Тишина в зале подсказала Вейдену, что его поняли.

— Я вижу, что здесь собрались представители различных конфессий, — Нарушил молчание Мунилана. — Нужно верить.

— В кого и во что? — живо отреагировала неугомонная Гленда Саймондс.

— Каждого согревает свой луч, но источник один — Солнце. Назовите это Истиной или Добром — все едино.

— Люблю я эти душеспасительные беседы! — Гленда вызывающе улыбнулась. Разлившийся по щекам румянец скрыл мелкую россыпь веснушек. — Вы все знаете о нас, мистер Мунилана, не так ли? И все можете. Тогда скажите, почему чудесное — действительно чудесное! — излечение Туссена Фосиёна оказалось незавершенным? Каков дальнейший прогноз? Ремиссия только набирает силу или возможен рецидив?

— Он совершил много дурных дел в прошлом и настоящем и его эволюция не закончена.

— И это все, что вы хотели сказать?

— Все.

— Благородное умолчание! — напомнил Вейден. — А сейчас ленч, леди и джентльмены. Столы накрыты в парке, справа от выхода «В». Ровно в три часа мы продолжим дискуссию.

После ленча, который порадовал барбекю из барашка и сэндвичами с ломтиками подкопченного тунца, заседание возобновилось. Многие пришли в зал с недопитыми кружками кофе и банками пива.

— Согласно повестке дня, вторая половина наших бдений должна открыться сообщением миссис Кинг, — объявил профессор. — Однако долг вежливости вынуждает меня просить нашу гостью из Мексики выступить первой. Суть в том, что доктор Монтекусома Альба взяла на себя труд провести параллельный анализ токсинов, выделенных из тканей и кровяной плазмы пациента, страдающего синдромом зомби. Вы окажете нам такую честь, доктор?

— Я бы предпочла сперва выслушать доклад миссис Кинг, — привстала Долорес. — Первая часть произвела на меня неизгладимое впечатление, хотя и была несколько подпорчена перебором по части мистики. На мой взгляд. Надеюсь, физиология многое расставит по своим местам. Не будем нарушать логическую последовательность.

Ее наградили аплодисментами. Не столько за бескомпромиссную прямоту реплики, сколько за внешность: уж больно хороша была эта пылкая полукровка, словно выточенная из обсидиана, вобравшего в себя жар раскаленных недр.

Ван Вейден, ценитель всего прекрасного и прирожденный дамский угодник, тут же спасовал и, обласкав великолепные формы глазами, проворковал:

— Конечно, доктор Монтексуома Альба, конечно, вы совершенно правы. Пусть сначала выступит наша замечательная помощница Беатрис Кинг. Благодарю за конструктивное замечание.

— Браво, Альба! — насмешливо выкрикнула Саймондс. — Долой мистику! Сон разума порождает чудовищ.

Беатрис Кинг взошла на кафедру, ощущая веселое настроение аудитории. Пока развешивали демонстрационную графику — профессор придерживался старомодной традиции, чураясь не только дисплея, но и самого примитивного эпидиоскопа, — она успела собраться с мыслями. Альба права: физиология должна внести свою лепту.

— Я буду по возможности краткой, коллеги, — Начала она, вооружившись указкой. — Здесь представлены биофизические характеристики, полученные при исследовании печени и ее кровотока. Наблюдения велись в течение всего периода пребывания пациента в коматозоподобном состоянии. Обращает на себя внимание четкая периодичность протекания: в среднем тридцать-сорок секунд. Амплитуда колебаний достаточно существенная, но не это главное. Упорядоченность процесса напоминает работу стабильного генератора. Выяснилось, что такие периодические изменения претерпевают не только скорость кровотока и кровенаполнение печени. Практически все ее характеристики, которые удалось зарегистрировать в динамике, оказались вовлечены в этот загадочный ритм. Ведь периодичность дыхательных движений и сердечные сокращения в десятки раз выше. У человека в нормальном состоянии, я хотела сказать. Известно, что печень, играя центральную роль в регуляции кровотока брюшной полости, помимо множества важнейших физиологических функций, выполняет еще одну. Сосудистая система печени является дополнительным, помимо сердца, насосом, перекачивающим кровь от основных органов брюшной полости в общее венозное русло. И это отнюдь не какой-то незначительный вклад в общий объем кровотока. В норме он составляет до сорока процентов, при повышенных нагрузках — до семидесяти, а в экстремальных случаях — до ста. Нам посчастливилось наблюдать именно такой экстремальный случай работы портального[54] сердца. Жизнь в теле пациента поддерживалась почти исключительно за счет портальной системы печени — единственной в организме сосудистой сети, функционирующей под очень низким давлением. По существу это основной вывод, который мне хотелось довести до вашего сведения. Надеюсь, я в какой-то мере оправдала ожидания доктора Монтекусо-ма Альба, и многие вопросы, оставшиеся без надлежащего объяснения, отпадут сами собой. Прочие данные представлены на схемах. Я готова их прокомментировать.

— Грандиозно, доктор Кинг! — взял слово Фернандес. — Я поздравляю вас с безукоризненно выполненным исследованием, а вас, профессор, с таким замечательным сотрудником. Мы, я, прежде всего, хочу сказать о миссис Монтекусома Альба, начали наше сотрудничество с доктором Кинг совсем недавно, однако есть все основания ожидать, что в самое ближайшее время так называемый «синдром зомби» перестанет быть феноменологичным фактом. Это все, что я хотел сказать.

— Благодарю вас, мистер Фернандес, — зарделась Беатрис Кинг. — Но высокое слово «открытие» едва ли уместно. Медленные колебания артериального давления, известные как волны Траубе-Херинга, или волны третьего порядка, были обнаружены еще в прошлом веке. Нам всего-навсего удалось зарегистрировать их в случае синдрома зомби и дать адекватное, надеюсь, объяснение. Оно, кстати, напрашивалось. Тот же Херинг в опытах на собаках сумел показать, что такие колебания возникали при асфиксии[55], сильной кровопотере, отравлении цианидами, кураре и прочими ядами. В общем и целом, в условиях пониженного снабжения кислородом центральной нервной системы. Точь-в-точь наш случай.

— Позволю себе дополнить известным примером из области гипотермии, — воспользовался паузой Вейден. — При сильном переохлаждении, вместе с понижением тепературы тела неуклонно уменьшается частота дыхания и идет на убыль сердцебиение: до трехчетырех ударов в минуту. Почти как при синдроме зомби. Но, наряду с этим, в несколько раз увеличивается амплитуда колебаний кровонаполнения печени. Естественно, возникает предположение, что не только у зомби, но и у йогов, которые дают себя зарыть на несколько дней, слабый огонек жизни теплится лишь благодаря активации древнейшего механизма — «портального сердца», — профессор говорил, как всегда, вдохновенно, не отводя взгляда от избранного объекта, как это заведено у артистов и опытных ораторов. Надо ли винить изысканного эстета, что на сей раз его избранницей оказалась Долорес? Заметив, как напряглось ее привораживающее лицо и беззвучно зашевелились чувственные губы, он не стал дальше развивать мысль и предоставил ей слово.

— Мне тоже хочется поздравить Беатрис Кинг с блестящим результатом. Ее выводы, столь прозорливо обобщенные профессором Вейденом, натолкнули меня на фантастическую идею… Впрочем, прежде чем ее высказать, я, с вашего позволения, поведаю об одном случае, свидетельницей которого была в детстве. Дело происходило в одной индейской деревне. Узнав о приближении сборщиков налогов, все ее жители, включая стариков и детей, покидали дома и прятались… И где бы вы думали? На дне небольшого озерца с проточной и очень холодной водой. Они могли оставаться там часами, пока недоумевающие чиновники обшаривали опустевшие хижины. Человек — не рыба. Растворенного в воде кислорода никак не хватит для снабжения мозга, где уже через пять минут возникают необратимые нарушения. Только сейчас я нашла разгадку этой забавной истории. Благодаря вам, Беатрис, и вам, профессор. Возможно, что и при глубоком летаргическом сне включается все та же портальная система. Это многое объясняет, — Долорес умолкла, словно потеряв нить.