— А теперь приступим к делу, — сказал он отрывисто. — Без сомнения, вам интересно знать, зачем я собрал вас здесь со всего света сегодня вечером. Вы имеете законное право удовлетворить свое любопытство. Но вы достаточно знаете меня, и поэтому прошу не удивляться ничему, что я стану сейчас говорить.

Голос его стал вкрадчивым, глаза были полузакрыты, а пальцы нервно барабанили по краю стола. В это мгновение у кота вздыбилась шерсть. Тогда хозяин снял его с плеча, посадил на колени и принялся медленно и осторожно гладить по спине. Эти простые движения, казалось, успокоили встревоженное животное. Шерсть его легла, и огромные глаза померкли.

— Я вас созвал сюда, потому что нуждаюсь в вашей помощи для осуществления одного крупного предприятия. Когда я впервые его задумал, то был совершенно один: никого из друзей не было рядом — Вендон умер, а Браунлоу состарился. Тогда я вспомнил о вас и послал за вами. Мы встретились. До сих пор все обстояло прекрасно.

Он немного помолчал, затем задумчиво продолжил:

— Видите ли, принимая участие в этом деле, вы имеете право знать причины, побудившие меня задумать его, но они довольно щекотливы и к тому же касаются только меня, потому мне, право, трудно дать вам исчерпывающие объяснения. Я вкратце расскажу о своем плане. Существует человек — имени его я сейчас называть не стану, — который нанес мне незаслуженное оскорбление, даже больше того: он причина многих моих несчастий. В чем они заключаются, вам знать не надо; даже если бы я и рассказал, вы бы не поняли, посему оставим это пока в стороне. Самая главная сложность в осуществлении моего плана состоит в том, что мой враг колоссально богат, богат настолько, что по одному росчерку его пера любой банк немедленно выдаст триста тысяч фунтов стерлингов. И именно своим богатством он и силен. Как я уже сказал, он причинил мне много зла и теперь считает, что находится в полной безопасности, полагаясь на власть денег. Но именно это богатство и есть его слабое место: я хочу и могу разорить этого человека, сделать его нищим, что поразит его гораздо больнее, чем самая жестокая месть другого рода.

Для этого мне и нужна ваша помощь. Если мой план будет исполнен, и притом успешно, то каждый из вас получит от меня награду в размере десяти тысяч фунтов стерлингов. Если же эта затея не удастся, вы получите по тысяче и компенсацию всех издержек. Согласны ли вы помогать мне, следовать за мной, слепо повинуясь моим распоряжениям?

Заметив нерешительность, отразившуюся на лицах гостей, Николя прибавил:

— Но помните, что взамен я требую безоговорочного послушания и неослабевающей энергии. Служа мне, вы сливаетесь со мной: мы составляем единое целое. Я знаю, что вы не очень-то дорожите своим словом, даже — простите за откровенность — не вполне безупречны в прошлом, но вы умеете молчать. Я тоже умею молчать, в частности о ваших подвигах. Вот и все, что я могу вам предложить; теперь, если угодно, перейдем непосредственно к самому плану.

Он вынул из кармана записную книжку и, раскрыв ее, обратился к Истоверу:

— Первым же пароходом, который отходит в пятницу, вы отправитесь в Сидней. Сегодня же вы выедете в Плимут. Завтра встретите там меня и получите дальнейшие инструкции. Спокойной ночи.

Истовер, поняв по тону своего патрона, что ему даны на сегодня все распоряжения, встал и, не проронив ни слова, вышел. Николя повернулся к Прендергасту и, вынув какой-то почтовый конверт, протянул ему:

— Вы отправитесь в Дувр, переплывете Ла-Манш, завтра будете в Париже и вручите это письмо по указанному на нем адресу. В четверг в половине третьего вы передадите мне ответ на станции Черинг-Кросс. Вот деньги на расходы на первое время. Теперь идите.

— В половине третьего вы получите ваш ответ, — сказал Прендергаст и тоже вышел.

Доктор закурил новую сигару и обратился к мистеру Бакстеру:

— Семь месяцев тому назад, мистер Бакстер, я предложил вам место воспитателя у маркиза Бекингема. Вы его приняли, полагаю?

— Конечно.

— Скажите, в каких отношениях вы с герцогом, отцом вашего воспитанника?

— В самых прекрасных. Герцог очень расположен ко мне. Словом, мне удалось исполнить ваше приказание.

— Прекрасно, хоть я и не рассчитывал на успех. У герцога вообще тяжелый и необщительный характер. А любит ли вас маленький Бекингем?

— Надеюсь, что да.

— Вы принесли его карточку?

— Вот она.

Бакстер вынул фотографию из кармана и передал доктору.

— Прекрасно, — ответил тот, всматриваясь в изображение, — вы исполнили все. Я доволен вами, Бакстер. Завтра вы вернетесь обратно в Йоркшир и…

— Нет, мы живем в Борнмуте, где находится летняя резиденция герцога.

— Ну хорошо, в Борнмут, и продолжайте выполнять мои инструкции. Старайтесь внушить мальчику любовь к путешествиям, открывайте ему все их прелести и станьте его наставником в этом. Сделайтесь необходимым ему. Я же вскоре напишу вам, или вы услышите обо мне каким-либо иным образом. Прощайте.

И Бакстер ушел. Оставшись в одиночестве, доктор Николя вынул полученную фотокарточку и пристально вгляделся в нее.

— Он красив — это несомненно, и в нем видна порода. Любезный Ветерелль, все это я делаю для вас. Теперь, когда все готово, я приступаю к решительным действиям: я пущу в дело машину, собранную мною по винтикам, и медленно, но верно сотру вас в порошок. Тогда вы увидите, что были слишком самонадеянны, рассчитывая на свои силы и думая, будто доктор Николя слишком слаб для борьбы с вами. Но вы узнаете, какова месть доктора Николя.

Необычный клиент позвонил и потребовал счет. Расплатившись, он поместил кота обратно в корзину, взял ее и, выйдя из ресторана, сел в кеб, крикнув кучеру:

— В восточные доки. Трактир «Три матроса»!

Глава III

Прежде всего — о моем возрасте, биографии и приметах, как пишется в полицейских отчетах. Ричард Гаттерас, которого обычно называли Диком, из Квинсленда, торговец жемчугом, черепахами и ценитель моря, главным образом южных вод, — к вашим услугам. Вот мое краткое описание: двадцати восьми лет, ростом в семь футов, сильный, как японский борец, я готов тотчас и без рассуждений уплатить 10 фунтов стерлингов тому, кто положит меня на обе лопатки. Да и понятно, почему я силен: я вел полную приключений и опасностей жизнь на воле, питая ненависть к душным помещениям. Когда другие мальчишки еще учились обращаться с носовыми платками, я уже работал как взрослый мужчина. Мне не было и пятнадцати лет, когда я объехал вокруг земного шара, дважды потерпел крушение и чудом спасся.

Отец мой был англичанином, человеком довольно ограниченным, но очень добрым, к тому же лучшим супругом, какого только могла пожелать женщина. Моя мать умерла от лихорадки на Филиппинских островах, когда мне было всего одиннадцать месяцев, и отец с тех пор почти не покидал своей каюты на нашем судне «Елена Троянская» вплоть до гибели судна. Оно затонуло, захваченное циклоном в открытом море, а с ним и все, кто был на его борту, кроме меня.

Итак, я потерял и отца, и мать. Можете представить себе душевное состояние пятнадцатилетнего юноши, оставшегося одиноким в полном смысле этого слова и знающего, что во всем мире у него нет никого, кто бы ему помог. Друзья… Хотя пословица и говорит, что лучше иметь друзей, нежели деньги, но какие могут быть друзья у такого малыша, каким я был в то время? Вот тут-то мне и пригодилась моя жизненная подготовка. Словом, через два дня я уже плыл на «Эмили» в Папеэте; там я прожил пять лет, добывая копру, и там же начались те странные приключения, о которых я собираюсь рассказать.

Затем я работал по найму у торговой компании на жемчужных банках[2] в Тихом океане. Мне повезло: сколотив приличное состояние, я обосновался у Большого рифа, на полуострове Кейп-Йорк, и открыл собственное дело. Хорошие это были дни: тогда еще не существовало суровых законов о ловле жемчуга, тогда всякий поступал как ему было угодно и чувствовал себя полным хозяином своего прииска. Когда эти законы вступили в силу, я уже был собственником приличного дома, двух недурных кораблей и весьма доходных жемчужных полей. Последние были куплены мною почти за бесценок, как уже использованные, но мне вновь повезло, и я стал богатым человеком. Теперь, достигнув известного благополучия и обеспеченности, я почувствовал непреодолимое желание посетить страну предков, Англию, и увидеть места, где родился и вырос отец (название тех мест я нашел, обнаружив запись карандашом на странице старинной Библии на латинском языке).