Не выстоишь, падешь, преград не поборов,

Когда не станешь сам хитрей своих врагов.

Но если ты готов к опасностям заране,-

Ты сможешь победить любое испытанье.

Пусть злобные враги бесчисленны, и все ж

Ты выход и тогда спасительный найдешь.

Я загнан был, как зверь, попавшийся в капкан,

Но я сказал врагам из племени лихьян:

«Вы черной гибели желаете взамен,

Как милость, предложить позорный, вечный плен?»

Мех с медом разорвав, чтоб от врагов спастись,

Я соскользнул легко с горы отвесной внпз.

Был смелый мой побег стремителен, внезапен,

Я даже избежал ушибов и царапин.

Ушел от смерти я, от самых страшных бед,-

И в изумленье смерть глядела мне вослед.

Так часто от врагов спасаюсь, невредим,

Их в ярость приводя бесстрашием своим.

Кто расскажет людям в назиданье,

С кем я встретился в Раха Битане?

С той, что злобным демоном была,

Что, как меч, пронзала, как стрела.

Я сказал: «Скитанья и тревоги -

Наш удел. Уйди с моей дороги».

И пришлось ей в сумраке ночном

Повстречаться с йеменским мечом.

Этот меч отточен был недаром,-

Он ее одним сразил ударом.

Вскрикнула она в последний раз.

Я сказал: «Лежи, не шевелясь!»

До зари прождал я, до рассвета,

Чтобы разглядеть созданье это.

Дикий образ предо миой возник:

Высунут раздвоенный язык,

Ноги верблюжонка, взор незрячий,

Тело пса и голова кошачья…

Друга и брата любимого я воспою -

Шамсу ибн Малику песнь посвящаю мою.

Гордость моя: с ним всегда совещаются люди,

Гордость его, что я лихо держусь на верблюде…

К трудностям он и к лишеиьям привык постоянным,

Вечно скитаясь по дальним, неведомым странам.

В мертвых пустынях, где только песок и гранит,

Грозным опасностям сам же навстречу спешит.

Он обгоняет гонцов урагана в дороге -

Вихря быстрее летит его коиь быстроногий.

Если порой ему веки смежает дремота -

Сердце не спит, словно ждет постоянно чего-то.

Цели отчетливы, глаз безошибочно точен.

Крепкий, старинный клинок не напрасно отточен:

Меч обнажит – и враги уцелеют едва ли.

Смерть усмехается, зубы от радости скаля…

Вечно один, оставаться не любит на месте -

Бродит по миру, ведомый сверканьем созвездий.

Сулейма всем твердит насмешливо о том,

Что Сабит одряхлел, стал ветхим стариком.

Иль видела она, что обессилен Сабит,

Что прячется, как трус, когда враги кругом?

Быть может, видела, что он дрожит от страха,

Когда с воинственным сражается врагом?

Но нет – без всадников обратно скачут кони,

В пыли валяются сидевшие верхом!…

Люблю, как женщина в накидку меховую,

Во тьму закутаться в безлюдии ночном,

Пока не изорвет заря одежды ночи,

Пока повсюду мрак и все объято сном.

И забываюсь я в моем уединенье,

Обласкан и согрет пылающим костром.

И только пробудясь, вдруг вижу, потрясенный,

Что с черным демоном я ночь провел вдвоем…

«Не пара oн тебе,- ей вся родня внушала,-

Ведь завтра же его сразит удар кинжала».

И нам не довелось соединить сердца -

Ей страшно было стать вдовою храбреца,

Решила, что любви и счастья недостоин

К врагам безжалостный, лихой и смелый воин,

Кто племенем любим, кто обнажает меч -

И головы врагов летят на землю с плеч,

Кто жадности лишен ненужной и недоброй,

Чья кожа смуглая обтягивает ребра.

Ночует иногда он в логове зверей,

Чтоб утром сделать их добычею своей.

От меткости его не убежать газели.

Его и хитростью враги не одолели.

Кто будет доверять врагам коварным, тот

В бою решающем, поверженный, падет.

И звери, чувствуя, как он неустрашим,

Всегда гордились бы товарищем таким.

Становится еще смелее и упрямей,

Когда один в степи он окружен врагами.

Но смерть не обмануть,- когда-нибудь и я

Сверканье вечного увижу острия…