Несмотря на скромное число выявленных нами списков «русского Бертольдо», нет оснований сомневаться, что читательский спрос на него был: сразу два перевода этой книжки появились почти одновременно. Помимо университетской рукописи, текст которой неоднократно переписывался, другой рукописный перевод дошел до нас в единственном списке[277]. В руках переводчика, как свидетельствует титульный лист рукописи, оказалось греческое издание «Бертольдо», вышедшее в 1684 г. в Венеции «у Николая Сладкаго от Иоаннинов» — то есть у Николая Гликиса из Янины (Эпир)[278]. «Хитрости высочайшия Бертолдовы» подавались как «творение <…> сложенное италийски от Иулия Кесаря»[279] — так впервые имя Джулио Чезаре Кроче стало известно и русскому читателю.

Список перевода с новогреческого точно датируется согласно владельческой записи некоего Семена Забелина: «Хитрости Бертолдовы, списанные 1747 года марта месяца»[280]. Несколько раз в тексте встречаются пропуски слов, вызвавших затруднение при переводе, которые воспроизведены по-гречески на полях[281]. Это может указывать на возможную причастность к созданию манускрипта того, кто трудился над переводом, но чье имя, к сожалению, остается неизвестным. Приписывать перевод владельцу рукописи Семену Забелину нет твердых оснований, тем более что его почерк отличается от тех двух, которыми написан текст. Хотя какое-то отношение к созданию этого списка он все-таки имел — иначе откуда бы ему знать, что текст «списан в марте 1747 года»?

В любом случае фигура Семена Забелина как читателя «неполезной» литературы представляется безусловно интересной, к тому же он был человеком не только книжным, но и не лишенным некоторого литературного дарования. Образцом его творчества являются вирши, записанные его рукой на последних чистых листах рукописи «Бертольдо»[282].

Вирши Семена Забелина представляют собой «забавную» биографию или, скорее, автобиографию поповича по имени Симеон, изложенную в традиционной для древнерусской литературы форме «алфавита»[283]. Как форма, так и само содержание свидетельствуют о хорошем знакомстве автора с литературой демократической традиции. В круг его чтения определенно входили и «Азбука о голом и небогатом человеке» («Истории о голом по алфабету»), и «Повесть о Горе Злочастии», и «Повесть о Савве Грудцыне», и другие популярные произведения.

Перед нами типично «барочная» история молодого человека, «именем Симеона впростоте суща: и от многих едва не дураком словуща»[284], который живет в Москве и в силу обстоятельств (смерть богатого дяди) становится хозяином не только наследства, но и своей судьбы. Такая ноша оказывается ему не по силам: в компании разудалых друзей наследство быстро и весело пускается на ветер, а несчастный герой остается в одиночестве. Симеон пытается изменить ситуацию, примеряясь к различным жизненным стратегиям, помышляя даже отправиться «за море в какую науку», но безрезультатно. Раздумывая о причинах «горести бедственней», он видит неизбежность всего происходящего с ним: «понеже природа во мне глупа и не постоянна»[285]. Ему ничего не остается, как сетовать на судьбу, проявляя в то же время готовность смириться, то есть вернуться на путь, ведущий к гибели, — так заканчивается «алфабит».

Возвращаясь к вопросу, мог ли Семен (Симеон) Забелин быть переводчиком «Бертольдо», обратимся к языку перевода и сравним его с языком виршей.

Несмотря на трудности, с которыми переводчику пришлось столкнуться в работе над текстом, осложненным просторечьем, его перевод получился достаточно внятным и одновременно живым[286]. Забота о художественной выразительности не была отодвинута им на второй план погоней за точностью смысла: текст, построенный на аллюзиях и каламбурах, требовал в большей степени чуткого уха, нежели циркуля и линейки. Архаизмы («паки», «рещи», «велми», «глаголет», «зело», «колми», «паче» и др.) в языке перевода встречаются весьма умеренно, как и иностранные слова, не считая заимствований из греческого («куриозитас», «цаф» и др.), которые также немногочисленны.

Язык виршей Семена Забелина совершенно иной. Наряду с очень немногими иностранными словами («алехир», «банкет», «фортуна», «партес»), он густо пестрит архаизмами: «мя», «ся», «бо», «есмь», «аще», «егда», «иже», «сице», «зело» и т. д. Для наглядности сравним отрывок из перевода (описание внешности Бертольдо) и текст концовки виршей:

«Хитрости Бертолдовы»:

Вирши Семена Забелина:

Различия очевидны. Впрочем, нельзя не учитывать, что обилие архаизмов в виршах может оказаться лишь признаком более консервативной поэтической речи. К тому же Семен (Симеон) Забелин был выходцем из духовного сословия («рода левицка и племене, родихся от отца поповска семене»[289]), а значит, мог знать греческий язык. Во всяком случае, решая вопрос, кто был автором перевода «Бертольдо» с новогреческого, его кандидатуру полностью исключить нельзя.

Среди перечисленных выше списков «Бертольдо» отдельно стоит рукопись из собрания И. А. Вахрамеева (ГИМ), являющаяся копией с печатного перевода французской переделки итальянского романа, вышедшего сначала в Санкт-Петербурге (1778), а затем в Москве (1782) под названием «Италиянской Езоп». Изготовил ее Стефан Рубец, который завершил свой труд 29 апреля 1792 г., записав, что «сия книга <…> им переписана и оправленна»[290].

А. А. Титов, а вслед за ним А. Н. Пыпин отмечали, что «эта рукопись имеет разницу против напечатанной» книги и что «переписчик <…> при переписке действительно ее оправил»[291], то есть дополнил текст от себя. Но к сожалению, эти многообещающие наблюдения не подтверждаются — напротив, можно сказать, что Стефан Рубец проявил редкую аккуратность при переписывании текста[292]. Его слова — «переписана и оправленна» — не следует понимать так, будто читателю предлагался новый, отредактированный им текст. Скорее речь идет о тех двух листах его собственных рассуждений, которые предваряют рукопись, как бы обрамляя («оправляя») ее, и которые представляются ему крайне важными (вот почему он и упоминает об этом). Для нас список ГИМ — еще одно ценное свидетельство интереса, проявленного русским читателем XVIII в. к переводной книжке забавного характера на новом этапе ее литературной трансформации[293].