый вьетнамец застрелил человека, пытавшегося проникнуть в его дом. Оказалось, что это был его сын, который забыл ключ. Через час я обнаружил, что «Смуглолицые» и «Граунд Зеро» совершают пешее патрулирование окрестных кварталов. Вооруженные до зубов. Сегодня вечером около десяти часов Лок пытался проникнуть в дом генерала Дьена. Охранники обнаружили его уже внутри ограды и пристрелили. Сказали, что он начал стрелять первым. Все словно сошли с ума. А теперь послушайте, Фрай, я не имел права тратить время на то дело с изнасилованием, но все-таки нашел ответ на интересующие вас вопросы. Пришлось обратиться за справками в полицию Лонг-Бич, Лос-Анджелеса, Сан-Педро, Уилмингтона, Сил-Бич и Портьюгиз-Бенд. Еще к шерифу Лос-Анджелеса. Никому не известно об изнасиловании некоей Кристобель Страус. Во всяком случае, за последние десять лет.

Фрай почувствовал, как быстрей застучало сердце.

— Вот как?

— Может, она немного не в себе, Чак?

— Может быть. Спасибо.

Фрай набрал номер Кристобель, но было занято.

Тогда он направился к своему «Циклону».

Голубые дома стояли с темными окнами, а движение на Приморском шоссе почти прекратилось. Фрай припарковался перед книжным магазином. Он думал о том, что скажет Кристобель. По правде, он не имел никакого представления.

В ее окне горел приглушенный свет. Фрай заглянул через стекло и ничего не увидел. Затем — возникли два силуэта на лоджии с видом на море. Фрай подошел к перилам и заглянул за угол. Они стояли на лоджии, а за ними поблескивала черная вода.

Один силуэт принадлежал Кристобель, второй — Берку Парсонсу.

Фрай не мог расслышать, о чем они говорили, потому что внизу шумел прибой. Он видел только, что Кристобель рыдает. Она была хорошо видна на фоне океана: обхватила лицо руками, волосы упали вперед, спина вздрагивала. Парсонс протянул руку и привлек ее к себе. Пальцем приподнял ее подбородок и приложил губы к ее губам. Затем последовал глухой шлепок плоти о плоть, и голова Берка дернулась в сторону. Кристобель скрестила руки, Парсонс засмеялся.

Следующая серия волн заглушила его слова. Фрай спустился по лестнице и сел в машину.

Глава 25

Сразу после восхода солнца Фрай вынырнул из сна с видениями темной воды и обезглавленных трупов и услышал, что кто-то ходит по его гостиной. Старые половицы поскрипывали; он ощущал вес и движение, осторожную поступь незваного гостя.

Фрай выбрался из влажных простыней, накинул халат и вытащил из-под кровати пистолет Беннета. Выйдя в коридор, он услышал, что в кухне кто-то шуршит. Сердце его забилось, как воробей в силках. Он прижал пистолет к груди, прокрался в гостиную и наставил его на женщину, когда та повернулась. Из рук у нее выпал портфель.

— Господи, Чак!

— Линда?

— Не убивай меня. Я приехала за разводом.

Фрай опустил пистолет, руки его тряслись.

— Нельзя пугать людей такими неожиданными визитами.

— Да уж вижу. Что с тобой творится?

Он положил пистолет в ящик для столового серебра и резко задвинул ящик на место.

— Да так, стрессы современной жизни.

— Стрессы никогда не были твоей особенностью. Но зачем тебе оружие?

— У меня побывали грабители.

Фраю было холодно, он казался себе идиотом. Поставил чайник на плиту, Линда перешла в гостиную.

Она села на его попорченный диван. Он наблюдал за тем, как она размешивает растворимый кофе. Те же каштановые волосы, тот же быстрый взгляд карих глаз, тот же печальный рот. Рядом с ней стоял портфель. Она закурила.

Фрай сел напротив.

— Ты неплохо выглядишь.

— Спасибо, Чак.

— Нравится в Нью-Йорке?

— Это место не для каждого. — Линда положила портфель на колени, откинула крышку и достала пачку официальных бумаг. — Это предварительный вариант. Я не прошу никакой материальной компенсации.

— Требовать половину ничего — это немного.

— Нет, — спокойно проговорила она. — А ты что-нибудь от меня хочешь?

— Все твое здесь. Бери все, что нужно.

— Я устроена. Оставь себе.

— Кен еще там?

— Он уехал две недели назад. Получил работу в «Киддер Пибоди». Что случилось с диваном?

— Пустяки, результат погрома. Как дела с «Детокс Мэншн»?

— Больше никогда не влипну в это дерьмо. Антон внес за меня залог.

— Я знал, что он это сделает. Три недели назад его поймали с полкило и двумя сотнями наличных.

— Знаю. Вчера я его видела, всего одну минуту. Он опять взялся за это. А я довольно быстро завязала.

— Выпить хочешь?

Линда застегнула портфель.

— Я могла бы послать к тебе с этим своих адвокатов, Чак. Но я подумала, может нам будет приятно встретиться и поговорить хотя бы несколько минут. Ты просто должен понять, какое это было безумие. Антон и я… я попала в тиски.

— Я предпочел бы, чтобы ты заплатила ему наличными.

— У нас не было наличных.

Сигарета догорала в пепельнице. Фрай подписал бумаги.

Линда смахнула крупную слезу, но на подходе была другая.

— Малыш, все у нас получилось как-то нехорошо.

— Знаю.

— Все произошло так стремительно, теперь я за миллион миль от тебя, я не знаю никого, кроме Кена. Я скучаю по тебе, Чак.

Он сделал движение, чтобы обнять ее, но она встала. Портфель соскользнул у нее с колен и со стуком упал на пол.

— Нет. Я это вырвала с корнем. Надо было отрезать начисто, Чаки. В Нью-Йорке я просто Линда Стоу, у меня есть работа и квартира, и во мне нет ничего безумного. А здесь я словно растерянная девчонка. — Она опять утерла глаза, тщетно. И посмотрела на него сверху вниз. — Я знаю, ты любил меня, когда я была растерянной девчонкой, но я не могла навеки оставаться такой. У меня тоже была своя жизнь, ты это знаешь. Тебя всегда тянуло все разбить вдребезги, чтобы посмотреть, как разлетаются осколки. А меня потянуло на кокаин. Ты не предполагал, что такое может случиться. К разным людям это приходит по-разному. И если ты мог нюхать или не нюхать, еще не означало, что я могла точно так же. О, черт, Чак, мы уже говорили об этом не раз. Надо было действительно поручить это дело адвокатам.