— После того, что случилось с Ли, я не перестаю думать о Дебби.

— Я тоже… Соединишь меня с папой?

Эдисон выкрикнул, как каратист, наносящий удар:

— Эдисон Фрай!

— Это Чак.

— Представляешь, эти сукины дети из ФБР обыскали весь город, но до сих пор не нашли Эдди Во! Я привез сюда Лансдейла и прямо заявил ему, что он мой заложник, покуда мы не вернем Ли живой и невредимой. Мерзавец вылакал весь мой джин.

— А по-моему делу есть новости?

— Они сняли обвинения. Мне пришлось ради тебя пойти на унижения, ты должен знать это, Чак.

— Спасибо.

— Ради Бога, займись пока своими делами, ладно?

— Буду стараться.

— Смотри, как бы твои старания не свели тебя в могилу.

— Это не лучший способ расстаться с жизнью.

Эдисон рявкнул что-то сенатору. Звуковым фоном служило завывание спаниелей.

— Что у тебя есть для нас насчет Мина?

— Его отец был американским военнослужащим, он до сих пор жив. Есть мнение, что Мин получает от него информацию. В отделении полиции все считают, что он никудышный детектив и получил эту работу, только потому что вьетнамец.

— Наполовину, черт возьми, наполовину вьетнамец! Удивительно, что мы до сих пор расшаркиваемся перед этой страной.

— В любом случае я собирался позвонить и сказать, что делаю все, что могу. — Фрай помолчал, пока его отец просил Лансдейла налить ему еще один стакан. Последовала пауза. — Папа… Я хочу вернуться.

— Вернуться куда, сынок? В тюрьму?

— Вернуться в свою семью.

Снова пауза.

— Что это, черт подери, означает?

— Если бы мы могли когда-нибудь… собраться все вместе.

— Что, опять перебрал?

— Ладно, после поговорим, папа.

Эдисон бросил трубку.

Фрай втянул в себя воздух и набрал номер Беннета, но, выждав один гудок, дал отбой.

После ужина мадам Тай и две из ее дочерей собрались в кино. Зуан сказал, что у него много работы.

Нья пригласила Фрая прогуляться по Маленькому Сайгону. Вечер был теплый, наполненный запахами ресторанов и обрывками вьетнамских фраз.

Вывески над магазинами ярко светились, машины сновали туда-сюда, и казалось, каждый тут знает Нья. Она усердно знакомила Фрая, но Фрай был слаб во вьетнамских именах. Было радостно просто смотреть на нее, на эту женщину-ребенка, исполненную красоты, которую она сама едва ли сознавала.

Фрай заметил, что Нья держится от него поодаль и что когда их руки случайно соприкасались, она тут же отстранялась. Но в зеркале витрин, между бумажных фонариков и плакатов, он видел, как она смотрит на него. Что это, спрашивал себя Фрай — любопытство, признательность, интерес? Она рассказывала ему об учебе, о прочитанных книгах, о тех, с кем успела подружиться. И все время расспрашивала его о работе журналиста. Он отвечал как умел и уговаривал ее ни коем случае не писать о боксерах и договорных поединках. Когда Нья улыбалась, Фрай чувствовал себя счастливым.

— У меня никогда не получится так хорошо, как у вас, — сказала она.

— Даже не пытайся, — подыграл Фрай.

Нья купила ему красную розу из шелка. В знак благодарности, сказала она, за то, что он спас жизнь ее отцу.

— Я ничего не сделал, просто повалил его на пол. Правда, Нья.

— Этого оказалось достаточно. Он мог получить пулю. Мы были очень близки к этому.

На короткое мгновение Нья вложила свою руку в его ладонь. Когда мимо проехал какой-то ее знакомый и посигналил им, она тут же выдернула руку.

— Я еще не знаю, как мне себя вести, — наконец призналась она. — Во Вьетнаме незамужние девушки не выставляют себя напоказ.

— Здесь более свободные нравы.

— Вы стесняетесь?

— Я горжусь.

Они зашли в кафе «Париж». Кофе был густой, крепкий и сладкий. Нья изучала его, скрываясь за чашкой.

— Американские женщины такие уверенные в себе. Такие… агрессивные. — Она посмотрела на него и под столом дотронулась до его ладони. — Что это я? Не знаю. Не знаю, кто я и что со мной.

Фрай увидел парня, быстро идущего по тротуару. В руке он держал хозяйственную сумку. На нем были темные очки и широкополая шляпа, съезжавшая на лоб при ходьбе.

— Ты — Тай Нья. Этого, на мой взгляд, достаточно. Ты знаешь этого парня?

Нья посмотрела и покачала головой.

— Вы, американцы, порой такие простые. Добрые. Но простые. И настырные.

— У нас преимущество — мы у себя на родине.

Фрай наблюдал за тем, как парнишка пробежал мимо кафе, перехватывая сумку из левой руки в правую. Шляпа закрыла пол-лица. Где я уже видел эту походку?

— Можно признаться, что я желаю узнать вас?

— Только если это правда.

— А тогда что мне делать?

— Черт.

— Что?

— Это Эдди!

Фрай вскочил и увидел подпрыгивающую шляпу Эдди. Во бросился наутек.

Фрай перемахнул через барьер и бросился в толпу на тротуаре. Шляпа маячила в отдалении. Чтобы прохожие не мешали погоне, Фрай помчался по автостоянке и чуть не был сбит «Олдсмобилем». Впереди Эдди продирался сквозь толпу гуляющих. Левой рукой он поправлял шляпу. И нырнул в магазин подарков.

Фрай вбежал вслед за ним, быстро огляделся и, оттолкнув возмущенного продавца, ринулся к черному ходу. Дверь оказалась не заперта. Во удирал по проходному двору, сшибая по пути мусорные бачки и поминутно оглядываясь через плечо.

Фрай перепрыгнул через бачок и увидел, что Эдди вбежал в заднюю дверь другого магазина. Фрай гнался за ним по пятам. Две ступеньки внутрь, и он понял, что его провели.

Он не знал, что подобрал по пути Эдди, но этим предметом его хватили по затылку. Фрай улетел вперед, очутившись на ведре с колесиками, которое откатилось в сторону и сбросило его на жесткий пол. Расплескалась вода, залила его руки. Он откатился в сторону вовремя, чтобы заметить Эдди, прыгнувшего на него с полицейским наручником, до сих пор прикованным к одному запястью.

Фрай сделал выпад рукой и схватил Эдди за лодыжку. Во рухнул на пол, извиваясь и лягаясь, точно пойманный на веревку теленок. Шляпа отлетела в сторону.

Фрай попробовал занять более выгодное положение и подтянуть Эдди к себе, но на мокром полу не было никакой опоры. Во боролся и лягался еще сильнее. Фрай цеплялся за его ногу изо всех сил, но чувствовал, что она выскальзывает из его рук.

Сначала хватался за носок всей рукой, потом щепоткой и наконец его ногти впились в собственные ладони, а Эдди быстренько поднялся и побежал на выход через торговый зал.

Фраю в конце концов удалось встать, и он пошел в зал, поскальзываясь на мыльной воде. Выйдя из магазина на площадь, он увидел Эдди, во весь дух мчавшегося через автомобильную стоянку. Фрай догадался куда — в заведение Толковательницы Снов.

Фрай — следом, завернул за угол и ворвался в дверь несколькими секундами позже.

Она сидела и как ни в чем не бывало смотрела на Фрая.

— Где Эдди?

— Какой Эдди?

Фрай распахнул дверь и вошел в заднюю комнату. Кровать. Холодильник. Китайский календарь, плакат Ли, маленький радиоприемник.

Под кроватью Во не было, не было его и в крохотной ванной. Фрай задрал голову, посмотрел вниз и вернулся к Толковательнице Снов.

— Куда он делся?

— Какой Эдди?

— Эдди Во, будь ты проклята!

— Эдди Во. Он пробежал мимо витрины. Я его видела. Вот туда. — Она показала.

Влетела Нья с широко раскрытыми глазами.

Фрай ногой толкнул дверь и побежал вдоль магазинов. Нья трусила следом. Добежав до конца тротуара, он запрыгнул на шлакоблочную стенку и увидел перед собой сточную канаву, которая шла по краю площади. Лунный свет отражался в бурой воде. Вдоль берега канавы стояли столбы силовой линии.

Была тишина и тьма, и никакого движения.

Он слез и никак не мог отдышаться.

— Это действительно был Эдди.

— С вами все в порядке?

— Черт побери этого гаденыша. Куда он мог вдруг исчезнуть?

— Просто он бегает быстрее, чем вы.

— Спасибо за ценное замечание, Нья.

Из груди Фрая исходили хрипы.