Малышка слабо улыбнулась, понимая, что должка что-то сказать.

— Забавно. По Шропширу я каталась отчасти потому, что во время войны там жила моя мама со своей старенькой тетей. Недалеко от вашей фермы. Наверняка она помнит людей по фамилии Добсон…

Нарочно не придумаешь, думала Малышка, мысленно заглядывая в будущее и представляя, как она знакомит Филипа с мафочкой: «Это Филип, мафочка, сын одной из дочерей Добсонов с фермы».

— Потрясающе! — воскликнул Филип.

— Да уж! — И Малышка услыхала свой резкий попугаичий смех, до того фальшивый, что Филип не мог этого не заметить. Но он лишь с любопытством посмотрел на нее. — У ее тети было много собак. Что-то вроде питомника. У той тети, с которой во время войны жила моя мама. Я не знала ее. Она умерла в 1943 году, еще до моего рождения. А твои дедушка с бабушкой, я имею в виду английских дедушку с бабушкой, наверное, ее помнят.

— Они умерли. Может быть, мама помнит, но она была молоденькой тогда. В семнадцать лет она вышла замуж за отца. Может и не помнить.

Зато мафочка ее помнит! Элизабет Добсон, иногда присматривавшую за детьми Гермионы.

— Мне бы хотелось познакомить тебя с моими родителями, — сказал Филип. — Может быть, приедешь в Шропшир на выходные, когда они вернутся из Италии? Думаю, они понравятся тебе.

— Не сомневаюсь.

— А пока…

Филип протянул руку, и она взяла ее. Малышка глядела на их руки, соединенные на белой, усыпанной хлебными крошками скатерти, и никак не могла остановить сотрясавшую ее дрожь.

Малышка не видела выхода. Разве только теперь же обо всем рассказать. Что рассказать? Моя мама, моя приемная мама будет считать тебя моим братом из-за лжи, которую она услыхала от моей настоящей матери!

Все так запуталось, подумала Малышка. Нельзя быть такой самонадеянной — ведь она уже решила, что Филип сделает ей предложение. Что ж, решила и решила, но пока еще рано решать. А совсем скоро станет поздно. Он честный и открытый. Он осудит ее за то, что она скрыла от него свою запутанную историю, что была нечестной и неискренней… Но ведь это не ее тайна…

Филип сжал ей руку, потом отпустил ее и принялся за отбивные. А она, глядя, как он ест, ни о чем не догадываясь, сцепила на коленях дрожавшие пальцы. Тем не менее ее голос прозвучал почти спокойно, когда она сказала:

— Ты тоже должен познакомиться с моими родителями. Правда, мама не очень хорошо себя чувствует. От всех этих приездов и отъездов она ужасно устала, ведь у нее больное сердце.

Только когда мафочка умрет, исчезнут все проблемы. Но ради мафочки она должна держать рот на замке, как всю жизнь делал отец. Но я же люблю мафочку, в ужасе подумала Малышка. Как я могла даже подумать о ее смерти? Может быть, умрут родители Филипа? Скажем, в авиакатастрофе по пути домой. Только этого не хватало — мечтать о смерти совершенно незнакомых людей! Тем более для Филипа они не чужие. И это не поможет. Если она выйдет замуж за Филипа, мафочка захочет узнать о его родителях…

— Сочувствую тебе. Рад буду познакомиться с ней, когда ей станет лучше. И со всей твоей семьей тоже. С отцом и дочерью. Тебе не хочется есть? — с тревогой спросил он, заглянув в ее тарелку.

— Да нет, просто задумалась. — Малышка взялась за вилку и нож. — Мой отец — психиатр, — сказала она, пытаясь отвлечь его внимание. — Мартин Мадд.

— Известное имя, — отозвался Филип. — Это его книга о связи душевных болезней с наркотиками?

— Его.

— Читать я не читал, но слышать приходилось. Это знаменитая книга.

— Но довольно трудно читается для популярного издания.

— Наверно, мне надо будет заглянуть в нее до встречи с ним.

— Ему это понравится. Я не хочу сказать ничего плохого. Он — хороший человек.

И Малышке сразу же пришло в голову, что этого недостаточно, если говорить о ее отце. Хороший человек, храбрый человек, добрый человек, который любит свою жену и оберегает ее и ее покой как только может, приняв на себя непосильный — временами — груз (хуже того: играет унизительную, фарсовую роль), исполнить свой долг, как он его понимает. И Малышке нельзя его предать. Есть время говорить и время молчать[7], как сказано в Библии, и для Малышки не может быть ничего, кроме молчания (больше даже ради отца, чем ради матери).

Малышке достались молчание и притворство. Зря она сказала Филипу, что мафочка была знакома с Добсонами. Хотя, если он когда-нибудь познакомится с мафочкой (Малышка решила по возможности оттягивать этот момент), это все равно выйдет наружу. Наверно, надо его предупредить, не выкладывая всей правды. В конце концов для мафочки, даже без отцовской тайны, воспоминания о той жизни, которая связана с Шропширом, не перестали быть болезненными. А чуткий молодой человек наверняка не захочет напоминать измученной больной старухе о смерти ее тети и ее дочери.

Гораздо труднее будет (если она выйдет за Филипа замуж) держать дистанцию между ее и его родителями. Сейчас она представления не имела, как справится с этим, но знала, что справится, придумает что-нибудь. Не исключено, что она унаследовала от Гермионы талант, хотя ясно осознавала свою очевидную близость к отцу. Ей было ясно, что трудности лишь подстегивали ее сейчас, и, уже с аппетитом налегая на бараньи отбивные, Малышка подумала, что, может быть, ее отцу и не было так уж невыносимо тяжело, наоборот, тайна придавала особый вкус его браку. Ведь в его семье все до смерти любили интриги, каверзы, козни, это было у них в крови…

В ее семье… Неожиданно, представив семью отца со всеми ее уходящими в прошлое и устремленными в будущее молодыми побегами, она подумала, что родственные узы могут быть куда более могущественными, чем самая страстная любовь; они могут быть богаче, разнообразнее (если проследить параллели, возникающие в разных поколениях), еще и целебнее. Малышке хотелось, чтобы именно так было и у ее отца на его пути в тумане вранья (но ведь он сам, по своей воле, загнал себя в него). Объясняя Филипу, что она сама поняла в теориях отца о психозах, провоцируемых ЛСД и гашишем, Малышка осознанно, твердо и даже весело встала на ту же темную тропу.

Об авторе

Нина Боуден родилась в Лондоне в 1925 г., закончила Илфордскую среднюю школу для девочек и Соммервилл-колледж, Оксфорд. За свою творческую жизнь написала двадцать романов для взрослых и семнадцать — для детей. Она работала мировым судьей, входила в советы различных литературных объединений, в том числе Королевского литературного общества, Пен-клуба, Общества авторов и Совета по делам литературы и искусства. Нина Боуден является президентом Общества женщин-писателей и журналистов, часто выступает с лекциями, она кавалер ордена Британской империи 2-й степени (1995).

Наибольшую популярность у читателей завоевали ее романы «А Woman of my Age» («Женщина моего возраста»), «Anna Aparent», «Family Money» («Семейные деньги», по которому был снят сериал), «Familiar Passions» («Знакомые страсти») и «Circles of Deceit» («Круговорот лжи»). Роман «Круговорот лжи», впервые опубликованный в 1987 году, стал финалистом конкурса на высшую в Великобритании литературную премию Букера и был экранизирован Би-Би-Си.