Прогрохотал встречный поезд, следовавший в южном направлении, и Билл взглянул на часы. Семь тридцать. Позади остались Питерборо и Грэнтэм, равнина Восточной Англии сменилась невысокими холмами, далеко на горизонте показалось зарево доменных печей.

«Трудности при заключении контракта». Их тоже было достаточно. Основная задача программы заключалась в способствовании развитию промышленности в этом районе; почему же в таком случае контракт не был передан одной из местных фирм? Инженер-консультант заявил, что принимать для рассмотрения следует заявки только солидных фирм, имеющих большой опыт в этой области. Несмотря на протесты трех фирм из Йоркшира, Совет по развитию графства Саут Ридинг поддержал рекомендацию.

Однако этим дело не ограничилось. Одна из газет дала понять, что фирма «Стар констракшн» получила подряд на основании какого-то негласного соглашения. Редактор газеты был привлечен к ответственности за клевету, однако у Билла сложилось впечатление, что обвинения газеты вполне могли соответствовать действительности.

Среди картежников вспыхнул спор, грозивший вылиться в ссору. Поезд вдруг резко затормозил, застучал по стрелкам и остановился около унылой, маленькой станции под аккомпанемент голоса, провозглашавшего: «Брэдфорд… Брэдфорд… Брэдфорд», — словно это был самый большой и главный город на земле. Спутники Билл поспешно собрали вещи и, продолжая спорить, покинули купе. Хлопнули двери, раздался свисток паровоза, состав тронулся, и наконец-то Билл остался один.

После Брэдфорда пейзаж вновь изменился. Невысокие холмы перешли в плоскогорье, поросшее кустарником. Нигде ни огонька, только далеко на юге все еще пылало зарево домен. Оно напомнило Биллу, что эта часть страны в прошлом подвергалась набегам и саксов, и викингов, и норманнов, оставлявших после себя разоренные, горящие поселения. Количество вагонов в поезде уменьшилось, так как половина состава следовала не в Фелклиф, а на северо-запад, дизельный локомотив был заменен обыкновенным паровозом. Билл слышал, как он натужно пыхтел и фыркал: «А я, по-моему, могу… а я, по-моему, могу… а я, по-моему, могу…» Тяжелое шипение паровоза показалось Биллу голосом запыхавшегося человека, а затем голосом Поуда, повторявшего: «Разве после получения письма и завершения работы над книгой вы не позвонили в Фелклиф вашей жене и не условились встретиться с ней?.. Разве вы не показали ей письмо Уэйна?.. Разве не вы толкнули свою жену под грузовик?..» Билл откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Свисток заглушил ворчливый голос, поезд приближался к тоннелю, раздался скрежет. Грохот поезда в тоннеле вполне мог быть грохотом тяжелого грузовика, а его рука, покоившаяся сейчас на подлокотнике сиденья, могла лежать на плече женщины. Ему вдруг представилось лицо Мэри. Широко раскрыв рот, она уставилась на него, пронзительно закричала и стала падать в темноту. Билл погрузился в сон…

— Фелклиф… Фелклиф… Поезд дальше не пойдет.

Билл протер глаза, снял с полки чемодан и выбрался из вагона. Перрон уже опустел. Лишь двое носильщиков разгружали мешки с почтой, да билетный контролер скучал у выхода. Стара и его спутников нигде не было видно. Вероятно, они уже уехали в свой поселок, построенный фирмой в пригороде.

Билл протянул контролеру билет и зашел в зал ожидания. Вокзал в Фелклифе когда-то вовсе не был таким мрачным и угрюмым. Он освещался розовыми продолговатыми светильниками, находившиеся там табачные и кондитерские киоски некогда были ярко выкрашены, а стены покрыты плакатами, восхвалявшими достоинства курорта Фелклиф. Две девушки в купальниках, с длинными загорелыми ногами зазывно улыбались с желтого песчаного пляжа. Пирс со стоящими у него рыбачьими лодками и экскурсионными пароходиками. Гостиница «Ройял» — огромная глыба здания на вершине горы, построенного в том готическом стиле, как он понимался в эпоху королевы Виктории. Площадка для игры в гольф, Ботанический сад, Луна-парк, ярмарка, развалины аббатства. Все плакаты были порваны, покрыты грязью и копотью.

Билл пошёл по улице, вдыхая воздух, пахнущий солью, водорослями и развалинами, сразу напомнившими ему точно такой же запах во время налетов гитлеровской авиации на Лондон — кислый запах разбитых кирпичей, штукатурки и многолетней пыли, вышвырнутой взрывной волной с чердаков и из погребов. Он плотнее запахнул пальто и огляделся в поисках такси. Ни одной машины, улица была безлюдна. Привокзальный район Фелклифа походил на вымерший город какой-то всеми забытой планеты.

Однако так можно было сказать только об этой части города — ближе к морю шли работы. Над портом высился кран с огромным фирменным знаком на самом верху и девизом фирмы, а позади него сверкало море огней. В их зареве можно было видеть, как раскачивается подвешенный на стреле крана стальной шар, круша стены здания. Большая часть жителей уже покинула Фелклиф, и сейчас тут энергично трудились рабочие, сносившие строения.

— Вам такси, сэр? — спросил билетный контролер, видимо, закончивший вечернюю смену и спешивший домой. — Теперь их вообще тут найти трудновато, а вечером тем более. Вам куда, сэр?

— Мне… «Мэри останавливалась в отеле „Норт-Клифф“…» — И хотя Биллу была отвратительна даже мысль о посещении этого отеля, очевидно, это было неизбежно. Возможно, ему удастся найти там горничную или официанта, которые знали Мэри.

— В отель «Норт-Клифф», сэр? Полагаю, что это бесполезно — он на днях закрылся.

— Но мой знакомый останавливался там всего три недели назад!

— Возможно, возможно, сэр, но сейчас отель закрыт, как и большая часть нашего города вообще.

«Проклятие!» — про себя выругался Билл.

— Ну, а как отель «Ройял»?

— «Ройял», сэр? — Железнодорожник печально покачал головой. — Если бы вы задали этот вопрос недели две назад, я ответил бы, что «Ройял» — лучший отель во всем графстве, но сейчас вы и туда не попадете.

— Он тоже закрыт?

— Да, десять дней назад, сэр. Все здания на том склоне горы сносятся для расширения входа в порт. Я слыхал, что наш старый «Ройял» завтра будут взрывать, причем хотят обставить это прямо как спектакль.

— Понятно. — Билл взглянул на силуэт горы, высившийся на фоне неба подобно крепостному валу. — Но где же тут можно переночевать?

— Честно говоря, сэр, не знаю. Спрос на гостиницы в Фелклифе небольшой. Строители живут в своем поселке, который возвели для них у Си-толлера. Попытайте счастья в гостинице «Кэстл». Я слыхал, будто несколько номеров у них еще действует… Да, да, на вашем месте я попробовал бы «Кэстл». Вот, сперва поверните налево, потом по набережной и улице Гранд-Парэйд пройдете до улицы Норт-Клифф. Ее никак нельзя пропустить. Вы дойдете туда минут за десять.

— Спасибо. «Кэстл» так «Кэстл»…

Билл поднял чемодан и отправился в указанном направлении. Туман и мелкий дождь мешались с запахом моря и развалин, а оттуда, где светили яркие лампы, он слышал грохот падения кирпичей и каменной кладки — бригады рабочих продолжали свое дело. Дорогу покрывал слой жирной грязи, хрустевшей под ногами, очевидно, смешанной со строительным мусором, сыпавшимся с машин, отвозившим его на свалку. Большинство уличных фонарей не горело, и в тусклом свете луны он с трудом различал названия маленьких гостиниц и пансионов, расположенных по обеим сторонам улицы.

«Сосны», «Флорида», «Вид на море», «Эспланада»… В памяти Билла всплыли воспоминания детства: развеваемые ветром флаги, окруженные рвами песчаные замки, ванильное мороженое, тающее на солнце, скрип карусели, оркестр, играющий в Ботаническом саду, маленькие крабы, оставшиеся после прилива на отмели, выброшенные прибоем водоросли на берегу, детские лопатки и корзиночки, пальмы в вестибюлях пансиона…

Но вот и набережная. Лавочки, когда-то торговавшие сластями, сувенирами, открытками с пышными женщинами в купальниках, теперь закрыты, а в запыленных, грязных витринах объявления: «РАСПРОДАЖА В СВЯЗИ С ЛИКВИДАЦИЕЙ», «ПРОДАЕТСЯ ВСЕ».

Улица Гранд-Парэйд. Шеренга высоченных фонарных столбов, увенчанных парусными кораблями и дельфинами; наполовину снесенный многоквартирный дом, из-за которого на склоне горы выглядывала громада отеля «Ройял», и опять-таки ярко светящийся фирменный знак «Стар констракшн» на стреле автокрана.